22-я глава носит немного шутливое, хотя точное по сути название «17 правил предпринимательства». Эссе представляет своего рода маршрутную карту, показывающую мой трудный путь к тому, чтобы создать нечто новое в финансовой сфере, – то, что будет служить интересам не только нашей компании, но и общества в целом. Эта глава также ссылается на ценности, выраженные мной в моей давней дипломной работе в Принстоне. Она повествует о том, как вопреки всему – многим годам упорной борьбы, скептически настроенному совету директоров, неодобрению со стороны коллег, неприятию инвесторов в первые годы нашего существования, первоначальному противодействию со стороны Комиссии по ценным бумагам и биржам – Vanguard появилась на свет. Да, всегда непросто идти нехоженой тропой, но преодоление трудностей на пути к благородной цели доставляет радость.
23-я глава «Vanguard: cага о героях» имеет несколько иной сюжет, чем вы могли ожидать, судя по ее названию. В основу этого эссе легла лекция, прочитанная мной для студентов университета Пеппердайн (штат Калифорния) по просьбе профессора Эллиота Макгакена в рамках его курса «Профессиональное предпринимательство и основы технологии». «Доктор Э» широко опирается на классику мировой литературы, такую как «Одиссея» Гомера и «Божественная комедия» Данте, и оказал мне великую честь, включив в этот список мой труд «Битва за душу капитализма». Это эссе посвящено одиссее Vanguard – путешествию, которое было сопряжено с немалыми трудностями, когда мы бывали на волосок от гибели, но в конечном итоге привело нас к успеху. Я завершаю эссе настоятельным призывом к нашим лидерам финансового мира наконец-то обратиться к критическому самоанализу – идея, которая, к сожалению, не получила большой поддержки до 2008 г. Наши лидеры просто зарабатывали слишком много денег, шли на слишком большие риски и проявляли слишком мало беспокойства в связи с надвигающимся кризисом.
Тема 24-й главы – инновации, близкий родственник предпринимательства. Здесь я пытаюсь ответить на вопрос: «Когда инновации заходят слишком далеко?» Если смысл инноваций – «разрабатывать новые продукты и процессы, способствовать изменениям, помогающим создавать богатство и повышать благосостояние общества», то такой вещи, как злоупотребление инновациями, попросту не существует. Но в финансовой сфере такое явление – не редкость. Чаще всего подобные инновации принимают форму «финансового инжиниринга», связанного с созданием сложных, рискованных продуктов, предназначенных обогащать самих финансовых новаторов и почти неизбежно разрушающих богатство их клиентов. Как говорил Уоррен Баффетт, «первым идет новатор, за ним следует имитатор и, наконец, идиот».
В ретроспективе последняя глава пятой части кажется почти пророческим предостережением по поводу опасности чрезвычайно сложных и неприемлемо рискованных производных ценных бумаг, которые сыграли одну из главный ролей в обвале фондового рынка и экономическом коллапсе 2008–2009 гг. Глава заканчивается настоятельным призывом «открыто взглянуть правде в глаза». Но было уже слишком поздно. Семена кризиса уже проросли; и только после обвального падения участники рынка и государственные должностные лица наконец-то были вынуждены взглянуть правде в глаза. Подписанный президентом Обамой в июле 2010 г. закон представляет собой необходимый первый шаг – хотя и сопряженный с немалыми компромиссами, политическим давлением и лоббированием – по реформированию финансовой системы. Но только время покажет, помогут ли эти реформы предотвратить или смягчить финансовые кризисы в будущем.
Глава 21
Капитализм, предпринимательство и инвестирование: XVIII в. против XXI в.
[224]
Прошлым летом я наконец-то нашел время, чтобы прочитать книгу ныне покойного Нила Постмана – известного автора, социального критика и профессора Нью-йоркского университета – которую он собственноручно подписал и подарил мне еще в 1999 г. Центральная идея книги «Строим мост в XVIII в.» (Building a Bridge to the Eighteenth Century) заключена в ее начальной эпиграмме:
Вскоре мы будем знать все, чего не знал XVIII в., и не будем знать ничего из того, что он знал, и жизнь наша станет намного тяжелее.
В своей книге Постман страстно защищает старомодный либеральный гуманитаризм, характерный для эпохи рационализма. Он стремится к тому, чтобы восстановить равновесие между человеческим разумом и машиной, и больше всего обеспокоен нашим отходом от прежней культуры, когда ценности и мораль западной цивилизации занимали центральное место в умах великих философов и государственных деятелей и когда в обществе господствовало мнение, что все важное должно нести в себе нравственный аспект.
В нынешнюю же эпоху информационных технологий цифры и научные методики, кажется, затмевают собой фундаментальные ценности. Образно говоря, то, что нельзя сосчитать, сбрасывается со счетов. Наиболее ярко это отражается в изменении характера капитализма, который перешел от системы, построенной на принципах доверия (доверяй и будь достойным доверия), к системе, построенной на цифрах и слепой вере в объективность цифр, сколь бы сомнительным ни было их происхождение.
В то время как Постман делает смелое утверждение, что правда не подвержена ни веяниям моды, ни влиянию времени, я в этом не так уверен. На самом деле я бы сказал, что мы отказались от правды – в любом ее понимании – в пользу (с должным уважением к Стивену Кольберу) правдоподобия, такому представлению идей и чисел, когда они передают ровно тот смысл, который мы хотим или который нам выгодно в них вложить, чтобы убедить других. Эта перемена в отношении к правде является одним из симптомов так называемой патологической мутации капитализма, о которой я говорю в своей новой книге «Битва за душу капитализма», – превращения прежнего капитализма собственников в нынешний капитализм менеджеров, которое затронуло корпоративную Америку, инвестиционную Америку и нашу отрасль взаимных фондов.
Несмотря на то что Vanguard является типичной компанией XXI в. (огромный размер, опора на отлаженные процессы, коммуникация в режиме реального времени и компьютерные технологии, современные методы управления на основе количественных показателей), ее ценности уходят корнями в далекое прошлое. По сути мы остаемся типичной фирмой XVIII в., выросшей из смелой предпринимательской идеи и строящей свой успех на простых инвестиционных стратегиях и на вечных добродетелях, таких как стремление ставить служение другим превыше служения себе, считать интересы принципалов выше интересов управляющих и прилагать все усилия к тому, чтобы высокие этические принципы и моральные ценности всегда направляли деятельность нашего профессионального предприятия.
Я рад, что возможность противопоставить Vanguard и ту финансовую арену, на которой мы занимаемся своим ремеслом, представилась мне в этот особенно знаменательный момент, когда мы отмечаем 300-летний юбилей со дня рождения Бенджамина Франклина, одного из самых выдающихся граждан Америки за всю историю нашей страны. Но в то время как сегодня, 300 лет спустя, мы как никогда прежде ясно осознаем все величие деяний Франклина как отца-основателя, законодателя, общественного деятеля, политика, дипломата, ученого, философа, писателя и мудрого человека, мы уделяем слишком мало внимания его строгой системе ценностей, его талантам предпринимателя и новатора и его практической сметке в управлении деньгами – качествам, характерным для человека XVIII столетия.
