– Ты, конечно, последний пьяница, Родж. – Сэм потянулся, разминая затекшую спину. – Но так просто вряд ли мы заснем, а надо.
– Точно, – подхватила Вик. – Всем надо поспать – дальше будет хуже.
– Умеешь ты подбодрить, реалист.
– Кажется, мы стали обрастать прозвищами: чудо-женщина, Волчара, – Сэм недовольно зарычал, – Пьяница, Реалист. Я тоже хочу! – Мика потянулась за виски, что стоял ближе всего к ней.
– Шалава? Или, может, бессовестная дрянь? – из угла, в котором словно пряталась ото всех, прошипела Сияющая.
– Кто бы говорил о совести, – пробормотала Вик вполголоса, чтобы не сильно злить Ветра, но молчаливо смотреть на все это она определенно не могла.
– Сияющая, мы уже говорили с тобой об этом. – Ветер подал Микалине виски, на полпути к которому она так и застыла, и взял одну из бутылочек для себя. – Эта тема закрыта раз и навсегда, раз уж ты осталась с нами и мои друзья великодушно позволили это.
– Как будто у нас был выбор, – снова пробормотала Вик.
– Она сама напросилась! Я и так еле сдерживаюсь, каждый день видеть ее. Это тяжело и больно. Зачем она только…
– Это дом Микалины, и она имела полное право вернуться! – тут уже Виктория не выдержала, и Элис молилась только об одном: чтобы не начался огромный и шумный скандал. Хотя очень хотелось накостылять этой высокомерной наглой девице на пару с Вик. – Раз уж ты решила сидеть на нашей шее, то уж будь добра с уважением относиться ко всем, кто здесь живет!
– Девочки, прекратите. – Костра печально качала головой, переводя взгляд с ледяной Сияющей на пылающую гневом Вик. – Только рассориться нам сейчас не хватало. Мы слишком много потеряли за сегодня, нам нужно держаться вместе. И никаких возражений. Давайте проводим эту ночь и будем укладываться: Виктория права – дальше будет непросто.
Возражать Костре никто не посмел. В ее глазах было столько усталости и печали, что Элис хотелось обнять ее и закрыть собой от всего этого ужасного мира. Она не уберегла свою сиротку, она не сохранила дом и мир в нем – она снова проиграла этой нелепой и жестокой жизни. Элис не знала, чем помочь Костре, кроме как молча выполнить ее указания и не разжигать конфликт, который тихо зрел за их спинами.
– За новый день! – Ветер протянул свою бутылочку в центр, приглашая чокнуться. – Чтобы он принес хорошие новости.
– И за наш дом, – добавил Эван. – За то, чтобы мы все и всех вернули.
– Так и будет, – заключила Элис, и все дружно выпили, провожая эту судьбоносную невеселую ночь с надеждой, что она никогда не повторится.
– Девочки идут в спальни и делят между собой кровати, а мы уж как-нибудь тут устроимся.
– Я останусь на карауле, – тут же отозвалась Вик. – Нам нельзя расслабляться и беспечно спать.
– Милая, тебе нужно отдохнуть. – Ветер приобнял жену и поцеловал в висок. – Мы же будем здесь, поделим между собой караул, не беспокойся. Хороший командир – это отдохнувший командир, а едва мы снова возьмемся за работу, ты тут же ринешься организовывать нашу безопасность. Так что тебе просто необходимо набраться сил.
– И чем я только тебя заслужила? – Виктория обняла мужа и потянулась за поцелуем, но Элис уже отвернулась, чтобы не смущать их и не травить душу себе.
Кроватей оказалось четыре – по две в каждой из спален. Решили в одной положить Костру и Сияющую, а во второй просто сдвинуть кровати и собрать одно большое спальное место на троих. Ирг что-то пытался брюзжать, что спать на полу он не намерен, но Сэм быстро объяснил ему, как важно дать девушкам возможность хорошо отдохнуть. Элис не сильно вслушивалась, но аргументы у Волчары были действительно очень весомые, а иногда и нецензурные.
Элис очень хотела поболтать с подругами, но, выпив несколько таблеток, что собрала ей с собой Акина, и оказавшись под теплым одеялом в горизонтальном положении, мгновенно провалилась в сон. Во сне она горела: привязанная к металлической решетке, в грязной порванной пижаме, вся в крови, полыхала ярким пламенем на глазах у абсолютно равнодушной Лин. Запах горелой плоти вызывал тошноту, но боли Элис не чувствовала. По крайней мере, физической. Но во взгляде Лин было что-то такое холодное, отчужденное, что Элис хотелось орать в голос или догореть уже к чертовой матери, только бы не видеть этого всего. А потом Лин достала из-за спины нож и с сумасшедшей улыбкой принялась резать лицо Элис. Захлебнувшись в крови и крике, она проснулась. Сердце колотилось так, что мешало дышать, а перед глазами плясали красные пятна. Элис дрожащими руками стянула с себя одеяло и осторожно села на кровати – рядом спали Вик и Микалина, и ей совсем не хотелось их будить и объяснять, что опять случилось. Тело ломило, лицо, да и вся голова очень болели, но Элис уже как-то сжилась с этой болью. У нее был свой собственный набор отличительных черт: худоба, лысая голова, татуировка и боль.
Из-за плотно задернутых штор пробивалось солнце. Элис взглянула на часы, висящие на противоположной стене, и обнаружила, что проспала почти до полудня. Хотя это было не так уж и много – они легли в районе шести утра, так что всем еще спать и спать. Это отличный способ сбежать от реальности, в которую, скорее всего, никто из них возвращаться не жаждал. Элис натянула на ноги свои угги, в которых поспешно бежала из дома, и, ежась, вышла из комнаты. Ее встретил недружный храп отдыхающих мужчин. Ирг свернулся калачиком в глубоком кресле, на одном из диванов расположился Родж – и от его протяжных трелей звенели стекла. На диване напротив спал Ветер – его умиротворенное лицо вдохновляло. Таких красавцев нужно рисовать или лепить из гипса, думала Элис, пока пробиралась через это сонное царство. Сэм спал прямо на полу, укрывшись пледом и помогая Роджеру создавать атмосферу своим посвистыванием.
– Не дорос ты, Волчара, до правильных трелей, – прошептала Элис, усмехаясь.
– До Роджа в принципе не дорасти, – раздалось из дальнего угла. Элис дернулась, едва не зацепившись за ногу Сэма, пролетела несколько огромных шагов и упала прямо в руки к Эвану, который вовремя подбежал, чтобы ее поймать. – Стоишь?
Элис выдохнула и закивала. Эван тут же отпустил ее, но держал руки рядом, страхуя на случай очередного падения. Он был так близко, такой теплый и родной, что хотелось уткнуться ему в ключицу, вдыхая знакомый запах, и не думать больше ни о чем.
– Ты чего так рано подорвалась? Спала бы еще. – Эван нарушил неловкое молчание, что искрилось между ними.
– Сказал мне тот, кто сидит в углу, вместо того чтобы солировать в этом царстве храпа.
– Моя очередь дежурить, между прочим. Да и дело есть срочное. – Он кивнул в сторону кресла, на котором осталась книга.
– Там есть что-то важное?
– Идите уже поговорите. – Ветер, не открывая глаз, улыбался, все так же лежа на диване. – Я сменю тебя на посту. А вы можете выйти на балкон – там отличные кресла и солнце светит.
– Спасибо, – шепнула Элис, все еще думая, какой прекрасный у Ветра профиль. Эван тем временем забрал книгу и открыл дверь на балкон, пропуская ее вперед. Солнце действительно ослепляло, но Элис как никогда радовалась ему – можно было согреться и забыть, какими страшными бывают ночи. В дневном свете монстры прячутся под кровать или за приятные улыбки, а все страхи заползают поглубже, чтобы отоспаться перед ночной кормежкой. Элис присела на одно из плетеных кресел, вытянула ноги и вдохнула полной грудью – впереди простирался океан. Это был лучший вид, который можно было придумать: минимум людей, искрящийся на солнце старый добрый водный друг, привычный шум волн и абсолютно безоблачное небо.
