– Аккуратней с ним, – сказал ему Сэдэо, явно имея в виду меня.
Ну и зачем мне эти поблажки? Несмотря на то что всю ночь не спал, чувствовал я себя вполне сносно, и как только охранник принял боевую стойку, я тоже встал, держа кулаки перед собой, готовый бить в любой момент.
Без всякого объявления о начале поединка охранник бросился на меня. Я увернулся, нацелился ударить его по ребрам, но тот ловко отскочил, перехватывая и выворачивая мне руку.
Я вопросительно уставился на мастера. А где же: «Направляй шакти по каналам в кулак, придай удару силу и прочее?»
Нет, Сэдэо, кажется и не собирался меня обучать технике шакти-боя, а просто наблюдал.
Ладно. Такое положение вещей меня только подначило. Охранник ослабил захват, и я, вывернувшись, врезал ему с колена. Противник не ожидал, его слегка повело, но он тут же бросился в атаку. Я блокировал боковой, ударил в живот и тут же получил слева в голову. Удар оглушил и на время дезориентировал, но я быстро собрался.
Разогрелся так разогрелся. Теперь я вошёл в кураж и не пропускал ни одного удара, блокируя и отбиваясь. Охранник уже явно особо не жалел меня, удары становились изворотливее, сильнее. Я все пытался понять, какую он технику использует, но так и не понял. Это была какая-то гремучая смесь: знакомые приемы, присущие карате, удары боксёра, захваты самбиста. У меня же вообще никакой техники не было. Я просто бил ногами или руками, даже акробатические навыки особо не использовал. Здесь бы они только мешали. Хотя нет, один раз все же ушел от стремительно летящей в голову ноги: увернулся, выгнувшись, и прыгнул назад через голову. А встав на ноги, не дал противнику опомниться и ударил его в прыжке. В общем, мы неплохо помяли друг друга. И, кажется, теперь тело болеть будет весь день и не только сегодняшний.
После боя мы пожали друг другу руки. Охранник, заметив, что у меня дырка в бронежилете, крикнул Тарису:
– Свамену нужно заменить защиту!
Тарис тут же отдал приказ по рации о том, чтобы мне принесли в номер новый бронежилет.
Какая внимательная охрана. Интересно, сколько стоит нанять такого бойца-телохранителя, или эти тоже преданные?
Я только собрался поболтать с охранниками и разузнать об этом, как ко мне подошел урджа-мастер.
– Сегодня неплохо, – сдержанно похвалил меня Сэдэо, вручая оранжевый платок. – Любую свободную минуту тренируйся. У тебя слишком насыщенный график, и мы многое не успеваем. Но я все же надеюсь, что это все временно. А сейчас лучше поспи. У тебя есть несколько часов.
Я решил послушаться совета мастера и пару часов подремать. Конечно, я рисковал тем, что, проснувшись, буду чувствовать себя еще хуже, чем сейчас, но после тренировки усталость давила и спать хотелось невыносимо.
Я пренебрег душем и дымящимся на столе завтраком. И только я прилег, как тут же провалился в странный и невероятно реальный сон.
Мне снилось, что я тону. Будто я в небольшой комнате, впереди детская кроватка, а в ней щекастый малыш, весь красный от крика и слез, перепуганно смотрит на меня и тянет ручонки. И вода повсюду: заливает откуда-то снизу, поднимается стремительно выше и выше, подбираясь к ребенку. Я хватаю его, он мертвой хваткой цепляется за мою одежду, утыкается лицом в грудь, я чувствую, как его колотит от холода и страха. Мне нужно наверх. Единственная мысль – спасти его. Я бегу наверх, понимаю, что нахожусь внутри морского судна. Узкий проход, ступеньки вверх, дверь.
Я бегу к двери, это единственный путь к спасению. Но уже на подходе понимаю, что из двери сочится вода. Охватывает паника. Нам не выбраться. Единственный проход уже заполнен водой. Но и здесь оставаться нельзя. Я поворачиваю ручку. Тонны воды бешеным потоком смывают меня обратно внутрь каюты, я прижимаю ребенка к груди и, когда поток прекращает бить в проход, начинаю плыть. Больше всего я боюсь за него, у нас слишком мало времени. Я ускоряюсь, использую шакти, выталкиваю себя, использую на всю мощь в связке корневую чакру и чакру души. Скорее, наверх, быстрее. Вода не пускает меня, течение слишком сильное. Запоздало понимаю, что яхта полностью под водой, и я ее уже покинул. Нужно выбраться на поверхность, к воздуху.
Все свои силы я трачу на то, чтобы вытолкнуть нас наверх. Понимаю, вдвоём мы тяжелее, и начинаю толкать наверх только его. Ребенок бьется, размахивая руками, ему нужен воздух.
Шансов нет, ему не выжить в открытом океане одному, но я продолжаю настойчиво толкать его выше, туда, где сквозь толщу воды виднеется солнце. Мне становится легче, когда я понимаю, что он там, над водой, что он может дышать. Может, кто-то увидит его и спасет. Сил больше нет, я пытаюсь плыть, но легкие сводит душащей хваткой, пытаюсь вздохнуть, и рот наполняется соленой водой, обжигая гортань, легкие. Я бьюсь в воде, бьюсь с водой, чувствуя, как жизнь покидает тело…
– Эй! Эй! Свамен Азиз, что с вами?
Я открыл глаза, я все еще задыхался, но уже с облегчением понял, что снова нахожусь в номере «Лотоса», а надо мной нависает лицо Тариса.
Вдох, выдох. Я зашелся в надрывном кашле, сел в постели, пытаясь откашляться.
«Ты должен меня впустить», – снова этот голос. Он прозвучал так тихо и отчетливо, будто говорящий это сидел позади.
Я заозирался, не в силах унять кашель.
– Может, воды? – охранник протягивал мне стакан. От вида воды меня передернуло. Я замотал головой.
– Нет, сон, – наконец перестав кашлять, сказал я.
– Кошмары? – с сочувствием поинтересовался Тарис. – Вы кричали, потом задыхались.
– Все нормально. Да, кошмары. Только кошмары. Нормально.
Хотя ни черта нормального не было. Эти сны становились все более странными и жуткими.
Я встал с кровати, уселся за стол и принялся жевать остывшую куриную лапшу.
– Позвать прислугу? – Тарис все никак не уходил.
– Не нужно, – ответил я, продолжая механично жевать и пялиться перед собой. Я все ещё не мог прийти в себя после кошмара. Охранник еще несколько минут постоял, недоверчиво глядя на меня, а затем ушел.
Я пил холодный кофе и думал о том, что этот сон уже едва ли похож на бред или стресс. Я будто ощущал себя там, во сне, совершенно другим человеком. Или даже так, я будто проживал чужую жизнь, последние минуты чужой жизни. Слишком реалистичен этот сон, слишком много правдоподобных деталей, ощущений, чувств. От мысли о том ребёнке, которого я пытался спасти, но кажется, так и не спас, защемило в груди, и меня захлестнуло отчаянием.
Да что, черт возьми, со мной происходит? Так ведь и свихнуться не долго. И голос этот. Снова этот голос, требующий его впустить.
– Эй, ты здесь? Что тебе нужно? – шепотом позвал я, в тот же миг почувствовав себя идиотом, окончательно слетевшим с катушек.
К счастью, мне никто не ответил.
Глава двадцать четвертая, или А неученье – тьма
ЧАСТЬ 1
