– Боже мой. Какая нервотрепка.
– Все будет хорошо, – заверил я Кэтрин, стараясь говорить ободряюще.
Следуя моим инструкциям, она медленно выехала на дорогу. Я напомнил ей, что нужно выключить поворотник. Она послушалась, после чего вцепилась в руль, как утопающий хватается за соломинку, и покатила по Двадцать девятой улице на скорости пятнадцать миль в час.
– У тебя получается, – заметил я.
– У меня получается! – взвизгнула Кэтрин.
Она хихикнула, впервые с того лета, когда мы познакомились. Этот звук показался мне одновременно колокольным звоном, величественной симфонией и триумфальным кличем. Кэтрин была счастлива, и мне хотелось лишь одного: сидеть рядом с ней и наблюдать, как она радуется.
Глава пятнадцатая
Кэтрин
Дождь моросил по стеклам окон, занимавших большую часть северной стены кабинета мистера Мейсона. Ученики сидели, опустив головы, и тихо писали тест, так что тишину нарушал только стук капель по стеклу и скрип карандашей по бумаге. Время от времени кто-то стирал ластиком неверный ответ, а потом смахивал на пол образовавшиеся катышки.
Ноябрьский дождь ожидаемо принес в город осень, и температура наконец-то понизилась до приемлемых величин. Небо покрыли темные тучи, сточные канавы переполнились водой, и по улицам текли разливанные реки. Было слышно, как дождь барабанит по глубоким лужам за окном, которые становились все глубже и глубже.
Я обвела кружком последний ответ, отложила карандаш и принялась грызть ноготь. Обычно первой заканчивала Минка, я же, как правило, была второй или третьей после Авы Картрайт. Я огляделась и с удивлением обнаружила, что обе девушки до сих пор работают. Я снова взяла в руки свой тест, испугавшись, что что-то пропустила. Просмотрела обе скрепленные степлером страницы, проверила каждый ответ – вразнобой, как делала всегда.
– Ты закончила, Кэтрин? – спросил мистер Мейсон.
Ава бросила на меня долгий взгляд, так что я успела заметить ее досаду, а затем снова склонилась над тестом.
Я кивнула.
Учитель поманил меня рукой.
– Тогда сдавай.
Лоб мистера Мейсона покрывали бисеринки пота, подмышками рубашки с коротким рукавом темнели пятна, хотя в классе царила приятная прохлада.
Я положила листы с тестом на учительский стол, и учитель принялся немедленно проверять мою работу.
– Мистер Мейсон, вы хорошо себя чувствуете? Вы какой-то бледный.
Он кивнул.
– Да, спасибо, Кэтрин. Просто проголодался. Сегодня весь день сижу на паре протеиновых коктейлей. Садись, пожалуйста.
Я повернулась и встретилась взглядом с Эллиоттом. Он улыбался мне, как делал всякий раз при виде меня с той самой запоминающейся игры. В тот день он впервые меня поцеловал, впервые признался мне в любви и с тех пор не упускал возможности проделать все это снова.
Последние несколько игр, в которых участвовал Эллиотт, проходили за пределами города, но сегодня в семь тридцать они должны были играть против «Блэквеллских каштанов». Обе команды считались непобедимыми, и Эллиотт всю неделю говорил о предстоящем матче, а также о стипендии, которую ему могут присудить. Впервые перед ним замаячила перспектива поступить в университет, делая все его победы более значимыми. Игра на нашем поле означала, что мы сможем отпраздновать вместе, и Эллиотт не мог сдержать восторг.
Один за другим наши одноклассники сдавали свои работы. Янгблад протянул свой тест мистеру Мейсону одним из последних, когда прозвенел звонок.
Я собрала свои вещи, не спеша покидать класс, и Эллиотт сделал то же самое. Вместе мы пошли к моему шкафчику, и там он подождал, пока я воевала с ручкой. Впрочем, на этот раз я смогла открыть шкафчик сама. Эллиотт поцеловал меня в щеку.
– Домашка?
– В кои-то веки ничего не задали.
– Не хочешь сходить со мной куда-нибудь после игры?
Я покачала головой.
– На вечеринках я чувствую себя не в своей тарелке.
– Не на вечеринку. Просто… Моя мама приезжает в город, и после матча они с тетей будут готовить ужин. Все мои любимые блюда.
– Черничный хлеб?
– Да, – Эллиотт кивнул и нервно дернул плечом. – И я подумал, может, твоя мама тоже смогла бы прийти.
Я повернула голову и искоса посмотрела на Эллиотта.
– Это невозможно. Извини.
– Тебе не обязательно просить прощения. Но я вроде как рассказал о тебе маме, и она очень хочет познакомиться с тобой и… с твоей мамой.
Мгновение я смотрела на него, чувствуя, как отчаянно колотится сердце.
– Ты уже сказал своей маме, что моя мама придет, да? Эллиотт…
– Нет, я не говорил, что она придет, просто спросил, можно ли ей прийти. Еще я сказал, что в последнее время она плохо себя чувствует.
От облегчения я закрыла глаза.
– Хорошо, – вздохнула я. – Ладно, на этом и остановимся.
– Кэтрин…
– Нет, – я закрыла свой шкафчик.
– Она могла бы повеселиться в компании.
– Я сказала – нет.
Эллиотт нахмурился, но, когда я зашагала по коридору в сторону двойных дверей, ведущих на парковку, он последовал за мной.
Дождь закончился, когда мы подходили к «Крайслеру» Эллиотта, и свежий запах только что миновавшей грозы словно подарил вялым школьникам второе дыхание. С последней домашней игры прошло несколько недель, и, похоже, все ощущали витавшее в воздухе напряжение. В школьных коридорах повсюду висели баннеры вроде «Побьем Блэквелл» и «Размажем болванов». Футболисты надели свои свитера, чирлидерши облачились в форму тех же цветов, а учащиеся слились в целое бело-синее море.
Эллиотт ладонью смахнул капли с капота своей машины. Я дотронулась до кобальтово-синего номера семь на белой куртке Эллиотта и посмотрела на него снизу вверх.
– Мне жаль, что ты расстроился. Я ведь тебе говорила.
– Знаю, – ответил он и легко поцеловал меня в лоб.
Из двойных дверей повалил очередной поток школьников. Заводились двигатели автомобилей, гудели клаксоны, а Скотти и Коннор ездили на своих машинах кругами по дальней части парковки, со стороны улицы.
Мимо прошла Пресли. Ее автомобиль стоял через четыре машиноместа от нашего. Она улыбнулась Эллиотту.
– Эллиотт! – окликнула она. – Спасибо за вчерашний вечер.
Он нахмурился и отмахнулся от нее, а потом сунул руки в карманы.
У меня ушло несколько секунд на осмысление ее слов, но даже после этого истинный их смысл остался для меня загадкой.
Эллиотт не стал ждать, пока я спрошу.
– Пресли написала мне сообщение, просила помочь с домашкой, которую задал Мейсон.
