– Ты бросил камешки в ее окно? – повторил Томпсон равнодушным тоном. – Как романтично.
– Я стараюсь, – ответил Эллиотт с улыбкой.
Миссис Мейсон прислонилась к стеллажу, в котором стояли папки с документами, ее губы сжались в жесткую линию. Эллиотт никогда не показывал свои чувства, но детектив этого не знал. Эллиотт, скорее всего, показался ему легкомысленным или, хуже того, черствым парнем.
– И Кейти подошла к окну? – спросил Томпсон.
– Ее имя Кэтрин, – спокойно проговорил Эллиотт. Слишком твердо, учитывая, что он говорил со взрослым, к тому же с детективом.
– Мои извинения, – сказал Томпсон. Глаза его блеснули. – Продолжай.
Эллиотт выпрямил спину и кашлянул.
– Кэтрин подошла к окну, и мы поговорили.
– И только.
– Возможно, я забрался по стене к ее окну и сорвал с ее губ поцелуй.
– Вот как ты ободрал ладони? – спросил Томпсон.
Эллиотт посмотрел на свою свободную руку.
– Ага.
– А костяшки пальцев ты как ободрал?
– В пятницу вечером после матча.
– Вот как? – протянул детектив.
– После игры мы чувствовали себя непобедимыми, вот и схлестнулись с участниками команды по вольной борьбе. Тупая рядовая драка.
– Я слышал, ты избил Круза Миллера до бесчувствия. Это правда?
– Ага, меня немного понесло.
– Вы подрались из-за Кэтрин? – спросил Томпсон.
– Мы просто поругались, слово за слово. Это уже в прошлом.
– Когда ты покинул дом Кэтрин вчера вечером?
Эллиотт поерзал на стуле. Если сказать правду, детектив может сообщить мамочке, что Эллиотт провел ночь в гостинице на Джунипер-стрит.
– Эллиотт, – не отставал Томпсон, – в котором часу ты ушел от Кэтрин?
– Не помню, – сказал наконец Эллиотт.
– Вы двое чего-то не договариваете. Пока я не знаю, что именно вы утаиваете, но лучше вам признаться. В противном случае все, что вы сейчас говорите, в дальнейшем может быть подвергнуто сомнению, – мы с Эллиоттом молчали, и Томпсон вздохнул. – Ты сама-то знаешь, во сколько он ушел?
Я пожала плечами.
– Я не смотрела на часы. Извините.
– Скажи-ка, Кэтрин… Как по-твоему, не слишком ли Эллиотт тобой командует? Может, он указывает тебе, что делать?
Я сглотнула.
– Нет.
– Стало быть, ты взял и переехал сюда? Похоже, у вас двоих все серьезно.
– Эллиотт каждое лето гостит у своей тети, – сказала я. – Мы знакомы уже несколько лет.
Мне и раньше случалось балансировать на канате, чтобы пройти между правдой и обманом, но детектив Томпсон явно что-то задумал, так что я опасалась, что моя полуправда окажется хуже лжи.
Томпсон постучал морщинистым указательным пальцем по столу миссис Мейсон, и обручальное кольцо на его безымянном пальце блеснуло в свете ламп. Другой рукой он потер подбородок. Я смотрела на его сухощавую кисть, рассматривала покрывавшие ее пигментные пятна и гадала, знает ли жена детектива Томпсона, что ее супруг терроризирует старшеклассников развлечения ради. Судя по взгляду, которым Томпсон сверлил Эллиотта, он еще только начал, и худшее впереди.
– Что-нибудь еще? – спросил Эллиотт. – Нам нужно возвращаться на занятия.
Детектив Томпсон немного помолчал, потом резко поднялся.
– Да. Кэтрин, почему бы тебе не вернуться в класс.
Мы встали, по-прежнему держась за руки.
– Эллиотт, тебя я попрошу проехать со мной, – сказал Томпсон.
Эллиотт сделал шаг вперед, загораживая меня собой.
– Что? Зачем?
– Мне нужно задать тебе еще несколько вопросов. Ты можешь отказаться, но тогда я просто вернусь чуть позже с ордером и все равно задам тебе несколько вопросов.
– Вернетесь с ордером на арест? – спросил Эллиотт. Он весь напрягся, словно пытался решить, бежать или напасть. – Почему?
Миссис Мейсон встала и выставила перед собой руки.
– Детектив, я знаю, вы не знакомы с Эллиоттом, но, возможно, вам могло показаться, что Эллиотт ведет себя с Кэтрин как собственник, однако он просто очень ее оберегает. Несколько лет назад ее отец скончался… они с Эллиоттом очень привязаны друг к другу. Он очень о ней заботится.
Томпсон выгнул бровь.
– А еще Кэтрин не любила Пресли Брубейкер. К тому же мы выяснили, что Эллиотт всячески оберегает Кэтрин…
Миссис Мейсон покачала головой.
– Нет, не нужно извращать мои слова. Эллиотт никогда бы не…
– Так вы проедете со мной в участок, мистер Янгблад, или мне забрать вас с тренировки по футболу, надев на вас новенькие наручники? – спросил Томпсон.
Эллиотт посмотрел на меня сверху вниз, потом уставился на детектива; его ноздри гневно раздувались, взгляд потяжелел. Я лишь однажды видела у него такое выражение лица. В день, когда мы впервые встретились.
– Я поеду, – просто сказал он.
Детектив Томпсон просиял и похлопал Эллиотта по плечу.
– Ну вот, миссис Мейсон. Может, я и не знаком с мистером Янгбладом, но сегодня вечером мы узнаем друг друга получше.
Он ухватил Эллиотта за предплечье, но я вцепилась в него мертвой хваткой.
– Подождите! Подождите минутку.
– Все будет хорошо, – Эллиотт поцеловал меня в лоб, – позвони моей тете.
Он сунул руку в карман и протянул мне ключи от своей машины.
– Я… не знаю ее номер.
– Я знаю, – вмешалась миссис Мейсон. – Требуй адвоката, Эллиотт, и, пока он не придет, ничего не говори.
Эллиотт кивнул и вышел вместе с детективом Томпсоном. Мы с миссис Мейсон вышли вслед за ними, держась на приличном расстоянии. Я бросилась к окну, выходившему на школьный двор: мистер Томпсон открывал дверь темно-синего «Форда». Я коснулась покрытого инеем стекла и беспомощно наблюдала, как Эллиотта увозят.
Я повернулась к миссис Мейсон.
– Эллиотт не имеет к этому никакого отношения!
– Возвращайся в мой кабинет. Мы найдем номер Ли. Нужно ей позвонить, сейчас же.
Я кивнула и пошла за психологом в ее кабинет. Там я снова села на стул, на котором сидела всего несколько минут назад. У меня дрожали колени, я впилась ногтями в предплечье, глядя, как миссис Мейсон что-то печатает на клавиатуре, а потом, поглядывая на экран компьютера, набирает номер телефона.
– Миссис Янгблад? Добрый день, это Ребекка Мейсон. Боюсь, у меня плохие новости. Пропала Пресли Брубейкер, и детектив Томпсон из Департамента полиции Дубового ручья приехал и забрал Эллиотта для допроса. Он только что увез его в полицейский участок, да, минут пять назад. Эллиотт просил, чтобы я вам позвонила.
