— Вы должны позволить мне сменить тему диссертации!
— Сменить тему, — повторил магистр. Он поднялся со своего места и подошел ко мне, чтобы сочувственно похлопать по спине. — На какую?
Легче мне от этого не стало, но жест я оценила.
— Мутации плесени. Среда и стадии развития. Опытный материал у меня уже есть.
— А Дасти разрешит издеваться над его Лапочкой? — сдавленно спросила я, между покашливаниями.
— Я не буду издеваться, — обиделась Малика, — я буду изучать.
— Лапочкой? — удивился Ануш.
— Я тебе сейчас такое расскажу! — выдохнула травница и требовательно уставилась на Гэдехара. — Но сначала главное…
— Все документы на смену темы подготовишь сама. — предупредил он.
— Да без проблем.
— И отдельно принесешь мне разрешение от хозяина опытного образца.
На несколько мгновений Малика поникла, но быстро взяла себя в руки.
— Сделаю.
Прозвучало как-то зловеще и я забеспокоилась.
— Не смей угрожать и запугивать Дасти.
— Я-то ему угрожаю? — оскорбилась Малика. — Слышала бы ты, как он меня ругал, когда я просто пыталась проверить есть ли у Лапочки рефлекс на стандартные раздражители.
— На уксус есть. — вспомнила я. — Там такие рефлексы, закачаешься.
— Знаю уже. — вздохнула исследовательница. — Но повторить проведенный вами эксперимент мне не позволили.
Уточнять, что мы тогда не опыты ставили, а извести Лапочку пытались я не стала. Если учесть, в какой восторг Малика пришла от встречи с плесенью, знать ей о том, что мы чуть не угробили тему ее новой диссертации совсем не обязательно…
Давно уже у меня в каморке не было так тесно и никогда еще не было так шумно, но благодаря Малике и Анушу, горячо споривших о ценности Лапочки, я оказалась спасена.
Магистр так и не смог вернуться к интересующей его теме. И не узнал почему я ушла без него… впрочем, даже если бы он ответа и потребовал, я бы все равно не смогла ничего объяснить.
Потому что сама не знала. У меня даже мысли не возникло, что Гэдехара можно как-то использовать в быту.
С моей стороны это очень непредусмотрительно. Просто вопиющая беспечность. Так бездарно игнорировать возможность облегчить свою жизнь…
— Рэйна, — пока Ануш требовал подать сюда это мутировавшее чудо природы, чтобы он лично мог убедиться в его существовании, магистр начал неторопливо собираться, — пообещай, что после работы дождешься меня.
— После работы я бы хотела прогуляться.
— Прогуляемся.
— По магазинам.
— Прогуляемся по магазинам. — терпеливо пообещал магистр.
Причины для отказа я не нашла.
Гэдехар ушел, оставив меня наедине с моим сегодняшним завтраком, состоявшим из бисквита, сливочного крема, ягод… и громкой парочкой экспериментаторов.
Вот спрашивается, почему я неладного не почувствовала, когда Малика решила Анушу про Лапочку рассказать? Забыла за что он тела лишился?… Хотя да, забыла.
— Малика, а тебе на занятия не пора? — спросила я осторожно, когда до начала первой пары оставалось десять минут.
Она с трудом оторвалась от разговора, несколько мгновений пугала меня бессмысленным взглядом, не в силах так быстро перестроиться с одной темы на другую, но в итоге все же беспомощно переспросила.
— Что?
— На занятия не пора?
Такого несчастного выражения лица я у нее, наверное, не видела никогда.
— Пора.
До дверей библиотеки я ее проводила, придержала за локоть, заглянула в глаза.
— Ты ночью хотя бы пару часов поспала?
— Да какой сон, когда тут такое? — вздохнула она.
— А Дасти?
Малика передернула плечами.
— У твоего Дасти какая-то нездоровая привязанность к этой плесени. Это подозрительно. Он всю ночь мне спокойно работать не давал.
— У моего Дасти это, может, первый питомец за всю жизнь.
По лицу Малики было видно, что мои слова ее не тронули. Для нее Лапочка имела ценность исключительно в виде материала для исследований. Принять возможность иной привязанности к какой-то плесени, пусть и необычной, у нее не получалось. И я не могла этого исправить, оставалось понадеяться, что у Дасти получится.
Раз уж он сумел со своим характером и слабой приспособленностью к жизни, без всякой протекции попасть в городскую стражу, значит и с Маликой он как-нибудь справится.
Я в него верила… ничего другого мне не оставалось.
— Это правда? Мутировавшая плесень действительно существует? — раздалось над самым ухом.
От неожиданности я вздрогнула и схватилась за сердце. Немного наиграно, но уж как получилось.
— Ануш! Вы меня чуть к предкам не отправили!
— Так что с плесенью? — мое представление на него не произвело никакого впечатления. Даже не извинился ради приличия.
— Лапочка живая и настоящая.
— Можешь ее принести сюда? Хочу посмотреть.
— Дасти будет против.
Ануш оскалился.
— Приводи его, я договорюсь.
Можно подумать, увидев это хищное выражение его полупрозрачного лица я тут же брошусь выполнять требование.
— А можно спросить?
Улыбаться привиденчик перестал.
— Ну?
Я обошла его, возвращаясь к конторке выдачи — пришло время занять свою рабочее место. Ануш поплыл за мной.
— Я не знаю какие у вас с Маликой отношения…
— Да какие могут быть отношения? — фыркнул он возмущенно. — Она моя головная боль. В магистры, смотрите, подалась. Будто у нее что-то получится.
На ворчание его я внимания не обратила, меня другое интересовало.
— Но по имени вас не только она зовет. Студенты тоже. Я слышала. Даже при уважительном обращении. Мне это кажется странным. Почему так?
— Все просто, — он завис передо мной, по ту сторону конторки, — только имя у меня и осталось.
— Это как?
— Семья отказалась от меня, как только выяснились детали моего преступления. Вычеркнули из всех документов, лишили наследства… да всего лишили. Звание магистра у меня отняли вместе с телом, но его я верну, как и ту часть своих сил, что была так же отнята у меня с телом. А пока я всего лишь Ануш. Заключенная душа.
— Род отказался от меня, как только выяснились детали моего преступления. Вычеркнули из всех документов, лишили наследства… да всего лишили. Звание магистра у меня отняли вместе с телом, но его я верну, как и ту часть своих сил, что была так же отнята у меня с телом. Пока же я всего лишь Ануш. Заключенная душа.
