Гэдехар уставился на мои пальцы, крепко вцепившиеся в его запястье, потом поднял взгляд на меня:
— Госпожа Шад…
— Хотите встретиться со своей матерью и будущей женой? — прямо спросила я.
— Не горю желанием.
— Тогда делайте, что я велю! — меня приводила в отчаяние его невозмутимость.
Магистр приподнял брови с интересом глядя на меня. Губы его едва заметно подрагивали, от сдерживаемой улыбки, вызывая во мне неясное раздражение и желание бросить его здесь на произвол судьбы. Он совершенно точно не осознавал надвигающейся катастрофы.
А я ее видела. И рыжие до красноты волосы, и светлую, будто светящуюся кожу, и изумрудно-зеленое, удивительно ей идущее платье… с такой красотой без подготовки встречаться нельзя.
Можно с ума сойти от восторга.
— И что же вы велите мне делать? — поинтересовался магистр, после секундной заминки, показавшейся мне вечностью.
— Идти за мной.
Он уже не имел возможности покинуть библиотеку, но мог спрятаться.
Либо среди стеллажей, что казалось мне не очень хорошей идеей, так как если леди в своих поисках разделятся, то вполне смогут поймать его в клещи. Либо в коморке, которую несведущий человек не заметит.
Разумеется я выбрала коморку.
Гэдехар не сопротивлялся. Шел куда я вела и сдерживал улыбку, а когда оказался в безопасном месте, с интересом осмотрелся и отказался прятаться в одиночестве.
Просто преградил мне путь, когда я попыталась выйти и закрыл дверь.
— Вы что?
— Составьте мне компанию, госпожа Шад, в этот волнительный момент оставить меня одного будет преступлением.
И по глазам магистра было видно, что он ничуть не обеспокоен, он веселиться. А я уже начинала чувствовать себя глупо.
— Кто-то должен встретить вашу маму…
— Ануш встретит. Поверьте, мама не сможет долго терпеть его присутствие.
Звучало правдоподобно, только…
— А если он вас сдаст?
— За кого ты меня принимаешь? — раздалось негодующее и из стены показалась голова привиденчика. — Я хочу, чтобы он страдал, но не настолько!
И уже магистру, с неким подобием сочувствия, Ануш сообщил:
— Твоя мать привела Вилору.
И по тому, как переменился в лице Гэдехар, я сразу поняла, что он знаком с той красотой. На всякий случай спросила:
— Хотите к ней выйти?
Ответил ректор с заминкой:
— Нет.
Ануш чуть повернул голову, к чему-то прислушиваясь:
— Они здесь. Сидите тихо, я все сделаю.
И привиденчик исчез.
Я растерянно огляделась. Вспомнила о том, что так и не пообедала, и не я одна, к слову.
И вздохнула:
— Давайте я хоть чаем вас напою.
— Не откажусь.
Но с места мы ни сдвинулись. Сложно было заставить себя отойти и не прислушиваться, когда с той стороны, приглушенный дверью, раздался властный голос леди Гэдехар.
Разобрать слова не получалось, только примерно представлять кто говорит.
Сначала долго — мать ректора, потом несколько слов бросил Ануш. Леди попыталась возмутиться, голос ее возвысился и окреп, и резко оборвался.
И зазвенел хрустальный колокольчик. Преграда искажала звук, но даже так голос таинственной Вилоры был столь же прекрасен, как и она сама.
Сзади меня магистр втянул воздух сквозь сжатые зубы и я только сейчас осознала, что он тоже прислушивается к голосам за дверью.
— Слышите что-нибудь?
Магистр отрицательно качнул головой и подался ближе, почти впечатав меня в дверь.
Я затрепыхалась, опасаясь, что меня сейчас банально раздавят, но непоправимого не произошло — убедившись, что услышать разговор никак не представляется возможным, магистр отступил. И теперь просто нависал сверху, очень меня этим нервируя.
Рядом с Даяном я чувствовала себя умиротворенно, он многое обо мне знал, не осуждал и помогал ничего не требуя в ответ. Сержант был замечательным.
О магистре того же сказать я не могла. Один только его вид пробуждал беспокойство. Я не чувствовала себя в безопасности и постоянно находилась в напряжении рядом с ним.
Радовало только то, что виделись мы совсем редко.
Раньше.
А теперь оказались в тесной комнатке, наедине.
Я отчетливо ощущала запах его одеколона, терпкий и не предвещающий ничего хорошего. Тяжелый, но достаточно приятный.
И чувствовала себя ни в чем не уверенной.
— Она очень красивая. — призналась я, когда в очередной раз в неразборчивом гуле звякнул хрустальным колокольчиком голос ослепительной леди.
Кого я имею в виду Гэдехар понял сразу.
— И знает об этом. — он отошел к столу, занял стул, на котором всего несколько дней назад вот так же сидел сержант, и выжидающе посмотрел на меня. — Если не ошибаюсь, госпожа Шад, вы обещали мне чай.
И я засуетилась. Пока вода закипала в чайнике, выставила на стол тарелку с булочками и едва сдержала улыбку, когда магистр заинтересованно потянул носом воздух, вдыхая одуряюще вкусный запах сдобы. Пододвинула тарелку ближе к ректору, мне не жалко, а он явно голодный.
Чай делала периодически поглядывая на дверь. Я уже знала, что в просторном и полном запоздалого эха библиотечном зале никогда не слышно, что творится в маленькой коморке, но все равно боялась, что дверь вот-вот откроется и на пороге покажется леди Гэдехар, во всем своем устрашающем величии.
Но время шло, а нас так никто и не спешил находить. Когда чай был готов, сквозь дверь просочился Ануш.
На лице его светилась запредельно счастливая улыбка. Я и не подозревала, что он умеет ТАК улыбаться… не представляла даже, что он в принципе улыбаться умеет. Не ухмыляться или скалиться, а улыбаться. Так светло и радостно.
— Будто ожил ненадолго. — поделился он с нами впечатлениями. — Твоя мать все так же воинственна.
Облетев коморку, привиденчик завис под самым потолком, помолчал немного, разрываясь между жаждой продолжить развлечения и нежеланием помогать магистру.
— Думаю, им стоит помочь с поисками. Без меня не справятся. — Сдался он, и не дожидаясь нашей реакции, улетел дальше доводить сбежавших от него леди.
— А ведь он их так и из академии выгонит. — заметила я, проводив взглядом воодушевленного Ануша.
— Ненадолго. — подтвердил магистр, принимая из моих рук щедро заполненною до краев кружку с чаем.
— Тогда почему вы сразу его не попросили? — удивилась я, но тут же сообразила, что ответ знаю и так. — Он отказался бы, да?
