Я слышала в трубке испуганный голос Ли: она забрасывала миссис Мейсон вопросами.
– Миссис Янгблад… Ли… Я знаю. Знаю, что Эллиотт хороший мальчик, но я думаю… думаю, вам стоит позвонить адвокату, чтобы он как можно скорее приехал в полицейский участок. Да. Да, мне очень жаль. Да. До свидания.
Миссис Мейсон дала отбой и прикрыла глаза ладонью.
– Бекка, – сказал мистер Мейсон, входя в кабинет.
Миссис Мейсон отняла руку от лица и выпрямилась, было видно: она отчаянно старается взять себя в руки, однако при виде мужа из глаз у нее потекли слезы.
Мистер Мейсон обошел письменный стол, помог жене подняться и крепко обнял; миссис Мейсон всхлипывала и утирала слезы. Тут она заметила меня, высвободилась из рук мужа, оправила блузку и юбку.
– Кэтрин? – Она прочистила горло. – Ли сейчас на пути в полицейский участок. Джон тоже скоро должен приехать. Они вызовут для Эллиотта адвоката. Мне бы хотелось, чтобы ты вернулась в класс… – В ее глазах промелькнуло сочувствие. – И постарайся не волноваться. Если кто-нибудь – хоть кто-то – попробует к тебе приставать из-за случившегося, сразу иди ко мне. Ясно?
Я кивнула.
Психолог вытерла мокрые щеки тыльной стороной ладони.
– Хорошо. Через десять минут у меня назначена встреча с Татум, Анной Сью и Бри. Зайди ко мне после обеда, пожалуйста.
Я кивнула, глядя, как миссис Мейсон решительной походкой покидает кабинет: очевидно, она вознамерилась спасти школу в одиночку.
Дорога от кабинета до шкафчика заняла вдвое больше времени, чем обычно. Я набрала код, дернула за ручку, но дверца не открылась. Прозвенел звонок. Я дернула снова, желая избежать косых взглядов и возбужденных перешептываний. Дверца никак не открывалась, и у меня задрожала нижняя губа.
– Позволь мне, – сказал Сэм, подходя ко мне.
Он сильно дернул за ручку, и шкафчик наконец открылся.
Я быстро поменяла учебники и снова заперла шкафчик.
– Мэдди пошла домой, – сказал Сэм. – Проводить тебя? – Он огляделся по сторонам. – Да, лучше я тебя провожу.
Я обернулась через плечо: мимо проходила группа старшеклассников, и все они прожигали меня обвиняющими взглядами. Значит, уже поползли слухи.
– Спасибо.
Мы с Сэмом прошли через общий зал. Ученики таращились на нас, и я испугалась, что теперь и Сэм станет жертвой травли.
Когда мы дошли до моего класса, Сэм помахал мне рукой и пошел в свой класс. Я скользнула за парту, отметив, что миссис Маккинстри сделала паузу, глядя на меня, потом продолжила перекличку.
Я закрыла глаза, сжимая в руке ключи Эллиотта. Еще несколько часов – и я смогу пойти к нему. Осталось всего несколько часов…
– Кэтрин! – воскликнула миссис Маккинстри.
Я опустила глаза и увидела, что по моей ладони течет на запястье теплая жидкость. Ключи Эллиотта глубоко впивались мне в ладонь.
Миссис Маккинстри схватила бумажное полотенце, быстро подошла ко мне и заставила разжать ладонь. Она приложила кусок бумажного полотенца к моей ладони, и мягкая бумага окрасилась красным.
– Ты в порядке?
Я кивнула.
– Извините.
– «Извините»? – удивленно переспросила учительница. – За что ты извиняешься? Просто… иди к медсестре. Она обработает рану.
Я собрала вещи и выскочила из класса, радуясь, что не придется сидеть весь урок, затылком чувствуя взгляды двадцати пяти пар глаз.
Кабинет медсестры находился напротив учительской – если идти от шкафчиков, достаточно всего лишь повернуть за угол и пройти десять футов. Я остановилась перед шкафчиком 347, не в силах больше сделать ни шагу. Крепко сжимая ключи Эллиотта завернутой в бумажное полотенце ладонью, я повернулась, побежала к двойным дверям и бросилась на парковку.
Глава двадцать седьмая
Кэтрин
Мои потертые, поношенные кроссовки выглядели ужасно по-детски рядом с туфлями Ли, стильными лодочками под змеиную кожу на высоченных шпильках. Тетя Эллиотта сидела, выпрямив спину, на одном из металлических стульев, выстроившихся в ряд вдоль стены полицейского участка Дубового ручья.
Вдоль выкрашенных желтовато-коричневой краской стен тянулись такие же унылые плинтуса, покрытые пятнами кофе, черными полосками, оставленными ботинками проходивших мимо людей, и еще какими-то грязными разводами. Я насчитала семь дверей, разбавлявших монотонное уныние стен; к верхней части почти всех дверей скотчем крепились дешевенькие прозрачные пластиковые файлы для бумаг, в которые были вставлены листки формата А4 с указанными на них фамилиями, должностями, часами работы.
Люминесцентные лампы гудели у нас над головами – напоминание о том, что солнечный свет освещал только коридор.
Время от времени мимо нас проходил то один, то другой полицейский, и все они подозрительно на нас косились, словно мы вынашивали некий коварный план по освобождению Эллиотта.
– Ты ведь понимаешь, что не стоило вести машину Эллиотта, коль скоро у тебя нет прав? – шепотом проговорила Ли.
Я ссутулилась.
– Понимаю. Этого больше не повторится.
– Что ж, – пробормотала она, вытирая ладони о брюки. – Уверена, Эллиотт не против, но в следующий раз лучше позвони мне. Я приеду.
Я не стала спорить и напоминать тете Эллиотта, что ей нужно было торопиться в полицейский участок, и забирать меня не было времени. Было видно, что Ли не в том настроении, чтобы препираться.
– Джон! – воскликнула она, вставая.
– Приехал так быстро, как только смог. Эллиотт все еще там?
Ли кивнула, ее нижняя губа дрожала.
– Кент приехал?
– Да, он там уже с полчаса, а Эллиотта держат в кабинете в два раза дольше. Не знаю, что происходит. Мне не дают с ним увидеться.
– Ты звонила Кэй?
Ли потерла лоб.
– Она уже едет.
Джон обнял жену, потом повернулся ко мне. Я встала и позволила ему себя обнять.
– Все будет хорошо, девочки. Мы ведь знаем, что Эллиотт этого не делал.
– Пресли нашли? – спросила я.
Джон вздохнул и покачал головой. Он сел на стул справа от меня, а Ли устроилась слева и предложила мне завернутый в пленку бутерброд – очевидно, собственного приготовления – а вместе с ним и толику той безопасности, которую дарило мне присутствие Эллиотта. Джон уткнулся в мобильный; мельком глянув на экран, я увидела, что дядя Эллиотта набрал в поисковой строке «приказ суда об аресте».
– Джон, – сказала Ли и, протянув руку, тронула мужа за колено.
Она указала направо. Мы посмотрели в ту сторону и увидели, как дверь одного из кабинетов открывается, так что прикрепленный к ней файл качнулся, и в коридор выходят родители Пресли.
