Доктор Кей рассмеялась.
– Да. Тут есть чему поучиться. В годы войны я и сама была приписана к Двенадцатому. Жила у вас на базе, работала в этих лесах.
– Значит, вы участвовали в проекте с сойками-говорунами? – спросил Кориолан. По крайней мере, их обоих постиг публичный провал.
– Я его возглавляла, – с многозначительным видом сообщила доктор Кей.
Крупный публичный провал. Кориолан воспрял духом. Он опозорился всего лишь в Голодных играх, а не на войне, охватившей всю страну. Пожалуй, если удастся произвести хорошее впечатление, она ему посочувствует и даст доктору Галл благоприятный отчет.
Кориолан вспомнил, что сойки-говоруны все самцы и не могут приносить потомство.
– Значит, эти сойки-говоруны – те самые птицы, которых вы использовали для разведки во время войны?
– Кхм-кхм. Да, это мои детки. Не думала увидеть их снова. Согласно общему мнению моих коллег, они должны были погибнуть в первую же зиму. В дикой природе генетически модифицированные существа выживают редко, однако на этот раз вышло иначе.
Блоха спустился на нижнюю ветку и передал Кориолану клетку с сойкой-говоруном.
– Их нужно оставить в клетках. – Это был не вопрос, а констатация факта.
– Да, чтобы уменьшить стресс от перевозки, – согласилась доктор Кей.
Блоха кивнул, слез на землю и принял из рук Кориолана вторую ловушку. Не задавая лишних вопросов, он полез на следующее дерево. Доктор Кей наблюдала за ним с одобрением.
– Некоторые хорошо понимают птиц.
Кориолан твердо знал, что к нему это совершенно не относится, и все же решил притвориться на несколько часов. Он присел рядом с ловушкой и принялся изучать стрекочущую сойку.
– Знаете, я никогда не мог понять, как именно это работает. – Не только не мог, даже не пытался. – Птицы записывали разговоры, но как же вы их контролировали?
– Сойки-говоруны обучены реагировать на звуковые команды. Если повезет, то сейчас сам увидишь. – Доктор Кей достала из кармана небольшое прямоугольное устройство с цветными кнопками. Надписи на них стерлись от времени. Она присела рядом с ловушкой и посмотрела на птицу с такой нежностью, которая вряд ли пристала ученому, отметил про себя Кориолан. – Разве не красавчик?
– Конечно! – Кориолан постарался придать голосу убедительности.
– Итак, эта болтовня – его обычная, так сказать, речь. Он может подражать другим птицам или нам. Сейчас он на нейтралке.
– На нейтралке? – переспросил Кориолан.
– На нейтралке? – раздался из птичьего клюва голос Кориолана. – На нейтралке?
«Как жутко слышать свой голос от птицы», – подумал он.
– Это же я!
– Это же я! – повторила сойка-говорун его голосом и принялась подражать ближайшей птичке.
– Еще бы, – кивнула доктор Кей. – Когда он на нейтралке, то с легкостью переключается на посторонние звуки. На другой голос или на птичью трель – что понравится больше. Для подслушивания его нужно перевести в режим записи. Скрестим пальцы! – Она нажала еще одну кнопку на пульте.
Кориолан ничего не услышал:
– О нет! Похоже, не сработало.
Доктор Кей улыбнулась.
– Погоди расстраиваться. Командные звуки не слышны людям, зато птицы их мигом воспринимают. Заметил, как он притих?
Говорун умолк. Он прыгал по клетке, склонял голову набок, что-то клевал – словом, вел себя как обычно, только молчал.
– Действует? – спросил Кориолан.
– Увидим. – Доктор Кей нажала другую кнопку, и птица зачирикала. – Снова нейтралка. Теперь давай послушаем, что он запомнил. – Она нажала третью кнопку.
После короткой паузы птица заговорила:
– О нет! Похоже, не сработало.
– Погоди расстраиваться. Командные звуки не слышны людям, зато птицы их мигом воспринимают. Заметил, как он притих?
– Действует?
– Увидим.
Точная копия! Нет, не совсем. Ни шелеста ветвей, ни жужжания насекомых, ни пения других птиц не записалось. Лишь чистый звук человеческих голосов.
– Вот это да! – ахнул Кориолан. – И долго они так могут?
– В лучшем случае примерно час, – сообщила доктор Кей. – Сперва они ищут лесные участки, потом летят на шум человеческих голосов. Мы выпускали их в режиме записи, затем привлекали обратно на базу с помощью специального сигнала и анализировали полученную информацию. Соек-говорунов использовали еще в Одиннадцатом и в Девятом – везде, где они могли пригодиться.
– Почему вы просто не прикрепили микрофоны на деревья? – спросил Кориолан.
– Лес слишком велик. Повстанцы прекрасно знали местность, а мы нет. Сойка-говорун – органичное, мобильное записывающее устройство, и, в отличие от микрофона, его невозможно обнаружить. Повстанцы могли поймать говоруна, убить, даже съесть – и при этом он выглядел как совершенно обычная птица, – объяснила доктор Кей. – В теории они идеальны.
– Однако на практике повстанцы их разоблачили, – заметил Кориолан. – Каким образом?
– Точно неизвестно. Некоторые думали, что повстанцы увидели, как птицы возвращаются на базу, хотя мы подзывали их только глубокой ночью, к тому же не всех сразу. Мы зря не заметали следы – не заботились о том, чтобы информация, в соответствии с которой мы действовали, имела бы и другие источники, кроме записи в лесу. У повстанцев возникли подозрения, и, хотя черные перья соек-говорунов служат отличным камуфляжем, их необычная активность в ночные часы привлекла внимание. Потом, наверное, повстанцы стали экспериментировать, скармливая нам ложные сведения и наблюдая за реакцией. – Она пожала плечами. – Или на базе был шпион. Сомневаюсь, что мы узнаем правду.
– Почему бы просто не использовать то устройство, с помощью которого вы приманивали их на базу? Вместо того, чтобы… – Кориолан оборвал себя на полуслове, не желая показаться нытиком.
– Вместо того, чтобы тащить вас сюда по жаре на съедение комарам? – Доктор Кей рассмеялась. – Систему передачи сигнала демонтировали, в нашем старом вольере теперь склад припасов. К тому же я предпочитаю действовать сама. Мы ведь не хотим, чтобы они улетели и никогда не вернулись?
– Конечно, нет! – солгал Кориолан. – А что, могут?
– Не знаю, как они поведут себя, услышав сигнал теперь, ведь они вполне освоились в дикой природе. В конце войны я выпустила их на нейтралке. Иначе было бы жестоко. Немые птицы столкнулись бы со слишком большими трудностями. Они же не только выжили, но и успешно спарились с пересмешниками. В результате появился совершенно новый вид. – Доктор Кей указала на птицу в ветвях. – Местные называют их сойками-пересмешницами.
– А что они умеют? – поинтересовался Кориолан.
