— Пиши про Никифоровку. Типа ездила и понравилось.
— А как же конспирация? — удивилась Санька. — Могут догадаться, что я твоя жена.
— Из поста никто не узнает, Сань, — поморщился Кирсанов.
— Один знает точно, — пробормотала она, с изумлением отмечая, что муж даже остановился и снова сгреб ее в охапку.
— Кто? Говори, — рыкнул, не сдерживаясь.
— Женя Маляев, Красный Перец. Он сегодня у нас Толяна искал.
— А ты откуда знаешь?
— Я знакома с ним, Сереж! В окно увидела. Когда кто-то на кухню заглянул, я отвернулась. Женька теперь в догадках теряется, я или нет на тетьВалиной кухне сидела. А если я пост о Никифоровке опубликую, то все сразу поймет.
— Умно, — кивнул Кирсанов и, поморщившись добавил: — Головы бы этим журналюгам поотрывал. Но нельзя, блин! А с Маляевым поговорить нужно. Подписку взять…
— Он не скажет, Сереж, — тихо, но твердо заметила Санька. — Красный Перец — мужик правильный. У него принципы. Правда, стихи пишет матерные…
— Зайду почитаю, — криво усмехнулся Кирсанов, — или ты мне на ночь глядя продекламируешь!
— Не надейся, — фыркнула она и тихонечко пихнула мужа локтем. И тотчас почувствовала, как ее предплечье оказалось в стальном зажиме. Кирсанов моментально подхватил на руки и, перекинув через плечо, понес куда-то в сторону от дороги. Александра успела заметить веселые ухмылки охраны, когда муж, сделав следующий шаг, ушел по пояс в сугроб. Санька почувствовала, как падает лицом в снег, слышала где-то знакомые голоса.
— Сначала Санечку, — откуда-то снизу прорычал муж, и сильные руки Крепса и Асисяя подхватили ее и поставили на ровную поверхность. Как черт из табакерки, следом выпрыгнул сам Кирсанов. Подскочил к жене, принялся ощупывать.
— Ты цела? — проревел в ухо. — Ничего не поломала?
— Да вроде бы, — пробормотала она, отряхивая снег.
— Дальше не пойдем, — решил Кирсанов. — Так можно на крест или ограду напороться. Хорошо хоть, легким испугом отделались, — недовольно пробурчал он и, взяв Саньку за руку, повел обратно. — Совсем чуть-чуть не дошли, — печально вздохнул он. — И как я про этот овражек забыл, — хмыкнул недовольно себе под нос.
— Может, как-нибудь обойдем? — нерешительно поинтересовалась Санька.
— Моя мать не обидится, — скривился Кирсанов. — А ты мне живая и здоровая нужна, Санечка, — улыбнулся он и пробубнил себе под нос: — Идиотская идея в такую пору по кладбищу шастать. Поехали в центр! Там наших встретим.
А подойдя к машине, отдал ключи Асисяю.
— Едем в парк, Слава, — обронил мимоходом и, усадив жену на заднее сиденье, сам плюхнулся рядом. Прижал к себе и прошептал на ухо.
— Испугался за тебя, Санечка. Никогда ни за кого не боялся, а тут перетряхнуло всего.
— Сережка, — пробормотала Санька и осторожно пробралась мужу под куртку и огладила по груди. Он достал шаловливую ручку и поцеловал ладошку и тыльную сторону.
— Господь уберег, — пробурчал чуть слышно.
Кирсанов оказался прав. Валентина с ребенком гуляли по аллейкам маленького скверика. Лешик завороженно разглядывал деревянные фигуры сказочных персонажей, вырезанные местным умельцем.
— Мама, смотри, смотри, вон Лиса с колобком, а там дальше журавль с тарелкой! Помнишь, мы читали?!
— Интересные фигуры, — восхитилась Санька. — Смотрятся как живые…
— Это Серегин родственник ваял, — неохотно пробурчала Валентина. — Младший брат отца.
— Родственник? — изумилась Александра, гадая, почему муж раньше не рассказал об удивительном скульпторе.
— Никто, — скривился Кирсанов. — Он никогда нас знать не желал, — хмыкнул Кирсанов. — Всегда стороной обходил. Жив еще, теть Валь, или помер?
— Жив. На том свете уже прогулы ставят, — фыркнула Валентина. — А что ему сделается? Поди, восемьдесят лет в этом году. Всю жизнь для себя живет, в нашем клубе художником проработал до самой старости. Ни детей, ни плетей. Хобби у него такое — из дерева вырезать, — хмыкнула она.
— Бог с ним, — отмахнулся Кирсанов, оглядываясь по сторонам. — А Лара где?
Глава 4
Вернувшись домой, Александра почувствовала сильную усталость. Голова раскалывалась на части, хотелось уткнуться носом в подушку и проспать до утра. Кирсанов на кухне ужинал и вместе с сестрой обсуждал какую-то тетю Таню, школьную подружку матери. Санька закрыла глаза, пытаясь вздремнуть, но сначала пришел под бок Лешик, а потом звякнуло сообщение инстаграм. Одно, а затем и второе. И если первым оказалось дурацкое послание от Красного Перца, то прочитав второе, Санька разозлилась не на шутку. Зойка-Зайка выложила Санькин пост о развивающих играх. Правда, переписала своими словами. Получилось топорно и глупо.
— Теперь эту тему педалировать нельзя, — пробурчала Александра себе под нос и, огладив сына по спинке, прочла еще раз Женькино сообщение.
— Солнц, — писал он. — Не знаю, каким ты боком к Кирсанову, но я тебя видел у него на кухне. Догадываюсь, почему ты внезапно решила поискать Толика Меньшикова… Но хочу предупредить по-братски, не лезь в эту историю. Если человек похищает неугодных, то должен понести наказание.
— Женя, — нетерпеливо напечатала Александра. — Кирсанов — мой муж, и я ему помогаю. Любые инсинуации неуместны. — Добавила недовольный смайл.
— Не знал, не знал, дорогая! — ухмыляющийся смайлик.
— Это между нами, Жень, — тут же предупредила Санька.
— Не беспокойся, я твой секрет не выдам, — куча смеющихся смайликов. — А ты не могла выбрать в мужья кого-нибудь из порядочных людей? Я, конечно, понимаю, что там роскошный генофонд, но вот что с интеллектом делать, а?
— Жень, не юродствуй, — написала Санька. — Сергей — умный и порядочный человек. Никого не крал и вообще против криминала.
— Ты так уверена, Сашенька? Ну-ну, — тут же пришел ответ от Женьки. А вторым сообщением шли стихи:
— Всем смертным трахаться охота,
Спустив штаны, задрав забрало.
Но вот не верится мне что-то
В любовь. Твою и генерала.
— Тоже мне Станиславский, блин, — раздраженно ответила Санька и поставила негодующий смайлик. — Оставь моего мужа в покое!
— Не-а, — напечатал Женька. — Он теперь мой герой. Я про него стихи пишу.
— Рифмуешь герой-геморрой? — не удержалась Санька и добавила серьезно: — Поищи своего Меньшикова где-нибудь еще, Жень. Проверьте друзей и любовниц, поговорите с коллегами из других издательств. Может, куда поехал по их заданию?
— Уже все проверили, Саш, — с печальным смайлом прислал сообщение Женька. — Нет Тольки нигде. Ни у друзей, ни у любовниц. Карточками не пользовался, и камеры наблюдения около метро показали, что он вышел на Савеловской и куда-то пропал.
