«Но это и к лучшему, Кира», — думаю я, снова ловя странный взгляд Пирогова. Я, конечно, женщина красивая и все еще свободная, но вот такое пристальное внимание приводит меня в легкую оторопь. Пытаюсь понять, где и когда грубо накосячила. И не нахожу никаких зацепок. С Маликой у нас прямой связи нет. Она давным-давно покинула Россию. Приняв мусульманство, из Анжелики превратилась в Маляк. Но мне привычнее называть ее Маликой или Малявкой. Естественно, можно провести глобальное расследование и связать Анжелику Дерзкую с Маляк Ретмен и потом выйти на меня. Но не за двенадцать же часов!
Пирогов отвлекается на Анатоля, подсовывающего ему дополнительное соглашение к договору, подписывает не глядя, а затем снова ощупывает меня глазками-буравчиками.
«Ну, извините, дорогой товарищ, — хмыкаю я. — Тут вам ничего не обломится. Бодрячки-старички явно не в моем вкусе. И не надо меня уверять, что в постели вы еще ого-го и можете подтянуться на турнике стопятьсот раз! Фоточки вашей жены в неглиже и на коленках у студентика говорят об обратном».
«Осторожнее», — предупреждает меня чуйка, и сам Пирогов скорее напоминает хищника, чем поплывшего от желания дедушку. Смотаться бы побыстрее. Общаться с этим типом без свидетелей мне совершенно не хочется. Но как только я поднимаюсь из-за стола, Игорь Петрович подскакивает и, схватив меня за руку, тянет к себе.
— Иди сюда, голубушка. Поговорим, — рычит угрожающе.
— Что вы позволяете? — пытаюсь вывернуться я из мощного захвата.
— Э-э, Игорь, — блеет сзади Анатоль и даже не думает позвать охрану. Так боится потерять клиента, сволочь.
— Да все нормально, Толик, — небрежно бросает Пирогов и тянет меня к выходу. — Я этой мрази задам парочку вопросов и отпущу.
Анатоль кивает, удовлетворенный ответом. Сказали же, что все нормально, вот он и не рыпается.
У меня остается надежда только на охрану Ломика, дежурившую на входе в здание. Рома Воскобойников, Лехин старший брат, серьезно подходит ко всему, чем бы ни занимался. Вот и это здание, построенное им по проекту французского архитектора, охраняется лучше любого военного объекта. И парни, стоявшие в холле, даже имеют на лицах отпечаток интеллекта. Только там я могу заорать во все горло. Самого Ломика за пару лет работы в бизнес-центре я видела от силы раза три. Высокий и статный мужчина в костюме от Армани, с портфелем от Луи Виттона и тусклым взглядом всегда проходил мимо, не обращая на окружающих никакого внимания. Слишком строг, слишком недоступен и надменен. Самый наглядный пример, в какое запрограммированное чучело превращается нормальный человек, когда ему на голову сваливаются большие деньги.
— Только попробуй пикни, Анжелика, — рычит мне в ухо Пирогов, и я инстинктивно дергаюсь, понимая, что явка провалена.
— Вы с ума сошли, — стараюсь освободиться я из стального захвата. — Вы меня с кем-то путаете! — пытаюсь объясниться, но в глубине души уже притаился страх. Кэрри и Малика далеко и ничем не смогут мне помочь. А я тут. Рядом. И прекрасно подхожу на роль девочки для битья. Вот будет ли порка показательной или меня просто прикопают в придорожном лесочке, я не знаю и, честно говоря, надеюсь на первый вариант. «Только отпусти меня, гад. На минуточку отпусти. Я упорхну от тебя как птичка. Сначала в Москву, а затем в Дубай. И хоть оборись здесь».
Но в тот момент, когда Пирогов силой вытаскивает меня из переговорной, я встречаюсь взглядом со своим спасителем. Леха — обаятельный сукин сын, стоит посреди холла. Волосы собраны в хвост, на глазах вечная бейсболка, но даже из-под нее видно, как меняется взгляд звезды экрана. Воскобойников свирепеет мгновенно и уже готов кинуться на моего обидчика, если бы не больная рука. И тогда он начинает говорить. Убеждать старого козла, крепко держащего меня за своей спиной. Но наш артист разговорного жанра действительно обладает талантом внушения. Не только мои сотрудники, сидящие в опен-офисе и глазеющие на бесплатное шоу с участием приглашенной звезды, но и я сама верю каждому его слову. Да, Леха — мой жених, и у нас скоро свадьба. Один ушлый Пирогов отказывается признать за истину лапшу, висящую у него на ушах. И требует доказательств.
В кабинет Лома торжественная процессия входит парами. Впереди шествуем мы с Лехой, а замыкает шествие хозяин кабинета и сумасшедший Игорь Петрович.
Нет! Я его, конечно, понимаю. Рога никого не красят. Но «Рупор Анжелики» имеет дело с проверенными фактами, а значит — носи на здоровье, дорогой товарищ!
— Так, — устало вздыхает Лом. — Давайте по порядку. Какие претензии ты, Игорь Петрович, предъявляешь нашей Шакире? И почему с невестой Алексея ты ведешь себя как с падшей девкой?
— Чушь какая-то, — потирает потное лицо Пирогов. — Мои люди проверяли. Источник надежный… Эта тварь пишет тексты, а вторая — подбирает фотографии.
— Сбавьте обороты, Игорь Петрович, — спокойно и холодно просит Леха, обнимая меня. Через тонкую рубашку я чувствую тепло своего защитника. Прижимаюсь к нему, понимая, что только с ним я в безопасности.
«Когда этот дурдом закончится, попрошу Воскобойникова отвезти меня в аэропорт. И сегодня же улечу к Малике, — решаю я. — Пережду там весь гнев Пирогова, а заодно напишу еще пару статей об этой рогатой скотине. Разозлил ты меня, Игорь Петрович. Ох, разозлил!»
— Мы за Мансуровой следим второй месяц! Прослушиваем все разговоры, — в порыве ярости пыхтит Пирогов. — Леша, прости, но тебя рядом с ней никто не видел. И хватит тут устраивать спектакль. Девка тебя облила грязью. Мою Лизу. Я поклялся найти ее. И точно знаю, что это она.
— Ошибаешься, Игорь Петрович. Во всем ошибаешься. Да и где твои люди могли нас вместе видеть? Нам нет нужды светиться, — презрительно ухмыляется Леха. — У нас все тихо и спокойно. Еще никто не знает о нашем решении пожениться. Естественно, моя семья знакома с Шакирой. Но пока ты не напал на нее, мы предпочитали хранить в тайне нашу маленькую радость.
— Хорошо, — кивает Пирогов, и мне его уже жалко. Морда пунцовая, глаза злые. Так и до инфаркта недалеко. — Я сейчас позвоню Нине Вадимовне, пусть она мне скажет…
— Не вопрос, — криво ухмыляется Лом и тут же по громкой связи набирает мать. — Ма, — тянет, как в детстве. — Лешка нашелся. Он у Киры был. А мы обыскались…
— У нашей Кирочки? — удивляется старая жаба. Вот и не знала даже, что я у нее «наша Кирочка».
— Да, мам, — влезает в разговор Леха. — Мы тут к Ромке с Шакирой завалились. Все нормально.
— Здравствуйте, тетя Нина, — пищу я, как припадочная куропатка.
— Здравствуй, моя хорошая! — поет Нина Вадимовна, как будто это не она выставила меня за дверь пятнадцать лет назад. «Найдешь другого. Мой Леша тебе не пара», — заявила без всяких сомнений. Зато теперь рада-радешенька. — Кирочка, ну, приходи поскорее, я так соскучилась…
— Жди нас на обед, — весело обрывает ее Ромка. — И коньяк достань. Есть что отметить.
— Что? — напрягается Нина.
— Я женюсь на Кире, — торжественно заявляет Леха. — Хотел сообщить тебе лично, но кое-кто из моих поклонников не оставил мне выбора. Вот Игорь Петрович Пирогов нам тут все нервы вытрепал, желая убедиться, что ты знаешь Киру…
