— Что? — Кирсанов, отстранившись, аж приподнялся на локте и навис над ней. — Ни одного слова не понял, Сань. Поясни.
— Есть магические праздники, называются они Колесо года. Энергетически сильные дни. Вот мы и придумали встречать их вместе. На удачу. Йоль совпал с новогодним корпоративом, а Имболк приходится на первое февраля.
— Глупости какие — отмечать языческие праздники, — фыркнул себе под нос Кирсанов. — Никуда ты не пойдешь, Александра, — погасив свет, заключил он и накрыл ее и себя одеялом.
— Это еще почему? — прошипела Санька. — Я что, могу передвигаться только с твоего разрешения? Шаг влево, шаг вправо — расстрел?
— Мне нужно напомнить, что тебя хотят грохнуть? — рыкнул он. — В кафе, или где там вы собираетесь, я не смогу обеспечить твою безопасность.
— Давай начистоту, Сережа, — вскинулась Александра и уселась на кровати. — Включи свет, пожалуйста, — попросила она.
Кирсанов послушно нажал на кнопку, и комната снова озарилась золотым свечением.
— До утра не терпит? — усевшись на кровати, пробурчал он сердито.
«Магические праздники она отмечает, — рыкнул он про себя. — Вот же дурочка! Собственной башки не жалко».
— Нет, — хмыкнула Александра и поморщилась. Каждое движение головы причиняло боль. — Мне кажется, тебе стоит признаться, что тормоза на айке и взрывчатка в Рэндже — твоя работа. То есть не было никаких покушений. Скорее всего, и тормоза целы, и под тачку Павлова муляж прикрепили. Я же об покушениях знаю только с твоих слов. И склонна думать, что это такой метод ухаживания. Ну чтобы я уехать с тобой согласилась и замуж вышла.
— Что за чушь, Саня? — Кирсанов негодующе уставился на жену и, взяв себя в руки, серьезно поинтересовался: — Ты действительно так считаешь?
— Ну да, — передернула плечами она. — Эти напасти начались с твоим появлением и закончились перед нашей свадьбой. Все логично. Тебе нужен был этот брак, и роль спасателя отлично сработала.
— Чушь, — пробурчал он. — Ты хоть сама понимаешь, что говоришь ерунду?
— Только тебе выгодно было запугать меня, — тяжело вздохнула жена. — И среди моих многочисленных знакомых только у тебя имеется необходимый ресурс.
— Я понял, — просипел Кирсанов через силу. — Спокойной ночи, дорогая! — он выключил лампу и, повернувшись спиной к жене, дал понять, что разговор окончен. А утром ни свет ни заря отбыл на базу и сразу же устроил проверку боевой готовности. Весь день в кармане пиликал телефон, но Кирсанов лишь сумрачно глядел на каждый вызов, крепче сжимал челюсти и не собирался отвечать. Пять от Ларисы и три от Алены. Еще пару раз позвонила тетя Валя.
— Плевать, — пробурчал он себе под нос, еле сдерживаясь, чтобы не врезать кулаком в стену. — Потом перезвоню, — рыкнул он. — Что же вы сами не звоните, Александра Андреевна? — скривился в недоброй усмешке. — Считаете себя обиженной?
Кирсанов раздраженно бросил телефон в ящик стола и отправился в спортзал.
«Тем, кто выйдет со мной в спарринг, точно не повезет», — внутренне поморщился он и попытался взять себя в руки. Но обида и гнев перевешивали любой эффект от дыхательной гимнастики и прочих увещеваний.
«Значит, я подстроил покушения, Александра Андреевна? — мысленно обратился он к жене, скрипя зубами и сжав кулаки в карманах. — Тормоза лично перерезал? Или подослал кого? А взрывчатку под Рэндж? Или это все сказочки, чтобы вас запугать?»
Генерал отмахнулся от мрачных мыслей, чувствуя, как едкая горечь, заполнившая душу, растекается по венам, остается в каждой клетке.
«Раз в жизни открыл душу, — поморщился он, как от зубной боли. — Влюбился, как последний дурак! Но что делать, если она мне не верит и считает злодеем? Может, по разумению Александры Андреевны, я и журналиста украл? Теперь пытаю его в подвале! В любви клялась, а сама… — мысленно проревел Кирсанов и запретил себе думать о жене. — Все потом… — решил он. — Пусть строит дурацкие версии. Пусть анализирует всякую чушь, но я глаз с нее не спущу. Имболк какой-то отмечать собралась. Отмечай, дорогая! Я с тобой сам пойду. А не захочешь терпеть меня рядом, взвод отправлю тебя охранять!» — мысленно прорычал генерал, входя в спортивный зал.
— Ну-ка, танцоры, — обратился он к бойцам, желая как можно скорее выпустить пар. — Выходи, кто самый смелый!
Бойцы переглянулись между собой, замялись. Получить нокаут никому не хотелось. Кирсанов всматривался в лица, понимая, что им сейчас можно не только детей пугать, но и вот этих здоровенных мужиков.
— Крепс звонил, — серьезно обронил Асисяй сразу после спарринга. — Попросил Ларисе перезвонить, шеф.
— Обойдется, — пробурчал Кирсанов, смахивая со лба пот. Ясное дело, сейчас средняя сестрица начнет учить его уму-разуму.
«Ишь, бабский батальон, — усмехнулся он. — О как оборону держат! Хорошо хоть у сына телефона нет, а то бы и он позвонил!»
И вернувшись к себе в кабинет, выудил мобильник из ящика и поставил на беззвучный режим. Уселся в кресло и, поняв, что раздражение на жену никуда не делось, решил поработать основательно. Затребовал всю документацию для проверки, не обойдя своим вниманием даже пищеблок.
— Меню, бракеражные книги, все несите! — рыкнул он помощникам, прекрасно понимая, что никогда не лез в дела общепита и впервые в жизни запросил у них отчетность.
«Лучшее средство от домашних скандалов — это служба, — вспомнилась некстати поговорка Гоголя. — И то верно», — сварливо заметил про себя Кирсанов и углубился в бумаги.
Он нашел ошибки в составленных при царе Горохе инструкциях и срочно велел их переписать. Увидел излишне списанные в брак продукты и, что-то быстро прикинув на калькуляторе, довел начальника пищеблока до сердечного приступа. Вынес выговоры личному составу, кое-кого не пустил в увольнение, а двух долбоящеров отправил на гауптвахту. Немного полегчало. Но Кирсанов, понимая, что к ночи станет еще хуже, решил заночевать на базе, а утром устроить небольшой марш-бросок.
«Отдохните без меня, Александра Андреевна», — пробурчал он обиженно и мысленно попенял жене, что так и не удосужилась позвонить ему в течение дня. Кирсанов бросил сердитый взгляд на смартфон, выпускаемый одним из предприятий Министерства обороны и защищенный от прослушки, заметил, как засветился экран. Телефон на столе снова завибрировал, и Кирсанов, увидев, что на этот раз звонит сам Гоголь, решил ответить. Все-таки руководство, да и не станет Ларка вовлекать его начальство в домашние дрязги.
— Здравия желаю, товарищ генерал! — бодро отрапортовал он в трубку и тут же услышал отборный мат.
— Ты там совсем ополоумел, Бек? — проорал Гоголь. — С катушек съехал?
— Что случилось, Николай Васильевич? — уточнил Кирсанов, пытаясь понять, кто или что взбодрило начальника.
«Если сеструха, — мысленно ощетинился он, — голову откручу!»
