Многие ученики посмотрели на нее удивленно, но только не Кориолан. Эта женщина натравила змей на Клеменсию забавы ради. Очевидно, ей нравится наблюдать за чужими страданиями, и от других она ожидает того же.
Лисистрата нахмурилась.
– За что мы любим войну?
– Тут и писать особо нечего! – заявил Фест.
– Задание групповое? – поинтересовалась Ливия.
– Нет, индивидуальное. Проблема с групповыми заданиями в том, что обычно всю работу выполняет кто-то один, – пояснила доктор Галл и подмигнула Кориолану, от чего тот покрылся мурашками. – Зато вы можете привлечь к обсуждению своих домашних! Уверяю, они наверняка вас удивят. Будьте честны, насколько это возможно. Принесите готовые эссе на воскресную встречу менторов.
Доктор Галл вынула из кармана еще пару морковок и повернулась к клетке, словно забыв про учеников.
Когда их отпустили, Сеян пошел вслед за Кориоланом.
– Хватит меня выручать!
Кориолан покачал головой.
– Прости, я непроизвольно. Вроде как нервный тик.
– Не знаю, что бы я делал здесь без тебя. – Голос у Сеяна дрогнул. – Эта женщина – чудовище! Ее нужно остановить!
Кориолан подозревал, что любая попытка свергнуть доктора Галл обречена на провал, однако решил изобразить сочувствие.
– Ты пытался.
– И ничего не вышло. Если бы только моя семья могла вернуться домой, обратно в Дистрикт-2! Не то чтобы там по нам скучали, но… Капитолий меня убивает!
– Сеян, многим сейчас тяжело. Эти Игры и бомбы кого хочешь доконают. Давай обойдемся без глупостей. – Кориолан похлопал одноклассника по плечу и сообразил, что Сеян может ему пригодиться. – Не вздумай больше убегать!
– Куда же я убегу? Как? – воскликнул Сеян. – Я очень ценю твою поддержку. Даже не знаю, как тебя благодарить!
Кориолан знал – и не преминул спросить, нет ли у них дома гитары.
Гитары у Плинтов не было, поэтому остаток среды Кориолан занимался поисками, пытаясь выполнить данное Люси Грей обещание. Он поспрашивал у одноклассников, но не услышал ничего более определенного, чем туманное «возможно» от Випсании Серп, ментора юноши из Дистрикта-7, Трича, который жонглировал орехами в зоопарке.
– По-моему, во время войны у нас была гитара, – сказала она. – Давай сделаем так: я спрошу дома и перезвоню тебе. С удовольствием послушаю, как твоя девушка поет!
Кориолан не знал, верить ей или нет, – семейство Серп никогда не ассоциировалось у него с музыкой. Випсания унаследовала от своей тетки Агриппины дух соперничества и страсть к победе, поэтому наверняка попытается испортить представление Люси Грей. Решив, что в эту игру могут играть и двое, Кориолан рассыпался в благодарностях и продолжил поиски.
Выйдя из Академии с пустыми руками, он вспомнил про Плюриба Белла. Вот у кого наверняка завалялись какие-нибудь инструменты с тех пор, как он держал ночной клуб.
Едва задняя дверь в переулке открылась, навстречу Кориолану с громким мурлыканьем выскочила Пушинка Белл, и он очень бережно взял кошку на руки – почтенные семнадцать лет!
– Ах, Пушинка всегда рада старому другу! – воскликнул Плюриб и пригласил Кориолана внутрь.
Поражение мятежных дистриктов мало сказалось на торговле Плюриба, он по-прежнему зарабатывал себе на жизнь, спекулируя товарами на черном рынке, хотя теперь переключился на предметы роскоши. Достать приличное спиртное, косметику и табак было еще сложно. Дистрикт-1 постепенно возобновлял поставки для Капитолия, однако на всех не хватало, и излишества стоили дорого. Сноу давно перестали быть постоянными клиентами, но Тигрис иногда к нему наведывалась, чтобы продать продуктовые карточки на мясо или кофе, которые они редко могли себе позволить. Люди порой счастливы заплатить за привилегию купить лишнюю баранью ногу.
Перед Плюрибом не нужно было притворяться богатым. Он никогда не болтал лишнего и не принижал обнищавших Сноу. Сегодня он налил Кориолану стакан молока, поставил перед ним тарелку с пирожными и предложил стул. Они поболтали о взрывах и о том, что те всколыхнули плохие воспоминания о войне, и вскоре разговор перекинулся на Люси Грей, которая произвела на Плюриба благоприятное впечатление.
– Будь у меня пара девушек вроде нее, я мог бы снова открыть клуб, – мечтательно проговорил Плюриб. – Давал бы представления по выходным… По правде сказать, мы так долго убивали друг друга, что позабыли, как нужно веселиться. А вот твоя девушка знает толк в веселье!
Кориолан поделился своим замыслом насчет интервью и спросил, не найдется ли у Плюриба гитары взаймы.
– Я буду обращаться с ней очень бережно и верну сразу же после интервью!
Плюриб в уговорах не нуждался.
– Знаешь, когда Кир погиб во время бомбежки, я убрал все его вещи подальше. Глупо, честное слово! Будто я смогу вот так запросто забыть любовь всей моей жизни… – Он встал и отодвинул в сторону стопку коробок из-под духов, за которой обнаружилась дверца старого шкафа. Внутри, заботливо расставленные по полкам, хранились музыкальные инструменты. Плюриб вытащил ничуть не пыльный кожаный футляр и поднял крышку. Приятно запахло старым деревом и полиролью, и Кориолан восхищенно уставился на блестящую золотистую гитару. Формой она напоминала женскую фигуру, по длинному грифу поднимались шесть струн, намотанных на колки. Кориолан тихонько провел пальцами по струнам. Хотя гитара была совсем расстроена, полнота и богатство звука поразили его до глубины души.
Кориолан покачал головой.
– Она слишком хороша. Я не рискну ее взять.
– Я тебе доверяю. И твоей девушке тоже. С радостью послушаю, как она сыграет. – Плюриб закрыл футляр. – Возьми и скажи ей: я буду держать за нее кулачки! Приятно знать, что среди зрителей есть друг.
Кориолан принял гитару с благодарностью.
– Спасибо, Плюриб. Надеюсь, твой клуб снова откроется. Я был бы в нем завсегдатаем!
– Весь в отца, – усмехнулся Плюриб. – Примерно в твоем возрасте он каждый вечер оставался до самого закрытия на пару с этим сорванцом Каской Хайботтомом.
Кориолан ушам своим не поверил. Его строгий и мрачный отец прожигал время в ночном клубе? Да еще с директором Хайботтомом? Он ни разу не слышал, чтобы их упоминали вместе, хотя они были ровесниками.
– Вы шутите?
– Ничуть! Те еще были гуляки, – заметил Плюриб, но продолжить не успел, потому что пришел клиент.
С большой осторожностью Кориолан отнес драгоценную добычу домой и положил на комод. Тигрис и Мадам-Бабушка вдоволь над ней поохали и поахали, однако Кориолану не терпелось увидеть реакцию Люси Грей. Какой бы инструмент ни был у нее дома, в Дистрикте-12, вряд ли он мог сравниться с этим.
Из-за больной головы он лег спать на закате, однако загадочные отношения отца с «сорванцом Каской Хайботтомом» долго не давали ему уснуть. Если они были друзьями, как считал Плюриб, то от прежней симпатии не осталось и следа. Кориолана не покидала мысль, что между ними произошло нечто весьма неприятное. Как только выдастся случай, он попытается выжать из Плюриба побольше подробностей.
