А сегодняшний сон был ужасен.
Человек в шкурах не появлялся. И не мог появиться. Откуда-то, ну, как бывает во сне, Жанна совершенно точно знала, что он мёртв. Он лежит недалеко, она даже видела очертания тех деревьев, чьи тёмные ветви напоминали сухие птичьи лапы. Человек там, среди этих мёртвых деревьев, лежит на земле, и его глаза закрыты. А вокруг - тишина. Ни звука. Ни треска, ни скрипа, ни голоса. Ничего.
И окружающий мир потерял цвет. Всё заполонил густой вязкий туман. Даже небо стало монохромно серым.
Он больше никогда не придёт.
Вот такой ужас.
Жанна проснулась ещё затемно. Сердце колотилось, лицо и волосы были мокрыми от пота. Она не шевелилась, лежала, прислушивалась к ставшими уже привычными звукам ночных джунглей и повторяла, что это был просто сон. Что вообще во сне может быть страшного? Что страшного в лесу, где стоит тишина и где лежит чьё-то мёртвое тело? Да, неприятно, но ничего леденящего кровь в этом нет. Но во сне любая мелочь ощущается иначе, важным может стать любое чувство, любой предмет, который в реальности ты даже не заметишь.
Нужно было встать в туалет. Она поднялась, встретилась глазами с дежурными. Двое в разных сторонах лагеря. Она знаками спросила, можно ли ей выйти за периметр? Один включил тепловизор, проверил экран и кивнул. Потом показал двадцать метров. Дальше заходить нельзя. Жанна подняла палец - знак согласия и пошла в ближайшие заросли.
Сходила в туалет, быстро натянула штаны - а левая рука уже включала дронаду. Жанну мучила совесть. Использовать в личных интересах аппаратуру, которая нужно для спасения группы - верх эгоизма. В военное время таких людей вообще разрешено расстреливать. Ну какие у неё отмазки? Хочется убедиться, что со студентами всё в порядке? Ну напиши сообщение...
Конечно, совет написать сообщение дал бы сразу любой человек. Да только Жанна уже написала вечером, не побоялась риска. Спросила у Ахлейна, всё ли в порядке. Но он не ответил.
Жанну долго мучила совесть. Но потом она приняла следующее решение. Четыре рабочих дронады стоят на зарядке и будут использоваться ею только по делу. А пятая, предположительно сломанная, отправится к студентам. Жанна убедится, что с теми полный порядок, а заодно проверит работоспособность дронады. Если первая с честью выдержит испытание, то её также можно использовать для разведки.
То есть по сути Жанна сделает как лучше. Ей же всего разок надо, она же не станет отправлять дронаду к студентам каждый день, в конце следующего перехода та просто не пролетит такое расстояние, которое между ними будет.
Дронада зарядилась полностью. Взмыла вверх и ушла в джунгли. Жанна подождала, когда та подошла к стоянке студентов и включила камеру. Пусто. Видно, не долетела. Хотя странно. Жанна редко ошибалась, когда дело касалось её специализации. Однако следует учитывать малознакомую местность.
Жанна посмотрела на время. Нужно спешить, иначе караульные забеспокоятся. Но пока будут думать, что у неё проблемы с пищеварением. С их питанием абы чем это происходит то с одним, то с другим регулярно.
Итак, вот речной залив, где она застала четверых студентов голышом. К счастью, сейчас тут пусто. Рассвет наступил недавно, ещё толком не посветлело. Лагерь где-то поблизости.
С огромной скоростью Жанна провела дронаду вокруг места, где в прошлый раз видела что-то, похожее на лагерь.
И нашла только следы. Очаг с потухшими углями, смятая трава, оборванный мох на деревьях. Никого.
Получается, студенты ушли. Видимо, к катеру. Это было бы логично. Но даже если не к катеру… они ушли.
Видимо, это к лучшему. Жанна подняла руку, чтобы отправить дронаду обратно.
А потом увидела надпись на вытоптанной земле. Буквы были довольно большими, выложенными камнями и ветками. Всего пара слов.
“Ушли к катеру”.
Она нахмурилась. Кому, интересно, это адресовано?
Уж точно не ей.
Просто кому-нибудь? Да ладно! Никто не станет тратить свои силы на такое занятие, если только не считает, что оставить подобное послание очень-очень важно.
Ей, как и любому из курсантов сообщение проще направить на гаджет, номера, судя по тому, что сообщения приходили многим, у студентов есть. Значит, оставлено кому-то другому.
Отсюда же вывод - оставили человеку, который… у которого нет связи. Нет гаджета или села батарея. Но марка Дольцера даёт хоть какой-то заряд. Значит, у этого человека просто-напросто нет никакой связи.
И он достаточно важен для остальной группы, чтобы они оставили ему послание.
Жанна отчего-то вспомнила тот момент на стресс-тесте, когда она стояла у спуска в машинное отделение и разрывалась на части. И выбрала тот путь, по которому звала её интуиция.
Сейчас эта самая интуиция орала, чтобы Жанна искала. Чтобы она не смела сейчас отключаться и ни в коем случае не бросала студентов.
Она стала рыскать дронадой вдоль лагеря. Но так ничего не найти. В этих дебрях придётся ползать сутки. Тогда Жанна прищурилась и подумала - ну пусть тогда эта чёртова интуиция и отдувается. Пусть говорит, куда лететь.
Самой даже смешно стало. Но Жанна не собиралась отступать - она усмехнулась и закрыла глаза, а потом выставила минимальную скорость, включила дальномер и направила дронаду случайным образом. Каждый несколько секунд открывала глаза, чтобы убедиться - ничего. И снова летела дальше.
- Жанна!
Ну вот, её уже зовут. Но нельзя бросать.
- Я тут! Всё в порядке. Я… занята! - Громко сказала Жанна. Пусть думают, у неё проблемы с пищеварением. В такой момент не стоит тревожить человека.
- Если что зови.
- Хорошо!
Дежурный, судя по шагам, зашелестел обратно к лагерю. Спасибо, конечно, что волнуется и проверяет, только Жанне из-за него снова пришлось настраиваться на “волну”. Дронада дёргалась, потому что не получала указаний, куда лететь.
Жанна снова закрыла глаза и доверилась интуиции. При этом краем сознания лихорадочно думала, сколько времени может позволить себе потратить на поиски. А потом вдруг поняла - потратит сколько нужно. Даже если её за этим занятием застанет Лука. Всё равно.
Через семь минут дронада нашла человека. Жанна заметила фигуру, лежащую на земле, остановила полёт и вздохнула со странной смесью отчаяния и облегчения. Будто знала, кого найдёт.
Это был Ахлейн. Дронада запустила режим улавливания. Он был жив. Дышал. Но у него была такая высокая температура, что долго живым он не останется. Особенно в джунглях, где сумасшедшая влажность. Судя по позе, он сидел, а потом завалился набок. Ещё его рвало. Ошмётки зелёной слизи говорили об отравлении.
Жанна закрыла глаза, а после вообще обхватила голову руками.
Что делать. Что делать.
Почему его марка Дольцера дала сбой? Почему остальные ушли?
