– Нет, я не возьму. Она слишком прекрасна! Спасибо, что предложил, Кориолан.
– Уверена? – спросил он, поддразнивая ее, нажал на кнопочку и протянул пудреницу так, чтобы девушка увидела свое отражение в зеркальце.
Люси Грей глубоко вздохнула и рассмеялась.
– Ну вот, теперь ты играешь на моей слабости. – И это было правдой. Она всегда относилась к своей внешности внимательно. Без лишней суеты, и в то же время заботилась о том, как выглядит. Люси Грей заметила под зеркальцем пустоту, хотя всего час назад там находился ароматный порошок. – Здесь была пудра?
– Да, но… – начал Кориолан и умолк. Если он скажет, то пути назад уже не будет. С другой стороны, если не скажет, то может потерять ее навсегда. Он понизил голос до шепота: – Я подумал, у тебя найдется, что туда насыпать.
Глава 13
Люси Грей поняла сразу. Бросив взгляд на миротворцев, которые не обращали на них никакого внимания, она наклонилась и понюхала пудреницу.
– М-м, запах еще не выветрился. Прелестно!
– Пахнет розами, – сказал Кориолан.
– Как и ты, – заметила она. – Такое чувство, словно беру с собой тебя.
– Ну же, – продолжал настаивать Кориолан. – Возьми!
Люси Грей утерла слезы тыльной стороной ладони.
– Ладно, только на время. – Она взяла пудреницу, сунула в карман и похлопала по нему. – Это поможет мне мыслить здраво. Почему-то победа в Играх кажется слишком невероятной, я не могу этого даже вообразить. Если скажу себе: «Ты должна вернуть эту вещь Кориолану», то будет, на чем сосредоточиться.
Они поговорили еще немного, в основном про устройство арены и где лучше всего спрятаться. Кориолану удалось убедить Люси Грей съесть половину сэндвича и целый персик, прежде чем профессор Серп дунула в свисток. Он и сам не понял, как это произошло, видимо, оба поднялись одновременно, шагнули навстречу друг другу, и вдруг Кориолан обнаружил, что крепко сжимает Люси Грей в объятиях.
– На арене я буду думать только о тебе, – прошептала она.
– Как насчет того парня из Двенадцатого? – полушутя-полусерьезно спросил Кориолан.
– Он убил все чувства, которые у меня к нему были, – заявила Люси Грей. – Единственный парень, для которого есть место в моем сердце, – это ты.
И тогда она его поцеловала. Не в щеку. В губы! И на него пахнуло персиками и розовой пудрой. Прикосновение мягких теплых губ заставило Кориолана вздрогнуть. Вместо того чтобы отпрянуть, он прижал девушку к себе еще крепче. Так вот о чем столько говорят! Вот что сводит людей с ума!.. Когда они наконец отстранились друг от друга, Кориолан сделал глубокий вдох, словно поднялся на поверхность из глубины. Люси Грей распахнула ресницы, и ее взгляд был таким же радостно-изумленным, как, наверно, и у него. Они одновременно потянулись за еще одним поцелуем, но тут вмешались миротворцы и увели ее.
На выходе Фест поддел Кориолана:
– Жаркое у вас получилось прощание!
Кориолан небрежно пожал плечами.
– Такой уж я неотразимый.
– Похоже на то, – кивнул Фест. – Я пытался похлопать свою девушку по плечу, а она мне чуть руку не сломала.
От поцелуя у Кориолана кружилась голова. Вне всякого сомнения, он перешел черту, однако ничуть не жалел… Это было потрясающе! Он шел домой один, смакуя горько-сладкое расставание, и поражался собственной смелости. Кто знает, может, он и нарушил пару правил, вручив девушке пудреницу и намекнув наполнить ее крысиным ядом. Даже если так, оно того стоило! Он сделал это ради нее. И не собирался рассказывать никому, даже Тигрис.
Вряд ли это сильно изменит ход Игр. Чтобы отравить другого трибута, нужна сообразительность и удача. Ума Люси Грей не занимать, особой невезучестью она тоже вроде бы не отличается. Яд действует, если его проглотить, значит, от Кориолана потребуется снабдить ее едой – для приманки. Теперь он чувствовал себя более уверенно, потому что просто сидеть и наблюдать было невыносимо.
После того как Мадам-Бабушка легла спать, Кориолан открылся Тигрис.
– Думаю, она в меня влюблена.
– Конечно! А что к ней чувствуешь ты? – спросила кузина.
– Не знаю, – пожал плечами он. – Я поцеловал ее на прощанье.
Тигрис подняла брови.
– В щеку?
– Нет. В губы.
Кориолан задумался, как бы получше ей объяснить, но ничего кроме «она не такая, как другие» в голову не пришло. Опыта общения с девушками у него было совсем немного, с любовью дело обстояло еще хуже. Главный приоритет для них с Тигрис – скрывать плачевное положение Сноу. Они редко приглашали в свои апартаменты гостей, даже когда Тигрис влюбилась на последнем году обучения в Академии. Ее нежелание приводить любимого домой тот воспринял как холодность, и это стало причиной разрыва. Кориолан сделал вывод: слишком тесные отношения заводить не стоит. Он нравился многим одноклассницам, однако успешно держал их на расстоянии. Сломанный лифт служил хорошим оправданием, да и Мадам-Бабушка, сама того не зная, обзавелась несколькими вымышленными недугами, которые требовали абсолютного покоя. В прошлом году, правда, случился один эпизод в переулке за вокзалом, хотя к любви он не имел никакого отношения: Кориолан повелся на подначку Феста и заодно приобрел репутацию парня бывалого.
Увы, Люси Грей была трибутом, отправляющимся на арену. И даже если бы обстоятельства сложились иначе, она так и осталась бы девушкой из дистрикта. Те, кто живут не в Капитолии, – граждане второго сорта. Люди и в то же время животные. Бесформенная масса несчастных дикарей, чья участь Кориолана никогда особо не интересовала. Похоже, из этого правила существует исключение – Люси Грей Бэйрд. Личность, которая трудно поддается определению. Редкая птица, как и он сам. В противном случае вряд ли от ее поцелуя у него подогнулись бы колени.
В ту ночь Кориолан уснул, прокручивая в голове прощальный поцелуй…
Утро Голодных игр выдалось ясным и солнечным. Кориолан привел себя в порядок, позавтракал и отправился по жаре на студию «Новостей Капитолия». Он отказался от толстого слоя грима, как у Счастливчика, позволив лишь слегка напудрить себе лицо, чтобы не потеть перед камерами. Спокойный и невозмутимый – вот каким должен выглядеть настоящий Сноу. Пудра пахла сладко, но ей не хватало изысканности материной пудры, которую он бережно спрятал в ящик с носками в своем шкафу.
– Доброе утро, мистер Сноу. – Голос доктора Галл вырвал его из размышлений. Конечно, она тоже находилась в студии. Где же еще ей быть в день открытия Голодных игр?
Как ни странно, директор Хайботтом также решил почтить их своим присутствием, и его мутные глаза уставились на Кориолана.
– Мы слышали, вчера имела место весьма трогательная сцена прощания с трибутом.
Фу! Можно ли вообразить кого-нибудь менее пригодного для любви, чем эта парочка? Откуда они вообще узнали? Профессор Серп на сплетницу вроде бы не похожа, тогда кто же разнес новость? Вероятно, тот поцелуй видели почти все менторы…
