— В общем, пусть Урейшасс закончит с эльфом и потом уже…
Что именно хотела сказать теперь уже по всей видимости бывшая фамильяра, я не узнала, потому что господин Сибэль решил, что вот он — наиболее благоприятный момент, и рубанул василиска мечом, по всей видимости решив, что объявление о начале боя — пережиток прошлого.
Урейшасс шарахнулся в сторону, одновременно хватая меня за руку, и с размаху впечатал в стену. Я сдавленно охнула от силы удара и… пугающей близости его лица.
Змеиные глаза. Янтарно-желтые с тонкой нитью зрачка… они затягивали меня словно в омут, лишали воли. И безумно мне нравились.
Красивый, Мать Природа, какой же он красивый.
— Стой тут, — четко проговорил Урейшасс и сдавленно зашипел, так как клинок некро-эльфа с трудом прорвался сквозь магический щит и оставил глубокую царапину на предплечье.
— Ведьмочку защитить решил? — клыкасто улыбнулся упырь, мягко отступая на пару шагов. — Это умно. Я уже подумал о том, что если серьезно ранить сначала ее — ты тоже ослабнешь.
— Вот видишь, какой я предусмотрительный, — с кривой, болезненной усмешкой ответил василиск, зажимая ладонью рану.
Я попыталась было дернуться, отступить, но не смогла. Змей не просто так стискивал меня в объятиях, а поставил щит, не позволяющий как навредить объекту, который внутри, так и лишающий этот самый объект возможности передвижения.
Я лихорадочно ощупывала чуть пружинящий под пальцами воздух, но в защите не было слабых мест. Да и если бы были, я не нашла! Ведьма, а стало быть мне чужда та магия, которой пользуется василиск.
— Ну что, дорогой ректор Айнбиндер… — на губах Урейшасса появилась уже знакомая улыбочка. — Только что в вашем детище взлетело на воздух две башни и одна оранжерея. Башни ради вас, а розы я подорвал тупо потому, что они меня изрядно достали.
Я слышала крики снаружи, ощущала остаточную дрожь пола после взрывов и понимала, что он сейчас не только башни со студентами приговорил, но и то, что было в моей душе по отношению к нему.
— Что ты сделал? — тихо спросила я, не обращая внимание на лису, которая аккуратно покусывала мою лодыжку, намекая, что в данной ситуации лучшее, что я могу сделать — промолчать.
Василиск снова даже не подумал посмотреть на меня, лишь часть змеек повернулись в мою сторону, но не зашипели, а с интересом пялились. Очень доброжелательным таким интересом, который жутковато смотрелся на змеиных мордах.
— Взорвал две башни и розочки, — любезно повторил за всех упырь Нефигасей-Сибэль, на случай, если я не поняла с первого раза. — Жестоко уморил редкие виды цветов и студентов.
— Две циничные сволочи, — прокомментировал моральный облик ректор Айнбиндер, а после открыл портал и ушел в него.
— Дивно. Минус один мальчик с ножиком, — кивнул василиск и повернулся к упырю. — Ты свою ковырялку отложить не хочешь? Разойдемся миром.
— Скучно это — миром, Урейшасс… я нормально не дрался с тех времен, как тебя в саркофаг сложил. И то не убил, а так… у меня из-за тебя психологические проблемы! Незакрытый гештальт! Вот грохну и буду спать спокойно и без валерьянки.
Тут я не выдержала. Реально не выдержала, хотя лиса, судя по ощущениям, уже сгрызла мою ногу, мешая сдвинуться с места и пойти на разборки.
— Да вы совсем с ума посходили?! Как можно быть такими черствыми, такими бессердечными… плевать на все, что не касается вас самих! — я отпихнула Одуванчик и решительно двинулась вперед, желая заглянуть в наглые глаза
этой чешуйчатой сволочи и сказать все, что я о нем думаю!
На моем пути появилась Одуванчик и, умоляюще уставившись в глаза, попросила:
— Ведушка, не надо… потом поговоришь с хозяином.
Именно это слово и взбесило окончательно.
— Хозяин?!
Рыжая потупилась и тихо сказала:
— Я вспомнила. Это его я тогда искала, свалившись с Изнанки, когда ощутила энергетику.
— То есть когда я в него влюбилась, и эта самая энергия у твоего обожаемого василиска появилась, — холодно резюмировала я, вспомнив, что лису встретила в тот же день, когда выпила приворот.
— В общем, пусть Урейшасс закончит с эльфом и потом уже…
Что именно хотела сказать теперь уже, наверное, бывшая фамильяра, я не узнала, потому что господин Сибэль решил, что вот он — наиболее благоприятный момент и рубанул василиска мечом, по всей видимости решив, что объявление о начале боя — пережиток прошлого.
Урейшасс шарахнулся в сторону, одновременно хватая меня за руку и с размаху впечатывая в стену. Я сдавленно охнула от силы удара и… пугающей близости его лица.
Змеиные глаза. Янтарно-желтые с тонкой нитью зрачка… они затягивали меня словно в омут, лишали воли. И безумно мне нравились.
Красивый, Мать Природа, какой же он красивый.
— Стой тут, — четко проговорил Урейшасс и сдавленно зашипел, так как клинок некро-эльфа с трудом прорвался сквозь магический щит и оставил глубокую царапину на предплечье.
— Ведьмочку защитить решил? — клыкасто улыбнулся упырь, мягко отступая на пару шагов. — Это умно. Я уже подумала о том, что если серьезно ранить сначала ее — ты тоже ослабнешь.
— Вот видишь, какой я предусмотрительный, — с кривой, болезненной усмешкой ответил василиск, зажимая ладонью рану.
Я попыталась было дернуться, отступить, но не смогла. Змей не просто так стискивал меня в объятиях, а поставил щит, не позволяющий как навредить объекту, который внутри, так и лишающий этот самый объект возможности передвижения.
Я лихорадочно ощупывала чуть пружинящий под пальцами воздух, пытаясь как-то вырваться, но не могла. Я же ведьма, а тут магия василисков!
А тем временем они продолжали сражаться. Некро-эльф по всей видимости никуда не торопился и обстоятельно загонял змея в угол, а тот… чем больше я смотрела на бой, тем больше понимала, что Урейшасс Соэр был кем угодно, только не воином. Он лишь изредка бил в ответ магией и то для того, чтобы держать противника на дистанции, а сам не атаковал, и я вспомнила упоминание, что сладить с Королем Нежити будет очень непросто.
Внизу живота прочно поселился… страх.
Страх за этого змея мерзкого. У меня слезы бессилия и презрения к себе на глазах выступали, но я не могла ничего поделать со своими чувствами, хотя прекрасно осознавала, что они лишь побочный продукт приворота. Сознавала, что этот зверь змееглазый недавно разрушил две башни университета, и, скорее всего, это унесло множество жизней. Сознавала, что меня он лишь использовал…
И знаете что?
Мне было плевать. И от осознания этого вдвойне хотелось наживую вскрыть себе грудную клетку и к чертям вырвать из нее предательское сердце, что не различало добра и зла.
Вытаскивая меня из этих мыслей, стена вокруг вдруг стала видимой. В золотой пыли вновь крутились шестеренки, наматывались на винты цепочки, и падали мельчайшие искры в форме звезд. Красиво… завораживающе красиво. И явно приведено в действие.
