– Сначала подбросим Кэтрин.
– Нет, – выпалил Эллиотт. – Сначала мне нужно с ней поговорить.
– Тогда едем к нам домой? – раздраженно проговорила Ли.
– Да, пожалуйста, – попросил он.
Я понимала, что он сейчас чувствует. Так много нужно было сказать, но обсуждать это на заднем сиденье автомобиля Ли совершенно не хотелось.
Эллиотт крепко прижимал меня к своему боку, и я ощущала, что он напряжен и весь дрожит. Видимо, он еще не пришел в себя от пережитого в полицейском участке, где его допрашивали и обвиняли.
Ли подъехала к дому, притормозила и подождала, пока откроется автоматическая дверь гаража, потом въехала внутрь.
– Не покидай дом, – предупредила она Эллиотта, когда мы вошли в прихожую.
– Мне нужно проводить Кэтрин, – возразил Эллиотт, делая шаг к двери.
Ли закрыла и заперла дверь, потом наставила на племянника вытянутый указательный палец.
– А ну-ка, послушай меня, Эллиотт Янгблад. Либо я отведу Кэтрин домой, либо она остается здесь, но ты шагу не сделаешь из этого дома. Ты меня понял?
– Я не сделал ничего плохого, тетя Ли.
Она вздохнула.
– Знаю. Я просто пытаюсь тебя защитить. Через пару часов приедет твоя мама.
Эллиотт кивнул, посмотрел, как его тетя уходит в глубь дома, взял меня за руку и повел в свою подвальную спальню.
Старые пружины в кровати Эллиотта заскрипели, когда я присела на краешек, обхватив себя руками. Эллиотт укрыл меня одеялом, и тут-то я поняла, что все это время дрожал не Эллиотт, а я сама.
Он присел на корточки рядом со мной и вгляделся мне в лицо своими добрыми карими глазами.
– Я этого не делал.
– Знаю, – просто ответила я.
– Они… Они заставляли меня отвечать на одни и те же вопросы снова и снова, причем старались меня запутать, и под конец я начал бояться, что схожу с ума, даже стал сомневаться, правильно ли я помню. Но я твердо знаю, что не видел Пресли. Я даже близко не подходил к ее дому. Это не я.
Он говорил это скорее для самого себя, чем для меня.
– Куда ты ходил? – спросила я. – После того как ушел с тренировки?
Эллиотт встал и пожал плечами.
– Бродил по округе, пытался придумать, как решить вопрос с отъездом. Без тебя я жить не могу, Кэтрин, и не могу оставить тебя одну в том доме. Ты отказываешься уезжать, и я пытался найти какое-то решение. Ты постоянно говоришь, что недостаточно хороша для меня, что ты стараешься меня защитить. Однажды ты даже хотела со мной порвать. Я пытался упорядочить мысли и придумать, как отговорить тебя от этой затеи.
– Полиция подозревает тебя в исчезновении Пресли, Эллиотт. Это последнее, что…
– Это самое важное! – воскликнул он. Потом сделал глубокий вдох, прошелся по комнате туда-сюда, снова подошел ко мне. Было видно, что он пытается успокоиться. – Я сидел в той белой комнате с белым полом и белой мебелью и чувствовал, что задыхаюсь. Я хотел пить, есть, мне было страшно. Я старался думать о маленьких огоньках на нашей улице и вспоминал, как мы с тобой шли в темноте, держась за руки. Полицейские много чего мне наговорили, но своими обвинениями они не могли отнять у меня эти воспоминания. Никто и ничто не отнимет у нас этого, кроме тебя. Но ведь ты меня любишь, я знаю, что любишь. Я просто не могу понять, почему ты меня отталкиваешь.
– Я уже тебе говорила.
– Недостаточно! – Он упал на колени и обнял мои ноги. – Доверься мне, Кэтрин. Клянусь, ты об этом не пожалеешь.
В его глазах плескались тревога и отчаяние. Я отвернулась.
– Твоя скрытность как-то связана с Пресли? – спросил он.
У меня отвисла челюсть, я оттолкнула его руки.
– Думаешь, я имею какое-то отношение к ее исчезновению?
– Нет, – ответил Эллиотт, выставляя перед собой открытые ладони. – Я бы никогда такого не подумал, ну что ты.
Я встала.
– И все же ты спрашиваешь.
Я сбросила с плеч одеяло и направилась к лестнице.
– Кэтрин, не уходи! Кэтрин! – позвал Эллиотт.
Когда моя нога коснулась первой ступеньки, у меня за спиной раздался громкий треск. Я резко обернулась. Эллиотт ударил по двери своей новой ванной, и его кулак насквозь пробил тонкую, пустотелую деревянную дверь.
За первым ударом последовал второй, а я взбежала вверх по лестнице, распахнула дверь и столкнулась с Ли. Она стояла и глядела на меня широко открытыми глазами. Мгновение мы смотрели друг на друга, потом она бросилась вниз, чтобы не дать Эллиотту разнести в пух и прах его комнату.
Я распахнула входную дверь, мне в лицо ударил порыв ледяного зимнего ветра, и легкие обожгло холодом. В свете одного из последних горящих фонарей танцевала снежинка, медленно кружась, опускалась на землю. Я остановилась, наблюдая за ней, потом поняла, что идет снег: пушистые хлопья падали на землю, на мои плечи, волосы. Я закрыла глаза, чувствуя, как холодные снежинки касаются моего лица. Снег заставил весь мир умолкнуть, и я тоже замерла, околдованная его чарами. Земля успела покрыться тонким слоем снега, он хрустел у меня под ногами, когда я сделала первый шаг в сторону гостиницы на Джунипер-стрит. Я уходила прочь от человека, который до сих пор был моим единственным спасением от опасностей, обитавших за пределами моей спальни. Больше я нигде не буду в безопасности. Возможно, безопасность – это просто иллюзия.
Глава двадцать восьмая
Кэтрин
Миссис Мейсон повертела в пальцах карандаш, ожидая, что я заговорю. Она не могла не заметить темные круги у меня под глазами.
Я сидела на скрипучем стуле перед столом психолога, утопая в дутой куртке и шарфе. Миссис Мейсон смотрела на меня таким же обеспокоенным взглядом, что и в день, когда она позвонила в Департамент национальной безопасности и сообщила о мамочке.
– Дела идут неважно, – просто сказала я.
Психолог подалась вперед.
– Вчера вечером ты ездила в полицейский участок. Как все прошло?
– Все прошло.
Губы миссис Мейсон тронула едва заметная улыбка.
– Как Эллиотт?
Я вжалась в стул. Проще всего было рассказать правду о доме на Джунипер-стрит, но это означало предать мамочку. Алтея была права. Без меня они не смогут жить, как прежде. Вот только стоит ли им так жить? Я исподлобья посмотрела на миссис Мейсон.
– С Эллиоттом все в порядке, хотя в участке с ним беседовали очень сурово.
Миссис Мейсон вздохнула.
– Этого я и боялась. Что ты думаешь?
– Считаю ли я, что Эллиотт имеет отношение к исчезновению Пресли? Нет.
– Ты ему нравишься, очень сильно. Тебе не кажется, что Эллиотт мог рассердиться из-за того, как Пресли с тобой обращалась? Я слышала, она вела себя просто ужасно. Почему ты мне ничего не рассказывала, Кэтрин? Мы провели в этом кабинете столько часов, но ты ни разу не упомянула, что Пресли Брубейкер тебя третирует.
