– Мы не можем этого сделать.
– Кто-то разбил фары на ее машине, вся парковка усыпана стеклом, – сказала я.
– Что? – воскликнул Эллиотт, его глаза гневно сверкнули.
Тренер вздохнул.
– Наверное, это постарались ребята из проигравшей команды.
– Это Пресли Брубейкер с подружками, – возразила Мэдисон. – Они предупредили нас, что если мы приедем на игру, они так этого не оставят!
– Это серьезное обвинение, – твердо сказала миссис Мейсон. – Позвони своим родителям, спроси, не возражают ли они, если ты поедешь домой с футбольной командой.
– Бекка, нам придется улаживать этот вопрос с главой секции легкой атлетики, может, даже со школьным инспектором, – предупредил тренер Пекэм.
– Нельзя же бросить девочек здесь. Погода испортилась, их родители смогут добраться сюда разве что к утру. В автобусе еду я, так что будем считать, у них есть сопровождающий-женщина. Я напишу мистеру Торнтону и миссис Демарко, поставлю их в известность.
Тренер Пекэм помолчал, обдумывая слова психолога, но тут заговорил Эллиотт.
– О чем тут думать? Вы что, готовы оставить двух учениц вдали от дома ночью, при минусовой температуре?
– Янгблад, достаточно, – осадил его тренер. – Правила есть правила.
Эллиотт повернулся всем телом и встал так, чтобы заслонить меня от тренера, словно так он мог защитить меня от решения, которое тот примет.
– Если по правилам их нужно бросить здесь, то они неправильные!
– Дай мне подумать минуту! – рявкнул тренер Пекэм.
Оживленное шушуканье в задней части автобуса смолкло, все уставились на тренера.
– Тут нет ничего такого, Брэд, – сказала миссис Мейсон. – Руководство в другом автобусе. Эти девочки постоянно будут под присмотром.
– Руководство подписало отказ от претензий, как и остальная команда. Это разные вещи.
Эллиотт взял меня за руку.
– Послушайте… если вы не можете дозвониться до мистера Торнтона и школьного инспектора, то… если вы не можете получить разрешение и решите бросить их здесь, то и я остаюсь.
– Янгблад, тебя отстранят, и ты больше не сможешь играть. Сядь на место! – прорычал тренер.
– Тогда я тоже остаюсь, тренер, – заявил Сэм, вставая рядом с Мэдди. – Нельзя их здесь оставлять, и вы это знаете.
– И я тоже, – сказал Скотти, вставая.
– И я тоже, – воскликнул кто-то в заднем ряду.
Через минуту все члены команды повскакали с мест.
Тренер Пекэм с силой провел ладонью по лицу.
– Дурдом. Ладно. Девочки, садитесь через проход от нас. Миссис Мейсон, вы садитесь у прохода. Все футболисты, сдвиньтесь на ряд назад: я хочу, чтобы между вами и девочками остался незанятый ряд. Выполнять! – рявкнул он. – Быстро!
Миссис Мейсон пересела, ребята без жалоб сдвинулись на ряд назад, быстро и тихо. Миссис Мейсон велела нам сесть напротив нее. Эллиотт помедлил, но потом пошел в конец автобуса.
– Вы поступили правильно, тренер.
Тренер Пекэм посмотрел на него.
– Эллиотт, когда ты станешь взрослым, правильное и неправильное перестанет быть для тебя белым и черным.
– Надеюсь, этого не случится, – ответил Эллиотт и пошел на свое место.
Тренер сел и велел водителю трогаться с места.
Через несколько минут Мэдисон протянула тренеру Пекэму свой телефон и показала высветившееся на экране сообщение от ее отца.
Слава богу, что автобус не успел уехать. Передай тренеру Пекэму мою благодарность за то, что не бросил вас и доставил домой.
В полутемном салоне автобуса экран мобильного был единственным источником света, озарившим лицо тренера. Тренер Пекэм кивнул, было видно, что ему стыдно. Миссис Мейсон похлопала его по колену и что-то ободряюще сказала.
Мэдисон машинально водила пальцем по покрытому морозными узорами стеклу, а я поплотнее закуталась в одеяло: в автобусе было холодно. Шум двигателя и машин на дороге убаюкивали, мои веки налились тяжестью, и я задремала, зная, что рядом находится целая команда футболистов, готовых на все ради Эллиотта, а он готов на все ради меня.
Глава двадцать первая
Эллиотт
От Кэтрин и Мэдисон нас с Сэмом отделяло два ряда сидений. Было так темно, что я едва мог различить очертания их голов, выглядывавших из-за спинок сидений. Сначала девушки смотрели в окно и друг на друга, болтали, а потом Кэтрин, очевидно, заснула – ее голова качалась из стороны в сторону, а потом опустилась на плечо Мэдисон.
Я испытал разочарование, почувствовал себя обманутым. Кэтрин было бы намного удобнее вздремнуть у меня на плече.
– Слушай, – прошептал Сэм, толкая меня локтем. – Может, хватит на нее таращиться?
Я фыркнул и покачал головой. Отпираться бессмысленно, Сэм уже знал, что я до безумия влюблен в эту девушку. Автобус ехал ужасно медленно, и с каждой минутой мне было все труднее и труднее находиться так близко от Кэтрин и не иметь возможности поговорить с ней. В школе каждый урок превращался в пытку, а сейчас мне стало и вовсе тошно.
Капли дождя барабанили по стеклам, вспыхивали в свете фонарей и проезжавших мимо нас машин. Дворники на лобовом стекле двигались вправо-влево, их тихое шуршание, а также гудение двигателя и шум машин создавали слитный гул, умиротворяющий ритм, и все это вкупе с темнотой в автобусе просто не оставляло шансов остаться в сознании. Обычно в автобусе пели и шутили, радуясь победе, так что дорога домой протекала весело, но сегодня все притихли, только на задних рядах кто-то приглушенно шушукался. Можно сказать, в салоне царило зловещее молчание.
– Рядом с дамбой сегодня будет пивная вечеринка, – начал было Сэм, но я уже качал головой. – Да брось, Эллиотт, почему бы и нет? Это лучший способ позлить Пресли и ее компанию. Они только и ждут, что Татум наконец останется с тобой наедине, после чего они снова начнут распускать слухи. Если мы придем туда с нашими девушками, Пресли и ее подпевалы побелеют от злости, поняв, что девчонки ехали с нами в автобусе.
Он тихо хохотнул.
– Кэтрин нужно отвезти домой.
Он снова толкнул меня локтем.
– Мы доставим ее домой после вечеринки, потихоньку.
Я посмотрел в окно.
– Нет, старик. Ты понятия не имеешь, через что ей приходится проходить.
– У нее очень строгая мать, да? Ну, ты все равно можешь пойти. Во всяком случае, если ты появишься там со мной и Мэдисон, стервы Бру не смогут потом рассказывать, будто ты делал что-то, чего на самом деле не делал. – Я снова покачал головой, и Сэм нахмурился. – Почему? Ты ни на одной вечеринке не был с начала учебного года.
– Ну и ладно. Без Кэтрин я не пойду.
