Следующие два графика наглядно иллюстрируют эти деструктивные закономерности. О неправильном выборе времени для вложений (рис. 16.2) свидетельствует тот факт, что инвесторы вкладывали мало средств в фонды акций в период дешевого рынка в конце 1980-х и в начале 1990-х гг. (менее $10 млрд в год), но инвестировали более $500 млрд, когда рынок был на пике в 1998–2000 гг.
Неправильный выбор фондов (рис. 16.3) еще больше усугубил ситуацию. Львиную долю из этих $500 млрд инвесторы вложили в фонды акций «новой экономики», фонды технологических, телекоммуникационных и даже доткомовских акций. Именно они сначала двигали рынок вверх, а потом – вниз, и «опоздавшие на вечеринку» инвесторы заплатили колоссальную цену. Парадоксально, но даже на пике пузыря инвесторы выводили средства из неповоротливых старомодных фондов акций стоимости, которые обеспечили превосходную защиту от потерь на наступившим вслед за этим медвежьем рынке.
Только сейчас мы начинаем считать урон, нанесенный этими двумя тенденциями благосостоянию вкладчиков взаимных фондов. Сегодня больше недопустимо скрывать истинные цифры доходностей инвесторов, которые я впервые назвал, выступая перед финансовыми обозревателями в Чикаго 11 лет назад, и которые с тех пор столь яростно опровергались отраслью. Чтобы не быть голословным, я предлагаю вам прямо сейчас сравнить доходности, зарабатываемые самими фондами (о которых они сообщают в своей отчетности и проспектах для вкладчиков), и те доходности, которые фактически зарабатывают их инвесторы. При этом важно обратить внимание на различие между взвешенными по времени и взвешенными по активам (или денежно-взвешенными) доходностями. Результаты обескураживают.
Начнем с того факта, что в течение 25-летнего периода, с 1980 по 2005 г., когда индекс S&P500 рос в среднем на 12,3 % в год, доходность среднего фонда акций составляла 10,0 % годовых, т. е. на 2,3 % меньше. Но доходности вкладчиков фондов были намного меньше этих 10,0 %. Мы не можем сказать наверняка, на сколько именно, но анализ данных за прошлое десятилетие свидетельствует о том, что разрыв был огромным (рис. 16.4). Например, 200 фондов с самым большим притоком активов за 5-летний период с 1996 по 2000 г., по сути охватывающий всю последнюю часть великого бычьего рынка, сообщили о среднегодовой доходности за последние 10 лет, с 1996 по 2005 г., на уровне 8,9 %. Но взвешенная по активам доходность этих 200 фондов – доходность, фактически заработанная их вкладчиками, – составила всего 2,4 %, т. е. лишь 25 % от годовой доходности, объявленной фондами.
Устойчивость этой тенденции замечательна. Вкладчики 198 из этих 200 фондов по факту заработали меньше денег, чем сообщили фонды. Только в двух случаях вкладчики заработали больше: в одном – на 0,5 % в год (50 базисных пунктов); в другом – на смехотворные пять базисных пунктов в год. После применения сложного процента к этим отставаниям в доходности получаем ошеломительные результаты (рис. 16.5). У 76 из этих 200 фондов кумулятивное отставание варьируется от минус 50 % до минус 95 % (!).
Учитывая всеподавляющий акцент на маркетинге в сегодняшней индустрии взаимных фондов, неудивительно, что фонды, сообщившие о самых высоких доходностях в период бычьего рынка, имели самый большой разрыв между доходностями самих фондов и доходностями вкладчиков, и наоборот. В таблице 16.6 показана взаимосвязь между различными квартилями объявленной доходности и фактической доходностью вкладчиков. Бросается в глаза, что, чем выше были доходности фондов на бычьем рынке, тем ниже становились доходности, которые заработали их инвесторы. Как говорится в Библии, «кто хочет быть первым (по объявленным доходностям), будет из всех последним (по доходностям вкладчиков)».
Естественно, сама отрасль утверждает, что она не несет ответственности за такое положение дел, всецело перекладывая вину за катастрофические результаты на инвестирующую публику. Но отрасль, безусловно, несет значительную, я бы сказал, львиную долю ответственности за тот ущерб, который был нанесен рядовым инвесторам. Вот лишь несколько доказательств:
• Именно мы, участники отрасли, создали эти новые фонды, разорившие вкладчиков. На волне эйфорического роста фондового рынка мы организовали 494 фонда «новой экономики». Только очень немногие из крупных управляющих компаний имели достаточно смелости и благородства, чтобы устоять против безумия рынка и воздержаться от создания и продажи таких фондов.
• Если вдруг наши фонды становились «горячими», показав превосходную доходность, мы принимались активно их продвигать. Наши отделы по связям с общественностью в сговоре с прессой организовывали интервью со «звездными» менеджерами, многие из которых на деле оказывались кометами и быстро сходили с небосклона.
• Чем выше взлетали доходности наших фондов, тем громче мы их рекламировали. Например, в марте 2000 г., когда рынок достиг пика, 44 фонда акций рекламировали свои доходности в журнале Money. Средняя годовая доходность в этих рекламных объявлениях составляла +86 %. Только представьте! (В следующие три года эти фонды рухнули вместе с рынком на 39 %.) Неудивительно, что после такого обвала в номере Money за октябрь 2002 г. я насчитал рекламу всего четырех фондов.
