– Нет, что вы, они просто заботятся о его благополучии. Надеюсь, я ненадолго, но лучше меня не ждите, – сказал он Тигрис и Мадам-Бабушке.
Кориолан буквально вытолкал миссис Плинт из квартиры, спустился с нею на лифте и чуть ли не волоком протащил через вестибюль. Беззвучно подъехала ее машина, и шофер, скорее всего безгласый, на просьбу отвезти их к арене коротко кивнул.
– Мы очень торопимся, – пояснил Кориолан, и автомобиль набрал скорость, скользя по пустым улицам.
Миссис Плинт сжимала сумочку и смотрела в окно на обезлюдевший город.
– Впервые я увидела Капитолий ночью, вот как сейчас…
– Правда? – с деланой вежливостью откликнулся Кориолан. Честно говоря, кому какое дело? Все его будущее под угрозой из-за ее своенравного сынка. Как же надо воспитывать детей, чтобы они думали, будто все проблемы можно решить, вломившись на арену посреди ночи?..
– Сеян сидел на твоем месте и твердил: «Все в порядке, ма. Все будет хорошо». Пытался меня успокоить, хотя мы оба знали, что это настоящая катастрофа, – вздохнула миссис Плинт. – Он был таким храбрым. Таким хорошим. Думал только о своей ма.
– Хм. Похоже, в вашей жизни многое изменилось. – Да что не так с этими Плинтами?! Вечно они превращают выгоду в трагедию! Стоило лишь взглянуть на салон их автомобиля – тисненая кожа, мягкие сиденья, бар с хрустальными бутылками с разноцветными напитками, – и сразу становилось ясно, что они принадлежат к самым успешным гражданам Панема.
– Семья и друзья от нас отвернулись, – продолжала миссис Плинт, – новых мы не завели. Страбо – его па – уверен, что поступил правильно. Во Втором у нас не было будущего. Он пытался нас защитить – спасти Сеяна от участия в Играх.
– Какая, однако, ирония, учитывая обстоятельства. – Кориолан попытался переключить ее на вопрос более насущный. – Послушайте, я не в курсе, что задумала доктор Галл, но скорее всего она хочет, чтобы вы помогли забрать его оттуда.
– Не знаю, смогу ли, – вздохнула «ма». – Он ужасно расстроен… Я, конечно, попытаюсь, только его придется еще убедить, что так будет правильно.
«Так будет правильно». Именно это всегда определяло поведение Сеяна – стремление поступать правильно. И упорство, с которым он противостоял доктору Галл, когда остальные старались не высовываться, – еще одна причина того, что люди его сторонились. Откровенно говоря, Сеян со своими дурацкими высокомерными замечаниями порой бывал совершенно невыносим. Зато на этом можно удачно сыграть!
Когда машина подъехала к главному входу на арену, Кориолан оценил попытку организаторов скрыть кризисную ситуацию. Они оставили снаружи лишь десяток миротворцев и несколько распорядителей. Киоски с прохладительными напитками на ночь закрылись, дневная толпа давно разошлась, поэтому любопытства публики ничто не привлекало. Выбравшись наружу, Кориолан заметил, что с момента его возвращения из Академии домой на улице изрядно посвежело.
Доктор Галл, директор Хайботтом и несколько миротворцев собрались в фургоне, пристально глядя в монитор «Новостей Капитолия». Экран был разделен на две части: реальная картинка для распорядителей и затемненная версия, которую видели телезрители. Кориолан забрался внутрь с миссис Плинт и сразу увидел Сеяна, стоявшего на коленях возле тела Марка неподвижно, словно статуя.
– По крайней мере, ты пунктуален, – хмыкнула доктор Галл. – Миссис Плинт, я полагаю?
– Да-да, – дрожащим голосом ответила женщина. – Мне очень жаль, если Сеян доставил вам неудобства. Он хороший мальчик, просто все принимает близко к сердцу.
– Никто не смог бы упрекнуть его в равнодушии, – согласилась доктор Галл и посмотрела на Кориолана. – Есть идея, как выручить вашего лучшего друга, мистер Сноу?
Кориолан проигнорировал подколку и уставился на экран.
– Что он делает?
– Похоже, стоит на коленях, – ответил директор Хайботтом. – Видимо, у него шок.
– Выглядит спокойным. Почему бы вам не послать миротворцев? Может быть, им удастся его не напугать, – предположил Кориолан.
– Слишком рискованно, – отрезала доктор Галл.
– Как насчет микрофона или рупора? Надеюсь, у матери получится его уговорить, – продолжил Кориолан. – Если вам удалось затемнить картинку, значит, и со звуком справитесь.
– Только в эфире. На арене же мы оповестим всех трибутов, что среди них находится безоружный капитолийский юноша, – сказал директор Хайботтом.
У Кориолана появилось дурное предчувствие.
– И что вы предлагаете?
– Нужно как можно незаметнее проникнуть на арену и уговорить его выйти, – объяснила доктор Галл. – На такое способен лишь тот, кто хорошо его знает. То есть ты.
– О, нет! – всполошилась миссис Плинт. – Только не Кориолан! Нельзя подвергать опасности еще одного ребенка! Пойду я.
Хотя Кориолан оценил ее великодушие, он прекрасно понимал, что шансы невелики. Для участия в тайной операции эта женщина с опухшими от слез глазами, к тому же обутая в туфли на высоком каблуке, совершенно не годилась.
– Нам нужен тот, кто при необходимости сможет убежать. Мистер Сноу для этого как раз подходит. – Доктор Галл махнула миротворцам, и они мигом нарядили Кориолана в бронежилет. – Жилет защитит жизненно важные органы. Вот перцовый аэрозоль и фонарик, чтобы на время ослепить врагов, если таковые появятся.
Кориолан с сомнением покосился на баллончик и фонарь.
– Как насчет пистолета или хотя бы ножа?
– Так будет безопаснее, ведь обращаться с оружием вас не учили. Помни, ты здесь не для того, чтобы нападать. Ты должен вывести своего друга – быстро и тихо, – велела доктор Галл.
Любой другой ученик или даже сам Кориолан пару недель назад наверняка принялся бы спорить, настаивать на присутствии родителей или опекунов, умолять. Однако после нападения змей на Клеменсию и расправы над беглецами и пыток над Марком он знал, что это бессмысленно. Если доктор Галл решила, что он пойдет на Капитолийскую арену, значит, пойдет. Кориолан стал точно таким же подопытным кроликом, как и другие жертвы ее экспериментов, будь то ученики Академии или трибуты, значившие для нее не больше, чем безгласые в клетках лаборатории. Бесправным и бессильным.
– Вы не можете его заставить! Он всего лишь ребенок! Давайте лучше я позвоню мужу… – умоляла миссис Плинт.
Директор Хайботтом слегка улыбнулся Кориолану.
– Он справится. Сноу так просто не убьешь.
Неужели все это придумал директор? Воспользовался ситуацией, чтобы поскорее достигнуть цели и разрушить будущее Кориолана? В любом случае к мольбам «ма» он остался глух.
В сопровождении двух миротворцев, шедших с ним бок о бок то ли для защиты, то ли чтобы не удрал, Кориолан подошел к арене. Он почти не помнил, как его выносили после взрывов – возможно, тогда врачи воспользовались другим входом, – и теперь поразился величине ущерба, нанесенного главным воротам. Одну из двух массивных створок оторвало напрочь, и прогал щерился осколками искореженного металла. Не считая караула, вход защищали лишь несколько рядов бетонных блоков по пояс высотой. Сеян наверняка проскользнул мимо солдат без труда, пока те глазели на праздничную суматоху перед ареной. Если миротворцы опасались нападения повстанцев, они должны были следить, чтобы никто не напал на зрителей. И все же принятые меры не выглядели достаточными. Вдруг трибуты снова попытаются вырваться в город?
