Раван кровожадно улыбнулся:
— Даже боги понимали, что люди настолько жалкие и никчемные, что попросту недостойны бессмертия.
Он окатил меня взглядом полным презрения.
Я же смотрел, как медленно начал затягиваться проход в нараку. Император лежал неподвижно, в груди его зияла кровавая рана, которая даже приблизительно не собиралась затягиваться. Значит, на него можно не рассчитывать.
Проход в нараку вот-вот закроется, и времени оставалось мало. Мы должны действовать сами. Мы должны отправить его туда, где ему и место, пока он не сожрал нас всех.
Я оглянулся, урджа-мастеров в сознании почти не осталось, только старик из ОРМ, Сэдэо и Шамиширак. Несколько сварга-ракта и солдат продолжали сдерживать ракшасов, выжигая их огнем. Норман уже поднялся на ноги и, сократив щит, чтоб не расходовать много энергии подошёл к нам.
Из хладных была только женщина, она безрезультатно пыталась привести в чувство своих собратьев.
— Эй, подпитай нас, — позвал я ее. — Нужно закончить.
Женщина торопливо кивнула и поднялась на ноги. Я тут же почувствовал поток, наполняющий меня. Сэдэо и Шамиширак тоже приготовились. Я настроился на волну Шамиширака, потоки разрушения тут же ударили в асура.
Раван тихо рассмеялся, снисходительно посмотрев на нас. Словно мы не волной разрушения били в него, а решили воздухом пощекотать.
Дыра в пространстве неумолимо сужалась.
— Проход закрывается! — заорал Шамиширак.
Это подстегнуло меня. Умирать я не собирался. Вскинул посох Авара, собирая энергия в точности так же, как это делал император. А потом я ударил, выплеснув всю энергию и из посоха и из себя. Произошло нечто невероятное, с асура, в один миг слетела вся плоть, оголив его до костей. Но регенерация Равана была ошеломляющая, он снова начал наращивать плоть.
Это ослабило Равана. Сварга тут же сковали его. Оставалось немного — выкинуть его в закрывающийся проход.
Раван и так уже был слаб, император не зря потратил столько энергии, но все же асур продолжал сопротивляться, силы у него еще оставались, я видел тянущиеся потоки, и асур их словно берег для чего-то. Нужно быть готовым.
Внезапно Раван ударил. Красный всполох, разводами пополз по щиту и что-то произошло, щит словно схлопнулся, раздался удар, Норман рухнул на землю.
Раван оскалил жуткое без кожи лицо. Красные плети, сотканные из энергии шивы, выросли у него из рук.
Раздался хлесткий удар. Нас всех сбило с ног. Я подорвался с земли, тут же собрав новый пучок энергии в посох. Я попытался проделать с Раваном то же самое, что и с защитником Нага, захватил его плетью, пытаясь вытолкнуть в дыру.
Равану это не понравилось. Что-то жгучее ударило в грудь, я отразил, но слишком поздно. Боль выжигала грудь, выворачивала остатки самообладания.
Собрал последние силы, сгруппировал всю энергию, наполнил посох так, что он раскалился. А затем я вытолкнул асура в нараку.
Посох резко вырвало у меня из рук красной плетью. Мимо меня еще что-то пролетело, захваченное плетью шивы. Что-то большое, оно так же скрылось во тьме врат. А затем врата нараки резко захлопнулись, будто насытившаяся асуром тварь захлопнула пасть.
Раван исчез. Все кончено.
Я падал и даже не сопротивлялся. Ослабевшей рукой коснулся груди, ощутил мокрую горячую рану, такую огромную, такую болезненную, такую смертельную. Мне ее не зарастить. Умирать не хотелось. Не сейчас, только не сейчас.
Я рухнул на холодный бетон, повернул голову, заметил, что император исчез. Раван забрал его с собой в нараку.
В глазах темнело. Сердце гулко и натужно стучало, отдавая в висках. И стучало все медленнее и медленнее.
Неожиданно надо мной нависло лицо хладной.
«Ты не умрешь. Тебе нужно жить» — ее голос зазвучал прямо в голове.
Холод коснулся моей раскуроченной груди. Спасительный холод, такой успокаивающий и приносящий облегчение.
Я попробовал отразить ее дар телепатии и ответить ей так же, мысленно, но у меня не вышло. Что-то блокировало и не пускало меня к ее дару. А может просто у меня не осталось сил.
— Почему я важен? — просипел я, потратив на слова остатки дыхания. Я задыхался.
«Ты важен. Ты был в снах Мараны. Ты все исправишь, — сказала она. — Пророчества уже сбываются, значит, пришло время. Судный день близок. Все вскоре решится. И ты будешь там. Ты один из тех, кто не допустит конца».
— Ты… — я не смог договорить, боль стала настолько невыносимой, что пришлось ее отключить.
«Ты важен. Ты все исправишь», — эхом звучало в моей голове, пока я не потерял сознание.
Глава 10 или «Время перемен» Часть 1
Я очнулся в сияющей белоснежной больничной палате. От этой белизны у меня тут же разболелись глаза, тупой болью запульсировала голова. Что-то было во рту, или нет, даже в глотке, я рывком потянул, и меня чуть не вырвало. Я был весь окутан трубками, капельницами, датчиками, над головой тихо попискивал монитор.
Я прокрутил в голове последние события, которые помнил. Проход в нараку, Раван. Мы его изгнали, а потом он забрал императора и посох Авара. Ещё была хладная, она спасла меня.
Я коснулся груди, того места где было кровавое месиво. Нащупал шершавый бинт-повязку под больничной рубахой, глаза я так и не решился открыть. Больно. Но я жив. Значит, меня уже успели подлечить. И еще, кажется, меня успели перевезти в Сорахашер.
Я попытался встать с постели, задел локтем один из датчиков, оторвав его от себя. Монитор тут же противно зазвенел.
Дверь палаты резко отворилась.
— Азиз, ты очнулся? Не нужно вставать, я сейчас позову доктора, — голос Башада послышался, словно через толщу ваты.
Я откинулся обратно на подушки. Ну, все, теперь сомнений нет — я точно в Сорахашер.
— Азиз, — меня позвал женский знакомый голос, я приоткрыл глаз, чтоб убедиться, что не ошибся.
На меня сквозь очки смотрели строгие глаза Карины. Давно я ее не видел, и еще столько же б еще и не видел.
— Как ты себя чувствуешь, Азиз? — спросила она.
— Погано, — язык плохо слушался, во рту — будто я песок жевал, так пересохло. — Попить бы.
Спинка кровати мгновенно поднялась, губ коснулся холодный край стеклянного стакана.
— Сейчас уколю обезболивающее, — сказала она.
Я открыл глаза, ухватился за стакан и принялся пить, не обращая внимания на манипуляции Карины со шприцом.
— Пей медленно, не спеши, — Карина впрыснула содержимое шприца в капельницу, и уставилась на монитор с моими жизненными показателями. — Хорошо, что ты, наконец, пришел в себя, теперь лечение пойдет куда быстрее.
