Там же, прямо у подножия горевших башен, находился в тот день один из моих нью-йоркских друзей и коллег тассовец Юрий Кирильченко. Сразу после первого взрыва он кинулся к своей машине и успел проехать к ВТЦ до того, как вокруг было выставлено полицейское оцепление. Первый небоскреб сложился как карточный домик и превратился в громадную груду камня, стекла и металла буквально у него на глазах.
Наш корреспондент передавал из эпицентра событий сообщения о том, как пылали и рушились здания, как гибли люди, как пожарные, медицинские и другие службы экстренного реагирования отчаянно сражались за их спасение. Большой и сильный человек двухметрового роста, он и сам не оставался в стороне. Помогал дезориентированным, впавшим в панику людям покидать опасную зону, кого-то выносил буквально на своих плечах.
И в прямом смысле слова надорвал себе сердце. К вечеру, в очередном разговоре с заведующим отделением Алексеем Бережковым пожаловался на плохое самочувствие. Алексей вместе с женой Юрия Оксаной кинулись спасать уже его самого.
Прорвались сквозь полицейское оцепление (трудно даже себе представить, чего им это тогда стоило) и успели. Нашли Юру, который и в полубессознательном состоянии не выпускал из рук телефонную трубку, вызвали скорую.
Врачи сказали, что необходима немедленная операция. Трое американских хирургов в течение семи часов не отходили от операционного стола, работали на открытом сердце и спасли нашего товарища. Теперь он живет и трудится в Москве.
«Вызов всему человечеству»
Президент Буш в день терактов находился в поездке по стране. Как стало позже известно, он не сразу понял, что произошло. А когда понял, не вернулся немедленно в столицу, а принялся петлять по авиабазам. Оттуда же и проводил в режиме телеконференции совещания со своими силовиками и лидерами Конгресса США, созванивался с зарубежными коллегами, включая президента России.
Помощникам Буша пришлось оправдываться за его задержку с возвращением в Вашингтон. Пресс-секретарь Ари Флайшер ссылался на «конкретную и достоверную информацию» о том, что Белый дом и президентский авиалайнер ВВС-1 также должны были подвергнуться нападениям.
Он не уточнял, какая опасность могла грозить «крылатому штабу» президента в далеких Флориде или Луизиане, — тем более после того, как все самолеты в небе Америки по приказу властей совершили экстренную посадку. Кстати, полный запрет на полеты гражданской авиации в воздушном пространстве США сохранялся тогда не один день.
Флайшер утверждал, что Буш сразу взялся за формирование «международной коалиции по борьбе с терроризмом», для чего позвонил руководителям России, Китая, Англии, Германии, Франции и Канады. При этом с Путиным они беседовали в течение дня даже дважды и договорились, по словам пресс-секретаря Белого дома, о «тесном сотрудничестве».
Позже Буш сам публично рассказывал, что после терактов первый телефонный звонок ему от иностранного лидера поступил от президента Путина. Напомнив, что в прошлом повышение уровня боевой готовности вооруженных сил США автоматически влекло за собой такое же встречное решение со стороны России, он сказал, что в данном случае «смысл звонка сводился к тому, что, мол, не беспокойтесь: мы знаем, с чем вы столкнулись, мы на вашей стороне и не станем поднимать по тревоге свои войска».
Кстати, наверное, не все помнят, что помимо двух телефонных разговоров Путин тогда направил Бушу телеграмму соболезнования, выступил с телеобращением по поводу терактов в США и объявил в знак траура минуту молчания.
«Сегодняшнее событие в США выходит за рамки национальных границ, — сказал в телеобращении российский лидер. — Это наглый вызов всему человечеству, по крайней мере всему цивилизованному человечеству, и то, что произошло сегодня, лишний раз подчеркивает актуальность предложения России объединить усилия международного сообщества в борьбе с террором, с этой чумой XXI века».
А позже выяснилось и другое. Оказывается, Путин еще на саммите в Любляне — за три месяца до 9/11 — предупреждал США об опасности, исходившей от боевиков международной террористической группировки «Аль-Каида».
Вот что писала об этом в своих мемуарах, вышедших десять лет спустя, Кондолиза Райс: «Путин неожиданно поднял проблему Пакистана. Он устроил разнос режиму Первеза Мушаррафа за поддержку экстремистов и за связи пакистанской армии и разведслужб с талибами и „Аль-Каидой“. Все эти террористы финансируются Саудовской Аравией, сказал он, и вопрос времени, как скоро это доведет до какой-нибудь большой беды»…
«Меня поразили встревоженность и горячность Путина, я их списала на горький осадок, оставшийся у россиян от поддержки Пакистаном афганских моджахедов, нанесших поражение Советскому Союзу в 1980-х годах, — продолжала американка. — Но Путин был прав: „Талибан“ и „Аль-Каида“ были бомбами с часовым механизмом, взорвавшимися 11 сентября 2001 года. Связи Пакистана с экстремистами стали для нас одной из самых серьезных проблем».
Проведенные США расследования подтвердили, что трагедия 9/11 была делом рук боевиков «Аль-Каиды». Почти все угонщики самолетов в тот день были саудовцами. Главаря группировки Усаму бен Ладена американский спецназ годы спустя уничтожил в пакистанском Абботабаде.
Россия свои обещания, данные американским партнерам, выполнила. Достаточно сказать, что войска США и НАТО, введенные в Афганистан сразу после 9/11, почти полтора десятилетия снабжались в основном по «северному маршруту», созданному и поддерживавшемуся при содействии Москвы. Остановлен транзит был лишь после того, как наши западные «партнеры» сами принялись сворачивать все и всяческие проекты взаимодействия на фоне антироссийской истерии последних лет.
А тогда, в 2001 году, Буш говорил о наступлении «новой эры» в американо-российских отношениях. Хвастался землякам-школьникам в техасском Кроуфорде, что специально пригласил туда — на свою американскую малую родину — своего друга и партнера Владимира Путина, и не жалел в его адрес добрых слов.
Говорил о США и России: «Мы долгое время были врагами. Когда я учился в школе, Россия была нам врагом. Теперь же старшеклассники могут узнавать Россию как друга, [видеть], что мы вместе работаем над разрушением старых [представлений], чтобы утвердить новый дух сотрудничества и доверия, чтобы можно было вместе делать наш мир более мирным».
Две башни
Да, надежды такие были. Но сбудутся ли они когда-нибудь, неясно. Сейчас мы от этого, пожалуй, отстоим дальше, чем были на стыке веков.
Россия могла и всегда хотела стать Западу надежным партнером. Но при этом с самого начала предупреждала, что готова к сотрудничеству только на условиях равноправия, взаимной выгоды и общей неделимой безопасности. А когда убедилась, что на этих условиях ее знать не хотят, набиваться в друзья перестала. Насильно мил не будешь.
Само по себе крушение нью-йоркских башен-близнецов было и остается скорее символом разрушения прежнего мира, чем создания нового. Со временем оно стало у меня прочно ассоциироваться с крахом двухполярной модели мироустройства, основанной на противостоянии между Востоком и Западом.
