Она тяжело дышала и все оглядывалась на горящий дом.
– Сфотографируй.
Я кивнул, достал фотоаппарат, вытащил его из сумки и, встав рядом с Кэтрин, сделал столько снимков, сколько смог, прежде чем детектив Томпсон меня не заметил. Потом убрал камеру обратно в сумку, закрыл дверь со стороны Кэтрин, обежал машину и сел за руль.
Мы проехали по улице до дома тети Ли. Они с дядей Джоном стояли на крыльце и с тревогой смотрели на нас.
– Эллиотт! – закричала тетя, бегом спускаясь с крыльца и устремляясь ко мне с распростертыми объятиями. – Что случилось? Кэтрин… – она заметила сидевшую на переднем сиденье девушку и сразу обратила внимание на ее покрасневшие глаза и мокрые щеки. – О, господи, что стряслось?
– Гостиница на Джунипер-стрит горит, – выдохнул я.
Тетя Ли открыла рот от изумления.
– Неужели Мэвис?..
– Это она похитила и убила Пресли Брубейкер. Сегодня вечером она похитила миссис Мейсон. Ее арестовали. Не знаю, где она сейчас.
Глаза тети Ли наполнились слезами. Она обошла машину, открыла дверь и присела на корточки перед Кэтрин.
– Деточка?
Кэтрин посмотрела на тетю Ли, потом медленно подалась вперед и привалилась к груди женщины. Тетя Ли крепко ее обняла, качая головой, посмотрела на меня снизу вверх.
Дядя Джон положил руку мне на плечо.
– Ей нужно остаться с нами на какое-то время, – сказал я, наблюдая, как тетя Ли баюкает Кэтрин.
– Гостевая комната готова. Мы можем перевезти ее вещи завтра. – Дядя положил ладони мне на плечи и заглянул в глаза. – Как ты?
Я кивнул, и он меня обнял.
Тетя Ли помогла Кэтрин выбраться из машины, обняла за плечи и повела в дом. Мы с дядей Джоном шли следом.
Тетя Ли увела Кэтрин в гостевую спальню, а мы с дядей Джоном сели на диван в гостиной.
– Мы о ней позаботимся, – пообещал он.
Я кивнул. Кэтрин долго заботилась о своей матери, но теперь пришло время кому-то позаботиться о ней самой.
Глава тридцать седьмая
Кэтрин
Я сидела одна в гостевой спальне дома Янгбладов и рассматривала висевшие на стенах портреты в белых рамках, нарисованные Ли. Огромная кровать была покрыта лоскутным одеялом, сшитым по рисунку «свадебные кольца», возле белой стены стоял старинный комод с зеркалом.
От меня пахло костром, и, хоть Ли и предложила мне воспользоваться душем, я отказалась. Глядя на горящую гостиницу, я испытала удивительное чувство покоя, которое усиливалось всякий раз, стоило мне вдохнуть исходивший от моей одежды запах пожара. Мамочка уже никогда не вернется туда, а значит, и мне уже никогда не придется туда возвращаться. Теперь мы свободны.
В дверь постучали, и я вздрогнула от неожиданности.
– Привет, – сказал Эллиотт.
Волосы у него еще не высохли после душа. Он переоделся в поношенную футболку и длинные шорты, а обувью пренебрег.
– Привет.
– Как ты? – спросил он, подходя к кровати.
– Неважно, но скоро все наладится.
– Мистер Мейсон позвонил тете Ли. Миссис Мейсон зашили рану на голове. Еще у нее сотрясение мозга, но она поправится. Приезжает ее сестра Лорен, поможет с уборкой. Они сказали, ты сможешь вернуться в их дом, когда миссис Мейсон приедет из больницы, и спрашивали, не согласишься ли ты немного подождать. Ты… не против?
Я кивнула.
– Не думаю, что имею право просить твоих тетю и дядю приютить меня.
– Они только за. Честное слово.
– Бекке понадобится моя помощь. Мне следует остаться с ней.
Эллиотт кивнул и присел на кровать рядом со мной.
– Жалко. Я быстро привыкаю к твоему присутствию, – он протянул мне мобильный и открыл групповой чат с Сэмом и Мэдисон. – Они забросали меня сообщениями, беспокоятся о тебе. Я сказал Мэдди, что утром ты ей позвонишь.
– Как ты догадался? – спросила я. – Приехать в дом на Джунипер-стрит?
– После того как я тебя подвез и поехал домой, меня не покидало нехорошее предчувствие. Чем дальше я уезжал от дома Мейсонов, тем сильнее оно росло. Я не мог от него отделаться. Приехав к дому тети Ли, я развернулся и поехал обратно. Вернулся к дому Мейсонов, увидел там синие и красные полицейские огни и выскочил из машины, даже дверь не закрыл. Просто побежал. Когда я увидел кровь… я так перепугался, Кэтрин. Попытался прорваться в дом, звал тебя по имени. Тут меня увидел мистер Мейсон и сказал, что с тобой все в порядке, но ты куда-то убежала. Я поехал прямиком на Джунипер-стрит, знал, что найду тебя там.
Я обняла Эллиотта и прижалась щекой к его груди.
– Ты вернулся.
– Я ведь обещал тебе, что вернусь. А теперь, когда я все знаю…
– Теперь, когда ты все знаешь… – повторила я.
Он вздохнул и потупился. Я так долго его отталкивала, а теперь, когда у него есть причина уйти, мне было еще труднее его отпустить. И все же, если Эллиотт решит меня бросить, я не стану его винить. Я и сама с трудом могла принять то, что произошло в подвале, и не могла себе представить, как все это воспринял Эллиотт.
– Скажи это, – проговорила я.
– Ты могла бы все мне рассказать. Жаль, что ты не доверилась мне раньше.
– Это был секрет.
– Да уж, ты определенно умеешь их хранить.
Я выпустила Эллиотта и обхватила себя за плечи.
– Это была не моя тайна.
Он потянулся ко мне.
– Я даже не знаю, как воспринимать все случившееся. Пресли мертва. Твоя мама…
– Это не она.
Эллиотт кивнул, но я видела по глазам: ему трудно отделить мамочку от других личностей, обитавших в ее голове.
– Мамочка уже давно не в себе. Сейчас, оглядываясь назад, я вообще не уверена, была ли она когда-то здорова. В трудные периоды жизни она замыкалась в себе, погружалась в депрессию и могла по нескольку дней не вставать с постели. Папа пытался ее защитить, пытался оберегать меня. Когда его не было дома, я это видела. Я всех их видела, но лишь ненадолго, хотя в то время не осознавала, что именно вижу. После смерти папы они стали сильнее, и гостиница стала идеальным мостом, по которому они вышли наружу. Когда появились Дюк и Поппи, такие разные, с собственными именами, не похожие на мамочку, я испугалась. Я ничего не понимала и чем больше пыталась говорить с мамочкой, когда она была Дюком или Поппи, тем хуже ей становилось. Когда я ей подыгрывала, личности с каждым разом оставались все дольше и дольше, но ее поведение было более предсказуемым. Поначалу я никому ничего не говорила из страха, что мамочку заберут, но теперь понимаю… Я любила Алтею и Поппи и хранила секрет мамочки, чтобы не потерять их. А теперь Пресли мертва, и я потеряла их всех.
