- Валить нужно. - Повторил Ахлейн. Его голос звучал сипло.
Вадим, судя по всему, был с этим советом целиком и полностью согласен.
- Ок. Вы готовы? Я тащу Гавриша, вы впереди дорогу показываете.
- Минуту. Это ведь… это сделал кто-то разумный. - Словно не слыша Вадима, Ахлейн завороженно водил по проёму лучом. А потом взял и пошёл туда.
- Эй, ты что делаешь? Мне вас что, всех тащить?
- Мы только посмотрим быстренько, что это такое. Издалека. Ты ведь слышал - кто-то разумный! А тут кроме нас людей нет. - Жанна пошла следом за Ахлейном.
Они тихо подошли и встали напротив дыры, переглянулись и одновременно направили в проём свет.
Лучи выхватили части огромной пещеры, стены и потолок которой терялись в темноте. И она до половины была завалена кусками чего-то удивительно похожего на огромную битую скорлупу. Белая, с розоватым оттенком. Местами перламутровая.
Ну хоть ничего не пищит и не шевелится.
Жанна рассматривала скорлупу, пытаясь понять, что это такое.
- Кладбище. - Тихо подсказал Ахлейн. - Это кладбище.
- Это непохоже на кости. - Возразила Жанна.
- Потому что это панцири.
Судя по размеру кусков панцирей, животные были ого-го какой величины.
- Это они вырыли эти норы?
- Похоже на то.
- И давно они тут лежат?
- Вони гниющих тел нет. Совсем.
- Может, это из-за них?.. Ну, мы отравились.
- Эй, вы, безумная парочка! А ну на выход. - Приказал Вадим. - У нас нет цели исследовать эти катакомбы. А то сейчас залезете ещё, потом и вас вытаскивай! Вперёд!
В отсутствии Луки Вадим был для Жанны командиром, поэтому она, напоследок мазнув взглядом по панцирям, которые на миг словно окрасились кровавыми каплями, сразу подчинилась. Ахлейн пошёл последним.
Вернулись тем же путём. Вадим тащил Гавриша, отказываясь от помощи. Тот по-прежнему находился без сознания. Иногда они останавливались передохнуть и Ахлейн поворачивался к уходящим в глубину тоннелям, стоял неподвижно и к чему-то прислушивался. Он не торопил и не говорил ничего жуткого, но вёл себя так напряжённо, что Жанна и Вадим спешили изо всех сил выбраться на белый свет. На всякий случай.
И вот он - выход.
Курсанты ждали над обрывом. К краю подходить не рискнули, поэтому висели на лианах. Издалека выглядело так, будто в ряд болтается с десяток обезьян в форме курсантов. Как они не устроили обвал, уму непостижимо! Но видеть их было приятно.
Стоило Жанне заметить свет и подняться к нему по наклону, как раздались победные вопли. Головы пропали, сверху посыпались верёвки. Жанна схватила ближайшую и только тогда выдохнула. Кажется, всё в порядке.
Курсанты бойко выволокли всех наверх и притащили в лагерь. Гавриша уложили в тень, вокруг тут же собралась толпа. Проверили пульс и дыхание - всё в порядке. Решили, что нужно ждать, как в случае с Генри.
Только тогда все расслабились.
- Ума не приложу, как вы его нашли. - Медленно проговорил Лука, поочерёдно награждая хмурыми и задумчивыми взглядами Ахлейна и Жанну.
Теперь, когда всё уже закончилось, и закончилось хорошо, этим самым вопросом задались и остальные. Видимо, пока они отсутствовали, Лука рассказал про “интуицию”, которая вдруг проснулась у Жанны. И этот рассказ мало кого убедил. Похоже.
- Слышь, люди, как же там жутко внизу. - Заговорил Вадим. И принялся рассказывать про тоннели и кладбище.
Курсанты ненадолго отвлеклись. Каждого интересовало, нет ли там, под землёй, чудовищ. Неужели они никого не встретили? Ну хоть какого-нибудь зубастого задохлика?
Вначале всё было тихо-мирно и радостно.
А потом случилось то, что должно было.
Весь лагерь принялся коситься на Жанну. Сторониться её. Вначале еле заметно, после уже в открытую. Даже Генри временами окидывал таким взглядом, будто ожидал увидеть на её месте то ли монстра, то ли святую.
Гавриш очнулся, когда темнело. Он был не в себе. Стал что-то мычать, дёргаться, вертеться, порывался вставать и куда-то ползти.
Врачи накачали его релаксантами и снотворным. Надеялись, до утра проспится и может, тогда отойдёт.
Потом как обычно поужинали. Планов куда двигать дальше, не строили - Лука объявил привал, пока с Гавришем не разберутся.
Всё вроде как обычно. Половина курсантов понемногу укладывалась, половина сидела у костра, занимаясь своими делами. Дежурные бродили, выискивая самые удобные места, чтобы глаз с остальных не спускать. После того, как упустили Гавриша, дежурных драли и в хвост, и в гриву, приходилось быть начеку.
В остальном всё как всегда. Только одно но.
Все косились на Жанну.
Ахлейн всё это время сидел один. Его непризнанная “команда” как обычно держалась в стороне от прочих команд, но сегодня он даже не пытался затесаться в их число. А Жанна, которая укладывалась спать рядом со своей командой, чувствовала себя словно на пороховой бочке. Когда она случайно неловко повернулась и прикоснулась рукой к Хвату, тот неестественно замер. Всего на секунду, но даже такая короткая заминка бросалась в глаза. Будто её прикосновение смертельно.
И они все перестали разговаривать. С друг другом перебрасывались какими-то малозначительными фразами, ей же не сказали ни слова.
Видимо, от усталости Жанну пробило на слёзы. Тогда она рывком дёрнула из общих вещей свой спальный мешок и в обнимку с ним ушла за костёр, к Ахлейну. Спряталась ему за спину, села так, чтобы никого не видеть. К счастью, он устроился у самой границы лагеря, возле стены джунглей. Там Жанна и села. Тут, под его молчаливой защитой, было куда спокойней.
Наверное, подсознательно Жанна знала, что так будет. И боялась этого. Остаться в толпе в одиночестве - удел сумасшедшего. Да, она нашла Гавриша, можно даже сказать, спасла, но это не имело значения. Она - странная аномалия, непонятный артефакт, который может обернуться против своих. Так думали курсанты. И как их винить? Чтобы сама Жанна думала, если бы столкнулась… хотя, чего далеко ходить? Что она сама думала об Ахлейне со всеми его заскоками?
Конечно она не думала: “А! Да он наверняка потомок шамана! Тогда всё нормально, шаманы же умеют разговаривать со зверюшками!” Так она подумала? О, нет, совсем наоборот!
А теперь сама оказалась в похожем положении. Только Ахлейн умел это как-то игнорировать, и даже вывернуть в свою пользу. А Жанна не умела.
Ахлейн не пытался её утешать или веселить, просто сидел между Жанной и огнём, изображая буфер. Это было лучшее, что он мог сделать. И всё же она словно вживую слышала его голос.
- Не пытайся стать своей среди тех, кто не твой. И не грусти. Ты не одна, я ведь рядом?
