Лука тоже посмотрел. В ней ровным счетом ничего не изменилось.
– Не понял, – сознался Гера. – Я же почувствовал, когда чары лопнули. Да и там по всему дому придурки вопят. Все в непонятках, что да как. А она…
И тут до Луки начало доходить.
– Братку, – он старался не встревожить Геру, – бери ее и уходи.
– Лу? – Младший посмотрел на него настороженно.
– Я серьезно. – Лука одернул пиджак, проверил пистолет в кобуре. – Сейчас не до трепа.
– Одурел? – осведомился младший. – Я тебя тут не брошу.
– Гера, иди. – Он чуть прикоснулся к его запястью. – Я клянусь, что со мной ничего не случится. Ты буквально через пару минут все поймешь и сам.
Брат чуть задержал его взгляд, убедился, что тот не отступит.
– Фиг с тобой, на турнире рассчитаюсь. – Гера бережно поднял ведьму. – Но если через пятнадцать минут ты не будешь сидеть в машине…
Лука его уже не слушал. Он достал платок, вытер кровь, стекающую по верхней губе, потом поставил вновь кресло на ножки и убедился, что сидеть в нем больше нельзя. Жаль, шикарная была вещь. Придется постоять. Он полез за новой сигаретой.
Как и в прошлый раз, он ничего не услышал. Но когда сизая струйка тумана, появившаяся откуда-то сверху, начала свиваться тугими кольцами за его спиной, он ее чувствовал. Как будто создаваемые ею вибрации холодком проходили по его спине. Лука прикурил, еще чуть подождал, пока тело полностью оформится, и только потом повернулся.
– Доброй ночи, брат…
– Доброй… брат, – вампир выделил последнее слово.
Лука чуть поклонился, стараясь не обращать внимание на боль. Он слышал много всяких баек про вампиров. У нынешней молодежи они были в авторитете, вернее, всякие сентиментальные сопливые романы о них, созданные на киноэкранах.
Конечно, для наивных смертных в этом всем присутствовал элемент романтики. Как же, племя Отверженных! Страдающие без солнца. Вынужденные пить кровь, чтобы жить. А еще рассказывали всякий бред о Иудиной чаше, способной снять проклятие, о непонятной связи вампиров со Святой кровью.
На самом деле в этом было зерно истины. Настоящие Высшие вампиры имели с Граалем очень тесную связь. Но только Высшие, а не множественные полукровки или банальные деревенские упыри.
Вампирами становились Рыцари, отрекшиеся от Служения. Насколько было известно Луке, на такое решались немногие. Он не знал, как проходит ритуал, да и не хотел знать. Лично для него такое отречение было равносильно даже не суициду, а просто небытию. И дело не в страхе. Просто…
Он был Рыцарем и хотел им быть, он не мыслил себя вне Служения, хотя иногда ненавидел их систему всеми фибрами души.
Сам он сталкивался с Черными братьями всего дважды.
Первый раз он, надеясь на разговор с утерянным родственником, был сильно разочарован. Тот старый обезумевший от крови хряк вызвал у Луки стойкое чувство тошноты.
Он вытащил вампира на свет за шкирку и долго еще смотрел на превратившееся в пепел тело, пытаясь усмирить чувство презрения и брезгливости.
В другой раз ему попался полукровка. Не блещущий умом и страдающий провалами в памяти. Метисы быстро деградировали, превращаясь в мулов с куриными мозгами. Иногда они умирали, просто не сумев сообразить, как добыть кровь для пропитания.
Но тот, кто сейчас стоял напротив рыцаря, был совсем другим.
Больше всего вампир напоминал Гэри Олдмана в роли крестного Гарри Поттера.
Высокий, хорошо сложенный, с длинными вьющимися волосами и элегантной бородкой. Вид у него был немного надменный. Черные глаза смотрели на Луку внимательно и… с доброжелательностью, что ли?
– Куда вы ее отвезете? – спросил он.
– К Балтазару. – Лука пожал плечами и поморщился.
Черт, плечо ломит. Трещина там в кости, что ли?
– А! – Вампир взмахнул рукой, и из соседней комнаты притащились два стула. У одного были отломаны поперечины на спинке, у другого – распорота подушка сиденья. – Ну хоть что-то. Присядем?
Лука кивком поблагодарил Черного брата. Бывшие родственные связи да разница в возрасте не позволяли рыцарю быть неуважительным. А вампир в лучшем случае был его лет на двести старше.
– Как сейчас выглядит старый волхв?
Лука чаще называл Балтазара «старым болваном».
– В этом веке он выбрал себе облик восточного мудреца. – Он позволил себе чуть насмешливо улыбнуться. – Длинный, худой, с жидкими усами, свисающими на грудь, и пергаментной желтой кожей.
– У него всегда было странное чувство юмора, – прокомментировал вампир.
Лука вообще не замечал ни за одним из трех волхвов чувства юмора.
– Почему ты не убил ее? – чуть помолчав, задал Черный брат следующий вопрос.
Лука понял, что вампир пришел сюда только ради этого конкретного разговора.
– Знаешь, – почему-то рыцарю захотелось быть честным, – конечно, у меня был приказ. Но даже если бы его и не было… В принципе, ничего она особенного не сделала. Да еще, если вспомнить, как она приняла бой… Она не заслуживает смерти.
– Спасибо. – Вампир кивнул, прекрасно зная, что Лука его поймет. – Я слышал, как тебя называли Лукой. Наслышан. Тебя уже именовали?
– Нет. – Рыцарь опять чуть улыбнулся. – А у тебя было имя?
– Вайтек. – Вампир чуть поклонился.
– И я наслышан. – Лука вернул ему поклон. – Теперь мне становится понятно, зачем Беовульф дал мне несколько странных советов.
– Беовульф, – Вайтек чуть взмахнул рукой. – Он заслуживает уважения, если Рыцари вообще способны вызывать это высокое чувство.
– Мы не часто уважаем даже сами себя. – Рыцарь позволил себе еще одну кривоватую ухмылку. – Грязная у нас работа.
– Тогда отчего ты, претендующий на имя Говейна, а может, даже Галахада, не бросишь эту работу? – Тон Вайтека изменился.
В его голосе заискрились эмоции. Гнев, страдание, удивление и… настойчивость, какая бывает только у тех, кто потерял истину.
– Я не смог бы жить иначе. – Лука не знал, как объяснить то, что он чувствовал. Да и вести долгие прочувствованные разговоры высоким стилем рыцарю было как-то непривычно. – Святыня… Это часть меня. И, поверь, весьма важная часть. Если ее исключить… – Он привычно криво усмехнулся. – Ну без какого-либо из своих органов я перестал бы быть таким красавчиком. Отказаться от Служения, по-моему, то же самое, как сознательно пропить свою печень.
Вампир вперил в него немигающий взгляд, какой-то сверлящий, допытывающийся.
– А грязь к доспехам не прилипает? – вдруг спросил он издевательским тоном.
– У всего есть своя цена. – Лука даже не отвел взгляда.
– Привыкаешь быть мясником, – продолжил Вайтек.
