Гэдехар кивнул.
И у меня тут же появился один очень интересный вопрос, который задать я не могла. Он был, можно сказать, личный…
Я заняла свое место за столом, напротив ректора и осторожно попробовала горячий чай.
Любопытство грызло.
— Спрашивайте, госпожа библиотекарь. — разрешил магистр, заметивший, как я ерзаю на стуле.
Покрепче обхватив кружку руками, я посмотрена на него исподлобья.
— Ануш на вас злиться.
— Это очевидно. — кивнул Гэдехар.
— А почему?
Магистр задумчиво посмотрел на меня и я мгновенно пожалела, что поддалась любопытству. Даже попыталась подготовиться к напоминанию о том, что это не мое дело.
Но он решил не одергивать меня.
— Считает, что я его бросил.
— В смысле, на произвол судьбы?
— В смысле одного в этой академии. — улыбнулся Гэдехар. — К библиотеке я привязал его задолго до того, как начал здесь преподавать.
Я успела изучить все грани нелюбви Ануша к студентам и могла представить, как же он бесился, когда его здесь заперли.
Если слухи правдивы и эти двое были друзьями… магистр, можно сказать, жестоко наказал своего друга.
— Кхм… а можно еще один возмутительный вопрос?
Ректора моя нерешительность развеселила и мне все разрешили.
— За что Ануша лишили тела на такой длительный срок? Отлучение души на семнадцать лет — очень жестокое наказание.
Магистр не хотел отвечать, ему не понравился этот вопрос и, вероятно, мне бы стоило задать его напрямую Анушу… но у него об этом мне было совсем неловко спрашивать. Да и были сомнения, что привиденчик расскажет.
Ректор, кажется, подумал о том же самом. А еще он вспомнил, что мне с этой заключенной душой еще шесть лет работать и сообщил:
— Ануш черный целитель.
Я никогда раньше не слышала о подобном и не смогла прочувствовать весь ужас ситуации. Магистр просветил.
И через десять минут я уже знала, что Ануш промышлял преступными опытами над людьми, был пойман и наказан соответственно своему проступку. И заключенной душой он стал лишь потому, что догадался для своих опытов отлавливать преступников, если бы ловил без разбора всех подряд, его бы вообще казнили.
А еще я поняла, что в Эсшан, славном государстве, название которого переводилось, как Тихая земля, каждый третий целитель был черным.
Просто у нас правитель был очень бережливым и эшафот для смертников заменяли лаборатории.
Лаборатории вообще, многим становились родным домом. Беспризорникам, сиротам… одиноким, беззащитным женщинам.
Все на благо государства и царя.
Я поспешила прогнать мрачные мысли, думать об этом мне совсем не хотелось.
— Вы, наверное, очень интересно лекции читаете, — призналась я. Комплимент вышел так себе, конечно, зато искренне. Слушать его было очень приятно, даже несмотря на тему.
Магистр сдержанно улыбнулся.
— У вас есть еще какие-то вопросы?
Я задумалась. Вопросы у меня совершенно точно имелись, только я их сейчас не помнила. И вспомню, скорее всего, когда Гэдехар уже будет не в таком хорошем настроении и едва ли расположен к беседе.
Но сейчас я могла разве только полюбопытствовать:
— А вы у нас решили прятаться потому что знали, что вас покорять придет это прекрасная леди?
Ректор посмотрел на меня с таким непередаваемым выражением лица, что я поспешно дала задний ход:
— Нет-нет, я понимаю, это не мое дело. Вы совершенно не обязаны отвечать. — И жалобно попросила. — Ешьте булочки, пожалуйста, они очень вкусные.
— Я не прятался! Всего лишь желал поработать в тишине. О прибытии Вилоры я ничего не знал.
— В тишине. — повторила я, вспоминая готовых к счастливой замужней жизни девушек. Аромат духов до сих еще не до конца выветрился из коридоров академии. — Студентки замучали, да?
Ответа я не получила, но магистр очень красноречиво скривился.
— Восхищаюсь вашей стойкостью. — искренне призналась я и сделала глоток чаю, чтобы хоть чем-то себя занять.
Узнавать хочу ли я спросить еще что-нибудь Гэдехар поостерегся.
Ануш вернулся минут через двадцать, когда от булочек на тарелке остались только крошки. Бесконечно счастливый и гордый собой, он с энтузиазмом отчитался:
— Сбежали. И несколько дней здесь точно показываться не рискнут.
Хорошую новость магистр встретил с самым невозмутимым видом и благодарить привиденчика за помощь не стал, чтобы не акцентировать внимание на том, что Ануш его только что фактически спас от долгих и мучительных мгновений в компании очередной претендентки в жены. Опасался, видимо, что привиденчик все осознает и в следующий раз предпочтет бездействовать. И будет издалека наблюдать за мучениями своего друга.
Остаток дня прошел совершенно замечательно. Ануш повеселел и просто забыл, что у него поганый характер. Жаль ненадолго.
На следующий день привиденчик вновь походил на угрюмую, ворчливую тучку. Зато в стенах академии вновь воцарился покой. Никто не гонялся за магистром с фатой и букетом невесты, и никто не сбегал в храм чтобы пожениться… и просто не сбегал. И никого не покалечили из-за неразделенной любви.
Завершение учебной недели можно было с уверенностью считать удачным.
Глава 11
В управлении, на месте дежурного сидел совершенно незнакомый мне стражник и я напряглась, опасаясь, что меня сейчас опять начнут непущать…
— Добрый день. — поздоровалась неуверенно, размышляя можно ли улыбаться или меня снова за буйную сумасшедшую примут.
Все мои проблемы разрешились как-то сами собой. Стражник смерил меня внимательным взглядам и спросил:
— Госпожа Шад?
— Я. — тут же приободрилась и позволила себе несмелую улыбку.
— Вас ожидают в кабинете сержанта Нирея. Вас проводить?
— Нет-нет, я помню дорогу. — заверила серьезного мальчика, чем-то отдаленно напоминавшего мне Дасти. Такой же худой и нескладный, и скорее всего выглядит моложе своих лет. Как мальчишка, только взгляд серьезный и цепкий.
И я поспешила скрыться от этого взгляда, совсем не вяжущегося в моем представлении с безобидным видом стражника.
Я помнила где находится кабинет Даяна и даже помнила за какой именно дверью скрыто логово командора — в глубь коридора, по правой стороне через четыре двери от сержанта.
В принципе, даже если бы и заблудилась, таблички рядом с каждой из дверей вывели бы меня в нужное место.
Конкретно на этой табличке, рядом с которой я стояла, поправляя косу и одергивая рукава своего самого делового, темно-серого платья, значились имена двух сержантов. Даяна Нирея и прямо под ним Виэстена Шустера — того самого стражника, который позволил случиться бумажной катастрофе в их кабинете.
