— Понимаем, — кивнул Карнавас, — поэтому я всё тебе и рассказал. Я получил задание втереться к тебе в доверие и мотивировать открыть оба прохода.
— Поэтому они оставили Леру на Земле?
Карнавас не ответил, опустил глаза и сказал:
— Мне велели свести тебя с профессором Джонсоном. Они надеются, что вы в паре откроете проход.
— На каком языке вы говорите, Ник? Я ничего не пойму, — привстав на цыпочки, шёпотом спросила Женька. — Где мы?
— Потом, — улыбнулся я ей, — всё потом.
Затем зло посмотрел на Карнаваса:
— Уже и Александр Джонсон здесь?
Карнавас кивнул.
— Что ты хочешь от меня теперь? Мы с тобой договаривались о другом. Но теперь это невозможно. Проход закроют очень скоро, и значит, сестру мне не вернут. Зачем мне рисковать, чтоб возвращать агентов домой?
— Вообще-то Леру вернут. Я верну. Если ты откроешь проход и поможешь отправить агентов на Землю. Как и договаривались сначала. А после всё будет кончено. Аномалию уничтожат, и те люди не смогут попасть на Хему.
— Лера здесь? — я напряжённо изучал его лицо.
Он молча кивнул.
— Где она? Тоже лежит связанная в гробу?!
— Нет, с ней все в порядке. Но где она, пока не скажу. Она станет залогом того, что ты исполнишь свою часть уговора. После, как последний агент покинет Хему, я скажу тебе, где она.
Я осторожно отстранил от себя Женю и начал грозно надвигаться на Карнаваса:
— А может, я просто начну ломать тебе конечности? До тех пор, пока ты не скажешь где она? М? Почему я должен тебе верить? Вдруг ты лжёшь?
— Потому что я единственный знаю, где Валерия, — усмехнулся он, словно мои угрозы его развеселили. — Я тебе рассказал о планах спецслужб, вернул сестру и вернулся сам. Теперь же я просто хочу вернуть домой своих людей и жить с чистой совестью. Ты ведь знаешь, что я не лгу, видишь, понимаешь.
Я всё ещё злобно зыркал на него, но Карнавас был прав, я ему верил.
— Хорошо, — сказал я. — Собирай людей. Позвонишь, когда вы будете готовы, и затем я назначу день.
Карнавас кивнул, затем окинув взглядом Женю, спросил:
— Уже придумал, куда денешь её?
— Придумал, она будет в безопасности.
— Сами доберётесь? — спросил он, снова покосившись на Женю. — Лучше бы, чтоб нас с тобой не видели вместе, и её лишний раз лучше не светить.
Я не ответил, достал телефон и начал набирать номер Домиана, чтоб он забрал нас на дороге.
Карнавас ничего не сказал, только как-то тоскливо посмотрел на прощанье, а после уехал.
Я взял за руку Женю и повёл в дороге.
— Никит, может, уже расскажешь? — она улыбнулась на одну сторону, так же как всегда улыбалась мама.
— Расскажу, конечно, — улыбнулся я в ответ, потрепал её и так растрёпанные спутавшиеся волосы, ещё раз обнял, до сих пор не веря, что она здесь, рядом со мной.
— Тебе вообще ничего не рассказали? — спросил я. — Про аномалию? Хему? Ты помнишь, как сюда попала?
От удивления Женька приоткрыла рот, после нахмурила брови:
— Меня забрал мужчина из школы, сказал, что из социальной службы, что меня переводят в другой пансионат, а после он уколол меня. Потом темнота… Затем я очнулась в какой-то пещере, там был этот, который привёз меня сюда. Он сказал, что я скоро увижу тебя, накормил, а после связал и засунул в ту коробку… Мне было так страшно, я не знала, что и думать.
Она нахмурилась ещё больше и опустила глаза.
— Прости, я не хотел, не знал, что они так с тобой поступят, я просто хотел забрать тебя. Я не мог вас бросить там одних.
— Так, где мы, Никита? — Женька окинула джунгли взглядом. — Это Бразилия? Малайзия? Или вообще — Африка?
— Нет, — усмехнулся я, — мы в параллельном мире, сестрёнка.
— Да ладно, — расхохоталась Женя, — будет тебе заливать. Нет, серьёзно, где мы?
Я не ответил, а взглядом указал на приближающийся сурират.
— Это за нами, — сказал я, наблюдая, как у Женьки от удивления увеличиваются глаза и открывается всё больше рот. — Не бойся, это сурират, настоящая летающая тарелка. Она отвезёт нас в безопасное место, а по дороге я тебе всё расскажу.
Сурират выпустил луч света. Женя ахнула, прикрыв рот руками. Я подтолкнул ее, и луч поглотил нас, поднимая на борт.
Империя, Акшаядеза, Монастырь Южного ордена Накта Гулаад
В комнате для медитации было душно. Зал выходил на солнечную сторону, да ещё и вдобавок чадили благовония. Сестра-настоятельница Даштан раскраснелась от духоты и снова начала злиться:
— Лилуай, ты должна открыть хоть какую-то чакру. Понимаешь? Одной горловой недостаточно, нужно открыть остальные, — она старалась говорить сдержанно, но Лера знала, что это ненадолго. Раздражительная и вспыльчивая урджа вот-вот начнёт выходить из себя. Как это происходило вчера и позавчера.
Уже который день она приходила в эту комнату и пыталась открыть чакры, о которых талдычила Даштан, но у неё совершенно ничего не получалось. Да ещё вдобавок давило задание, которое ей поручил куратор Старберг. Отправлять каждодневный отчёт, рассказывать обо всём, что она видит и слышит. Она жила в одной комнате с двумя девчонками ракта, а в самом монастыре были жёсткие правила. Вырваться и где-нибудь уединиться было практически невозможно. Лера каждый вечер, после того, как её соседки засыпали, во тьме выходила в коридор, тихо шагала в туалет и там, боясь быть застигнутой в любую минуту, отправляла отчёт.
— Лилуай, ты меня слышишь?! — повысила голос Даштан, зло сверкнув глазами.
— Да, сестра, — ответила ей Лера как можно спокойней.
— Милая, — зашипела Даштан, — тебе нужно открыть чакры, раскрыться и обрести дар. Сосредоточься уже наконец!
— Я стараюсь, не выходит, — вспоминая правильные слова на ваде, медленно произнесла Лера.
Даштан раздражённо выдохнула, поправила прилипшие ко лбу от пота волосы и завела уже сотню раз слышанную Лерой мантру:
— Закрой глаза, расслабься и сосредоточься. Почувствуй потоки шакти, узри их. Попробуй поймать поток и почувствовать, как он проходит сквозь твои чакры. Ты видишь их?
— Нет, — сказала Лера.
Даштан, разозлившись вконец, вскочила с подушки и заорала:
— Да что с тобой не так, тупица?! Просто закрой свои ракшасовы глаза и узри поток!
— У меня не выходит. Я не могу.
— Ты должна стараться! — её широкое раскрасневшееся лицо нависло над Лерой. — Теперь ты часть ордена. Видящий сказал, что у тебя потенциал ментального дара. Где он? Я не вижу! Ты бездарна. Сколько мне ещё возиться с тобой? Думаешь, мне нравится тут сидеть по три часа и повторять одно и то же?
