У меня было много вопросов, но едва ли ректор дал бы мне их задать… Но хотя бы один вопрос озвучить я успевала.
— Если вы не против, я бы хотела кое-что узнать. — Я была просто сама вежливость, и некромант наградил меня за это благосклонным кивком. — Я правильно понимаю, на третьей ступени искорки погаснут, завершая работу артефакта?
— И сердце остановится, — кивнул профессор и с веселым любопытством поинтересовался: — Мало кто из людей интересуется ритуалом перерождения. Так почему интересуетесь вы?
— О, все дело в артефакте. — Я взглядом указала на камень в его груди и не смогла сдержать грустной улыбки. Профессор был добр ко мне и просто невероятно терпелив. Он казался мне частью прошлого, растревожил память, и я ненадолго забылась. Утратила бдительность, горя чужим исследовательским интересом. — Мой муж очень долго пытался разгадать секрет сердца лича. Ведь по сути это артефакт, но действие любого артефакта прекращается, когда он перестает работать, в то время как ваше сердце, даже мертвое, будет удерживать душу в теле… Но как?
— Если мне не изменяет память, ваш муж — стражник.
Замечание ректора мгновенно остудило мой пыл и вернуло в реальность.
Я зажмурилась, ругая себя за болтливость. Так глупо попасться…
— Он уже сержант и очень разносторонняя личность, — ответила, не открывая глаз.
За спиной царила зловещая тишина.
Но на помощь, как ни странно, пришел профессор. В своей, некромантской манере.
— Это очень приятная новость, — воодушевился он. — По статистике средняя продолжительность жизни стражника — около сорока лет. Станете вдовой, дорогая моя, непременно приходите ко мне.
— Профессор! — возмутилась я. Мой фиктивный муж не заслуживал смерти только потому, что согласился мне помочь. Даян был слишком хорошим человеком, и, подозреваю, стражник из него вышел ничуть не хуже… И ему совершенно точно не светило стать среднестатистическим!
— Прошу прощения. — Некромант не выглядел смущенным. — Но от слов своих не отказываюсь.
* * *
Окажись знакомство с профессором единственным шокирующим происшествием, я бы с чистой совестью могла считать день удачным… если бы не ректор, его подозрительные взгляды и неодобрительно поджатые губы.
— Мне кажется, госпожа библиотекарь, я совершил большую ошибку, взяв вас на работу, — заговорил он, когда мы покинули подземелье, вернувшись в теплый и солнечный день.
Что я могла сказать в ответ? Только какую-нибудь глупость, которая бы все только больше испортила. Потому я промолчала.
И пожалела об этом сразу же. Лучше бы глупость какую сказала и ректора разозлила. Ну наорал бы он на меня, так не страшно. Пережила бы как-нибудь.
Зато не заледенела бы после его слов:
— Я бы хотел видеть документы, подтверждающие ваш брак с тем стражником.
Пожалела о том, что мы так быстро сожгли подделку, я мгновенно.
Тогда я считала себя осторожной и предусмотрительной, а теперь кусала губы и не знала как быть.
— Я могу узнать зачем? Вы просили привести мужа, я привела, вы взяли меня на работу… Что изменилось? Если вас беспокоит предложение профессора Гортама, позвольте вас успокоить: я бы никогда за него не вышла.
— Потому что вы уже замужем? — не скрывая иронии, спросил магистр.
Потому что я навсегда зареклась связывать с кем-нибудь свою жизнь, зло подумала я, но ответила безопасное:
— Да.
— И все же прошу принести документы, — не желал отступать магистр. — Мне стоило просить их сразу, не отвлекая вашего мужа от работы…
— Вы мне не доверяете? — спросила я прямо, чувствуя, как тревога, пока еще несильно, колет нутро.
— Лишь хочу исправить свою ошибку.
Проводив до дверей библиотеки и напомнив о своей просьбе, Гэдехар ушел, оставив меня в ужасном положении.
Глава 8
Спасло меня от неизбежного увольнения лишь то, что осложнить мою жизнь ректор решил в самом конце недели.
Потому в свой первый законный выходной я стояла перед отделением городской стражи и собиралась с духом, чтобы войти внутрь.
Благодаря Дасти я точно знала, что сержант сегодня на посту… Для этого мне, правда, пришлось вчера вечером полтора часа наблюдать за тем, как красная плесень, помещенная в толстостенный стеклянный аквариум, наползает на грязную посуду, очищает ее и опадает на дно.
Действо повторялось трижды.
Дасти загружал посуду на специальную стеклянную решетку и отходил. Плесень, выждав немного и удостоверившись, что опасности нет, неторопливо взбиралась по стенкам аквариума, скрывая от наших глаз происходящее.
Посуда очищалась, а на кухне больше не было завалов. Мусора, кстати, там тоже почти не наблюдалось…
Соседство с плесенью, безусловно, шло на пользу его квартире.
Дасти был в восторге.
— Представляешь, она ест почти все. Бумагу, дерево, любые продукты. Даже ткань! — вещал он, с нежностью глядя на занятую делом плесень. — Не трогает керамику и стекло. Железо ей вроде тоже не интересно. Но первая решетка была железной, и она проржавела буквально за два дня. Хотя столовые приборы целы.
Когда демонстрация исключительных талантов была завершена, Дасти ответил на все мои вопросы и отпустил с миром, на прощание посетовав, что я так и не выпила свой чай…
Не знаю, сколько бы я стояла так в нерешительности, гипнотизируя взглядом двустворчатую массивную дверь, но ветер сегодня был неожиданно злым, а моя белая блузка с модным нынче бантом совсем не спасала от холода.
Готовясь к встрече с сержантом, я как-то не учла непостоянство осенней погоды.
Очередной порыв стылого ветра пробрал до костей, и я поспешила войти в здание. Взбежала по невысокой лестнице в три ступени, толкнула дверь и ввалилась в светлое фойе. Безлюдное и тихое.
Дежурный стражник сидел за перегородкой слева от входа, лениво перебирал бумаги и моему появлению был совсем не рад.
Я это чувствовала и на всякий случай широко улыбалась.
— Добрый день! — Я выглядела просто запредельно дружелюбной, моей жизнерадостностью можно было убивать. — Я к сержанту Нирею.
— К Нирею, — сонно повторил стражник, не отрываясь от перекладывания бумажек. — По какому вопросу?
На мгновение я растерялась, не зная, что ответить… ну не правду же, в самом деле.
— По личному, — проговорила не очень уверенно.
И стражник встрепенулся. Отвлекся от своих дел, внимательно и очень заинтересованно меня осмотрел и неожиданно бодро ответил:
— В данный момент сержанта нет в управлении.
— Я могу подождать, — заверила его, уже присматриваясь к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. — Вы мне только скажите где.