— Кристина, — вздохнула Александра, внутренне возмущаясь, что эсэмэска нарушила уединение с мужем. — Они с Камилем сегодня улетают в Шанхай. Хотят попрощаться и поблагодарить…
— Давай прогуляемся часа в три, — Кирсанов лениво глянул на свои командирские. — Заодно Алексея на санках покатаем и со счастливой парочкой повидаемся. Идет?
Александра кивнула.
— Сейчас ей напишу, — пробурчала она. — Встретимся в кафе на Малой Никитской. Помнишь, у них вкусные оладьи с черникой?
— Ага, — пробубнил Кирсанов вставая. — Пиши, а я пока дверь закрою.
Санька, приподнявшись на локте, во все глаза смотрела на атлетическую фигуру мужа. На широкие плечи, крепкую шею и упругую задницу.
— Все мое, — пробурчала себе под нос Александра и быстро написала сообщение Кристине.
«Встречаемся в кондитерской на Малой Никитской. В три часа».
Она отбросила сотовый на журнальный столик и потянулась к мужу.
— Иди ко мне, Кирсанов, укушу тебя за попу.
— Что?! — рыкнул он, стаскивая с нее халат. — За какую еще попу, Александра Андреевна?
— Или там тоже пацаны увидят? — изумилась Александра.
— Нет, — буркнул он, откидывая в сторону шелковую тряпку и целуя сосок.
— Тогда почему?
— Попа — это у тебя или у Алексея. А у меня задница или жопень, — серьезно пояснил Кирсанов, укладывая жену на диване и возвышаясь над ней.
— Все равно укушу, — рассмеялась Александра, пробираясь рукой к нему в штаны. — Снимай уже, — взмолилась она.
— Береги зубы, Саня, — довольно ухмыльнулся Кирсанов, обнимая жену.
Лейла плакала у себя в комнате. Отца только что увезла скорая. Вместе с ним уехала мать.
— Если узнаю, что ты помогала ей, — прошипела она, наскоро собирая вещи, — ввек не прощу.
Ей! Это значит Кристине. Никто из родственников не упоминал имени старшей сестры. Никто не беспокоился, как она там. Первым делом брат с отцом и дядей Юсупом обыскали комнату Кристины. Нашли мобильник. Но ни в сообщениях, ни в вацапе ничего не обнаружили. Да и в почте сохранились слезливые признания в любви Камиля, написанные им еще летом.
— Кто-то ей помогал, — прорычал Фархад. — Кто-то передал коробку с чеком Камилю, и я думаю, это ты, Лейла!
Она попыталась отпереться, но мать, взяв ее за ухо, оттащила в баню, стоявшую одиноким флигелем на участке, и там выпорола.
«Тетка держала, а мать стегала ремнем», — вспомнила об экзекуции Лейла.
А после порки отец распорядился посадить младшую дочь под арест, дабы мозги встали на место. Телефон и планшет изъяли, оставив из всех книг только Коран.
— Читай, — процедила мать. — Исчадие Иглиса! Нужно тебя поскорее выдать замуж.
— Какой замуж? — возмутился отец. — Она и мужа опозорит. Пусть сидит в доме. Фархад женится, будет его детей нянчить.
— Так я ей и доверю своего ребенка, — рыкнул старший брат. — Я вызвал из Душанбе Искандера. Ему Лейла всегда нравилась. Пусть забирает…
— Он младше меня и хромой, — вскрикнула она. — Пожалуйста, не надо!
— Если Искандер решит пригреть у себя на груди гюрзу, я возражать не стану, — философски заметил отец. — Он сейчас нужен, чтобы разобраться, с кем переписывалась лживая тварь и кого позвала на помощь. Нашей семье нанесен урон. Эта… покрыла нас несмываемым позором. Так пусть поплатится она сама и ее шакалы-помощники. Пусть захлебнутся собственной кровью!
Искандер оказался хмурым парнем и известным хакером. И хоть Кристина сразу поменяла пароль в инстаграме, но будущему мужу Лейлы не составило труда запустить на ее телефоне специальную программу, подбирающую в инсте пароль.
— Камиль плюс Кристина и дата свадьбы, — хмыкнул он весело. — И почему я сам не догадался?
С появлением в доме Искандера арест Лейлы закончился. Конечно, речь о возвращении в университет не шла, но в сопровождении жениха она могла выйти во двор и посидеть там на лавке. Да и мать немного потеплела к младшей дочери. Отец же хранил молчание и все чаще потирал грудь с левой стороны. Сердце!
«Что же ты наделала, сестричка? — мысленно вздохнула Лейла и снова уткнулась носом в подушку. — Родители у нас одни, а мужики… В них ли счастье?»
Она попробовала уснуть, но, как только закрыла веки, в комнату вошла тетка.
— Быстро на кухню! — крикнула она. — Фархад велел.
Лейле ничего не оставалось, как собрать волосы в хвост, одернуть домашнее платье и спуститься вниз.
За длинным столом, покрытым клеенкой, сидели Фархад и Искандер, а во главе восседал старший брат отца — дядя Юсуп.
— Лейла, — ощерился он, презрительно глядя на племянницу. — Благодаря твоему будущему мужу мы засекли лживую тварь и ее любовника, — похвастался он и прикрикнул угрожающе: — Кто ей помогает? Кто такая Калинка-Малинка? Это она жена Бека?
— Нет, — пролепетала Лейла. — Я не знаю, — расплакалась она. — Не знаю никакого Бека, — зарыдала, прикрыв лицо ладонями.
— Дядя Юсуп, — сдержанно вмешался Искандер. — Моя невеста нам ничем помочь не может. Едем в кафе. Это где-то на Малой Никитской. Если блогерша приходится Беку женой, значит, по возвращении отпразднуем двойную победу. И доложим Резе. В любом случае девица должна получить по заслугам.
— Ты прав, малыш, — усмехнулся Юсуп и, покосившись на племянницу, велел: — Ступай наверх, Лейла.
Глава 17
За прошедшие десять дней с того самого злополучного «файер-шоу» Юля пыталась встретиться и поговорить с Кирсановским помощником Димой. Но любой звонок на сотовый срывался. Вероятно, адъютант генерала внес ее в черный список. Да и разговаривал в во время последней встречи гадко. Будто слова сплевывал. Гадости говорил. Офицер, твою мать!
Она вспомнила, как, прислонившись головой к стеклу дребезжащего автобуса, всю дорогу от Никифоровки испытывала жгучий и мучительный стыд.
«Это ж надо! — снова мысленно укорила она саму себя. — Ты, Юля, уже с катушек съехала. Улеглась в койку с почти незнакомым мужиком. Информацию хотела выведать? Цвет генеральских трусов узнать, что ли? Так тебе этот Дима все и рассказал. Вот только сам догадался, что мальчишки затевают. Хорошо, хоть никто из них тебя не выдал! А то бы ходила сейчас на допросы как миленькая! А Даньку с Кириллом в СИЗО определили. Говорят, покушение… Эх, — вздохнула Юля, подходя к генеральскому дому. — Нужно как-то увидеться с этим Димой. Объяснить ему, что я непричастна к истории с поджогом. Прощения попросить, что ли… А то в последнюю встречу разговаривал со мной как с гнидой. Да и кулон его странный отдать. Из кармана, наверное, выпал. Конечно, кулон — это предлог, — сжала зубы она. — Димка — хороший парень. Глупо такого терять. Я же не виновата, да и дом не его сожгли», — хмыкнула она, бредя по Тверскому бульвару. Около стендов с фотографиями останавливались люди. Мужичок с собачкой прогуливался неподалеку. Юля Фомина засмотрелась на совершенно фантастическую псину. Какая-то странная помесь йорка и тойтерьера. Юля почувствовала щемящую жалость к собачонке.
