Даян нахмурился и хотел было что-то сказать, но я вовремя ухватила его за руку.
Командор развлекался и я не видела смысла лишать его удовольствия. Мне же все равно не было обидно.
Йонас не знал правильного ответа и беспомощно, взглядом, молил о спасении, но я ничего не могла для него сделать. Разве что едва заметно кивнуть, чтобы представление Зота о мокрых кошках подтвердилось и все были довольны.
— Так точно, командор! — с облегчением рявкнул стражник, одарив меня робкой, благодарной улыбкой. Угадав правильный ответ, Йонас тут же отпущен на свободу. А мы с сержантом нет.
— Ну что я говорил? — посмеиваясь спросил волк, глядя на меня почти с умилением.
Мы с Даяном переглянулись. И он сказал:
— Раз вы выяснили все что хотели, командор, мы пожалуй пойдем. Дел много.
— Ты-то иди, конечно, работай. — согласился Зот, — а девочка со мной пойдет.
— Куда?
— Чай пить. Согреваться. Нам нужно беречь такого полезного сотрудника. Если она заболеет, кто победить всю бюрократию в нашем управлении? — не терпящим возражения тоном ответил он. Потом скомандовал — За мной!
И решительно направился в свой кабинет, не обернувшись на меня ни разу. Зот не допускал ни единой мысли, что я могу не подчиниться.
Я невольно хмыкнула, восхищенная его уверенностью, а вот Даян наоборот нахмурился и негромко спросил у меня:
— Рэйна, как вы переносите спиртное?
— А что?
— Знаю я его согревающие чаи. — ответил он мрачно.
— По-твоему, я буду спаивать ребенка? — негодующе вопросил кто-то очень ушастый.
Тон Зота не предполагал положительного ответа и, в принципе каких-то еще препирательств.
Даяну пришлось вручить меня в руки своего ненадежного начальства, что совсем не делало его счастливым. Сложно было не понять его беспокойство. В конце концов, командор совсем не походил на приятного собеседника и в представлении сержанта вполне мог меня напугать своей прямолинейностью или обидеть грубым юмором.
Но я была уверена, что ничего ужасного меня не ждет.
Оборотень был жутковатым, резким и не очень приятным в общении, но мне нравился.
* * *
— Какая гадость. — просипела я, откашливаясь. Плохим командор может и не был, но чай он заваривал еще хуже, чем в академической столовой.
Зот пригубил из своей кружки и возмутился:
— Это самый лучший коньяк, какой только можно найти на нашем материке! Как тебе может не нравиться?
— И сколько вы туда добавили этого лучшего коньяка? — спросила я, слезящимися глазами наблюдая за тем, как грустно кружит в чашке тонкий кружочек лимона.
— Немного. — уклончиво ответил Зот. — Пей.
— Спасибо, я уже согрелась. — заверила его и отодвинула на всякий случай чашку подальше от себя.
Командор не настаивал. Пожал плечами и с наслаждением отпил из своей чашки.
Вроде бы на этом наше неудавшееся чаепитие можно было бы и завершить, но когда я попыталась уйти, Зот не остановил.
— Неужели и поговорить со стариком времени нет? — спросил он, как только я начала подниматься, бормоча что-то бессвязное о важных делах и горах бумаги, которые меня ждут.
— Что?
— Что в академии происходит? Слышал, новые проблемы…
Я вздохнула и опустилась обратно на стул.
— Проблемы, — подтвердила я, не совсем понимая, с чего бы волку со мной о бедах академии говорить. — Но мне мало что известно. Вам об этом лучше у магистра узнать.
— Узнаю. — пообещал командор. — Но ты сама что думаешь?
— Ничего. — я пожала плечами. — У меня недостаточно информации, чтобы строить предположения. А на пустые домысли нет времени… да и нервов тоже.
Командор покивал и признался.
— Необходимой информации нет ни у кого. — побарабанив пальцами по столу, он решил немного порассуждать вслух. — Единственное, что не вызывает сомнений, на жертв было произведено воздействие. Вероятно, приворот. Но не понятно, как он был наложен. Если при помощи амулета, кто-то непременно должен был находиться рядом. Аника же уверяет, что никого кроме нее и нападавшего в тот момент поблизости не было. Ничего странного она так же не заметила… разумеется, если не считать недоумка, попытавшегося ее зарезать. А моя девочка, уж поверь, очень наблюдательная, если бы что-то странное там было, Аника непременно обратила бы внимание.
— А если приворотное зелье? — спросила я несмело.
Зот покачал головой:
— В крови парня, напавшего на Анику, не было обнаружено следов каких-либо магических зелий…
— Вы его в притоне нашли. — напомнила я.
— Вы очень мало знаете о зельях, госпожа Шад. — насмешливо заметил командор, откинувшись на спинку стула. — Если приворот был наведен зельем, и если он еще действует, а он действует, можешь не сомневаться, мы бы непременно что-нибудь нашли. И никакой наркотик нам бы не помешал.
— Вы это говорите мне с какой-то определенной целью? — осторожно спросила я. Были подозрения, что меня зачем-то пытаются запугать.
— Хочу, чтобы ты внимательно смотрела по сторонам. И если вдруг заметишь что-то странное, сообщила об этом мне.
— А почему вы об этом магистра не попросите?
— Эйнар не одобряет того, что я собираюсь сделать со сволочью, посмевшей обидеть мою девочку. — мрачно и предельно откровенно ответил командор. Видимо, о том же самом магистра уже просили, но он отказал, так как прекрасно знал, что оборотни, они ж очень мстительные. И кровожадные.
И я тоже об этом всопмнила.
В связи с этим возник один очень важный вопрос:
— Тот парень, стихийник, что вашу племянницу ранил… он жив?
— Разумеется. За кого ты меня принимаешь? — Зот раздраженно дернул плечом.
Я принимала его за чистокровного оборотня и это не являлась оскорблением, но мне показалось лучшим решением — промолчать.
— Несмотря на то, что пытался покончить с жизнью уже три раза, он все еще дышит. — заверил меня командор. — Пришлось ввести его в искусственный сон, чтобы не покалечился.
И я выдохнула.
Хорошей новостью можно было считать то, что стихийника Зот виноватым не считал. А настоящий виновник… ну, думать надо было, когда он решил оборотницу обидеть.
Дверь с грохотом распахнулась, заставив меня подскочить с места. Командор тоже дернулся вверх, но увидев, кто занял собой весь дверной проем, рухнул обратно. А я осталась стоять.
— Мне еще раз нужно поговорить с Аникой. — сообщил Гэдехар, запоздало заметив, что Зот в кабинете не один. Что тут есть еще я.
И по мере того, как магистр это осознавал, брови его удивленно ползли вверх.
