– Может, вы не идеальны. Возможно, это нормально – совершать ошибки.
Миссис Мейсон нахмурилась, делая вид, что рассержена.
– Кто из нас психолог?
Я улыбнулась.
– Ты знаешь, о чем я хочу тебя спросить, – продолжала она, откидываясь на спинку стула. – Почему бы тебе не рассказать мне все?
Я пожала плечами.
– Все стало лучше.
Психолог выпрямилась.
– Лучше?
– Эллиотт.
– Эллиотт?
Очевидно, миссис Мейсон решила, что тут пахнет секретом из разряда любовных дел. Как же она ошибалась.
Я кивнула и хмуро уставилась в пол.
– Вроде того. Но я стараюсь не увлекаться общением с ним.
– Почему? Не хочешь впускать другого человека в свое личное пространство или Эллиотт принуждает тебя стать больше чем просто друзьями?
Я сморщила нос.
– Ничего такого. Просто я все еще злюсь.
Миссис Мейсон сразу напряглась. Так часто вел себя папа, если речь заходила о Пресли.
– Что он сделал?
– Летом Эллиотт часто гостил у своей тети. Потом ему пришлось вернуться домой, и это случилось в тот день, когда…
Миссис Мейсон кивнула, и я была ей благодарна за то, что она не заставила меня проговаривать это вслух.
– И?
– Он обещал вернуться, но не сделал этого. Потом он попытался приехать сюда, получив права, но его поймали. Теперь его родители разводятся, и вот он здесь.
– Вот так история. Значит, ты начинаешь осознавать, что Эллиотт не виноват в случившемся? Мне он кажется хорошим пареньком. И ты сказала, он пытался вернуться?
Я кивнула, пытаясь не улыбнуться при мысли о том, как Эллиотт удирает из дома под покровом ночи, запрыгивает в свою расшатанную машину и едет по шоссе на скорости сорок пять миль в час.
– Он пытался. Миссис Мейсон?
– Да?
– Когда вам было столько же лет, сколько и мне, вы ходили смотреть на школьные матчи?
Психолог мечтательно улыбнулась.
– Я ходила на все игры. Мистер Мейсон играл в футбол.
– У вас была какая-нибудь работа?
– Да, но сотрудники понимали, что я всего лишь подросток. Школьные годы бывают лишь раз, потом их уже не вернешь, Кэтрин.
Я обдумала ее слова. Пусть мне не нравится старшая школа, но, закончив ее, я уже не вернусь сюда.
– А ты когда-нибудь была на игре? – спросила миссис Мейсон, возвращая меня к реальности. Она посмотрела мне в лицо и тут же все поняла. – Что, ни разу? О, тебе стоит пойти, Кэтрин. Это так весело. Что тебя смущает, почему ты нервничаешь и не хочешь идти?
Я заколебалась, но в кабинете миссис Мейсон всегда было безопасно.
– У меня много домашних дел.
– А они не могут подождать? Может, тебе поговорить об этом с твоей мамой?
Я покачала головой, и психолог понимающе кивнула.
– Кэтрин, у себя дома ты в безопасности?
– Да. Она меня не бьет и никогда не била.
– Хорошо. Я тебе верю. Но если вдруг…
– Такого не случится.
– Я не хочу, чтобы ты попала в неприятности. Я не могу советовать тебе поступать определенным образом, если это идет вразрез с желаниями твоей матери. Думаю, тебе стоит попросить у нее разрешения, но не случится ничего страшного, если на один вечер ты возьмешь выходной. Я считаю, для тебя было бы лучше пойти на игру. Что-то еще? – она заметила мою неуверенность. – Ну же, ты знаешь, что можешь со мной поговорить. Хочешь, я еще раз расскажу тебе десять самых ужасных моментов моей школьной жизни, за которые мне было нестерпимо стыдно?
Я не смогла сдержать смешок.
– Нет, не хочу заставлять вас снова проходить через это.
– Тогда ладно. Поделись со мной. Что не так?
Через несколько секунд меня прорвало.
– Мне придется сидеть одной.
– Я тоже иду, можешь сесть рядом со мной.
Я состроила гримасу, и психолог уступила.
– Ладно, признаю. Я не самый лучший вариант. И все-таки я – человек, рядом с которым можно сесть. Многие ученики сидят со своими родителями, – я посмотрела на нее, и миссис Мейсон пошла на попятную. – Ладно, некоторые ученики, да и то на пару минут. Просто посиди рядом со мной, пока не почувствуешь уверенность. По дороге домой сможем выпить вишневого лаймада, и я тебя подвезу.
– Это, ммм… очень мило с вашей стороны, но Эллиотт сказал, что отвезет меня домой. Мы с ним практически соседи.
Психолог хлопнула в ладоши.
– Тогда решено. Сегодня ты впервые пойдешь смотреть американский футбол. Ура!
При виде такой реакции другие ученики, наверное, закатили бы глаза, но за меня никто так не радовался с тех пор, как умер папа. Я смущенно улыбнулась миссис Мейсон, потом посмотрела на часы.
– Может, мне?..
– Да. Поговорим еще раз в следующем месяце, если не возражаешь. Я поражена твоими успехами, Кэтрин, и очень рада за тебя.
– Спасибо, – сказала я, отодвигая стул.
Прозвенел звонок, так что я пошла к своему шкафчику, положила руку на черный дисплей и помедлила, вспоминая комбинацию цифр.
– Два, сорок четыре, шестнадцать, – сказал Эллиотт у меня за спиной.
Я прищурилась.
– Это не твое дело.
– Извини, забыл. Ну, так что? Ты идешь?
Я вздохнула.
– Почему? Почему ты так хочешь, чтобы я пришла?
– Просто хочу. Хочу, чтобы ты увидела, как мы выиграем. Хочу, чтобы ты была там, когда я прибегу с поля. Хочу увидеть, как ты ждешь меня у машины, когда я выйду с мокрыми волосами, весь на адреналине. Хочу, чтобы ты была частью всего этого.
– О, – пробормотала я, потрясенная его признанием.
– Я слишком много наговорил? – Эллиотт фыркнул, словно моя реакция его позабавила.
– Хорошо, давай пойдем.
– Правда?
– Да, давай поспешим, пока я не передумала.
Я сложила в рюкзак все учебники, кроме одного, повесила рюкзак на плечо и повернулась к Эллиотту.
Он протягивал мне руку, ждал, что я за нее ухвачусь.
Я оглянусь вокруг, выискивая любопытные взгляды.
– Не смотри на них. Смотри на меня, – предложил Эллиотт.
Я взяла его за руку, и он повел меня по коридору к двойным дверям, на парковку. Мы положили рюкзаки в его машину, а потом пошли на футбольное поле, все так же держась за руки.
