– Я сам, – сказал я, решительно снимая браслет, срывая фиксатор, застежку, сгребая горсть бусин в кулак, большая часть которых тут же перекочевала в рукав. По пути в ванную перекинул бусины в карман, подошел к раковине и неспешно по одной, начал проталкивать их в слив.
Амали, несколько секунд наблюдая за моими действиями, вздохнула, закатив глаза.
– В унитаз ведь быстрее!
– Унитаз может сломаться, – педантично проталкивая бусины в раковину, ответил я.
– Но и раковина может забиться, – возразила Амали, скрестив руки на груди.
– Унитаз сломаться – плохо, раковина сломаться, – я махнул рукой, мол, плевать на раковину, тем временем другой, стянув несколько бусин и зажав их в кулаке, снова закинул в рукав.
Когда все бусины оказались в раковине, Амали повернула кран, чем вызвала во мне волну молчаливого негодования. Нужно скорее выпроводить ее отсюда.
– Вот и все, – довольная собой, улыбалась Амали, – теперь ты в безопасности. Я поищу тебе сегодня похожий браслет, чтоб не возникли подозрения.
– У кого подозрения? Кто может меня убить? – не унимался я.
– Я не могу тебе рассказать, – Амали потупила взгляд, – просто забудь.
Я глядел на нее озадаченно, все это вызывало немало мыслей и догадок. Но слишком явный интерес с моей стороны мог вызвать у Амали подозрения. А мне только удалось убедить ее, что я Азиз.
– Ты прости меня, – сказала Амали, виновато улыбнувшись, – ну, что я угрожала тебе и остальное. Я не хотела. Точнее… В общем, прости. И не рассказывай никому, пожалуйста. Хорошо?
– Хорошо, – кивнул я.
Ещё какое-то время мы молчали, из-за затянувшейся паузы возникла неловкость.
– Я хотеть спать до встреча с императором, – сказал я.
– Да, конечно, – закивала Амали, мыслями явно погруженная в себя.
Она зашагала к выходу, остановилась на полпути, смущённо взглянула на меня.
– Верни мне, пожалуйста, кинжал, – она указала взглядом на потолок.
Это была непростая задача. Точнее, сама задача была пустяковая, подпрыгнуть и вытащить кинжал. Вот только у меня в рукавах покоились ретрансляторы, которые я вместе с согнутыми руками прижимал к бокам. И стоит только поднять руку, да еще и подпрыгнуть, как все бусины посыплются на пол. Несколько секунд я озадаченно глядел на нее, а затем меня вдруг осенило. Я же ракта!
Немного мысленных усилий и концентрации – и кинжал рухнул на пол к ногам Амали.
Наверное, я никогда не привыкну к своим сверхспособностям.
– Спасибо! – Амали резво подхватила кинжал, задрала юбку, затем смущённо взглянув на меня, опомнилась и отвернулась, пряча кинжал в ножны на бедре.
– Ну, я зайду, когда найду похожий браслет, – сказала Амали и улыбнулась на прощание. – Береги себя, Азиз.
Необычной мне показалась ее улыбка, ее интонации. Не было там той гипнотической сексуальности или притворного смущения. А было нечто, чего я давно уже не ощущал. Забота, сопереживание.
Как только Амали скрылась за дверью, я сказал Тарису, что собираюсь немного поспать, и запер дверь изнутри, хоть Тарис и протестовал, мол, это небезопасно, я все равно заперся.
Небезопасно, как же, да меня и с открытой дверью только что чуть не пришили.
Я бросился в ванную, бусины не должны были все улететь в канализацию.
Свинтил колено и выгреб оттуда горсть бусин. Пересчитал – восемь. Еще шестнадцать в кармане и двадцать две я скинул в рукав, остальное ушло в канализацию. Еще две запутавшиеся в волосах извлек из трубы. Сорок восемь. Магнит бы. Если просунуть магнит по трубе дальше, может, удастся выловить еще. Хотя нет, это было бы возможно, если бы Амали не включила воду. Все наверняка уже унесло потоком. Пятьдесят бусин. Ровно пятьдесят.
Что ж, обидно, но с другой стороны, это не такая уж и большая плата за мою жизнь. Теперь я узнал, что местные охотятся на наших, и я был просто обязан сообщить об этом в штаб. И даже не потому, что мне хотелось помогать спецслужбам, а лишь потому, что не хотел смерти землянам, застрявшим здесь так же, как и я.
Когда все бусины промыл и нанизал обратно на шнурок, встал вопрос, где теперь их прятать. Эх, как же мне не хватало моей куртки. Достаточно одного кармана, чтоб спрятать и медальон, и браслет. Нужно найти портного и заказать себе такую куртку, вроде в средствах теперь я не стеснён. А до тех пор решил спрятать все во внутренний карман камзола за неимением лучшего места.
Все время в голове крутился вопрос: «Кого же имела в виду Амали? Кто может убить меня из-за браслета? Это точно никак не связано с кланом Сорахашер, иначе бы меня уже допрашивал Зунар. Кроме ордена Накта-Гулаад на ум ничего не приходило. С кем же еще могла быть связана Амали? К тому же Лейла тоже говорила о нем неохотно. Мутный этот орден, нужно больше выяснить о нем.
Затем я заперся в ванной и сел писать отчет.
– Экстренный отчет, позывной Агила. Сегодня я встретил человека, который хотел убить меня из-за браслета с ретранслятором. У меня есть основания полагать, что такой человек не один, на землян охотятся. У меня мало информации, но я уверен, браслеты нельзя носить открыто, отбой.
Теперь оставалось отправить, а так как вскоре после приема у императора мы могли и не вернуться в «Лотос» и это место пока единственное, где есть связь, я решил отправить отчет сейчас. Вот только везде преследующий меня Тарис будет помехой. Нужно попытаться отправить отчёт незаметно, отвлечь внимание охранников.
Я рывком стянул покрывало с постели, закинул его на плечо и направился на выход.
– Уже выспались? – не дождавшись ответа, Тарис, конечно, зашагал следом.
– Куда мы, свамен? – бодро поинтересовался охранник.
– Крыша. Мастер говорит, надо часто тренироваться.
– Может, все же лучше в холле, свамен?
– Нет, – я распахнул окно, запрыгнул в него и оказался на пожарной лестнице, – урджа-мастер говорит, стены преграда поток шакти.
Тарис отдал приказ в рацию. Не только Тарис, отвлекать придется внимание и остальных охранников. Что ж, я ведь мечтал стать иллюзионистом, а они умеют отвлекать внимание сразу целого зала. Значит, и я справлюсь с троими.
Через минуту, после того как мы оказались на крыше, за нами поднялись еще двое ребят с автоматами, тех же, что были утром.
Я непринужденно расстелил покрывало на покрытии, сначала хотел сесть и изобразить медитацию, но так я буду слишком далеко от ретранслятора. Поэтому остался стоять. Вот только я с покрывалом, похоже, погорячился. Вероятно, размер поднимаемого предмета тоже имел значение. Я концентрировался, задействовал эмоции, но удавалось поднять лишь край. А ведь в моём представлении покрывало должно взмыть вверх, стать моей ширмой, и мне бы как раз хватило секунды для того, чтоб отправить отчет. Но, как назло, мне удавалось вздернуть только один край, на второй моей концентрации уже не хватало. Потому что это действительно сложно, думать и концентрироваться сразу на двух предметах. Как только я поднимал один край и переключался на другой, первый тут же падал.
