Но я все же считаю, что не все так плохо. Прежде всего потому, что простые американцы, по-моему, всегда хотели и теперь хотят не враждовать с Россией, а поддерживать с ней нормальные отношения. И совсем не случайно чуткий популист Трамп даже в разгар «Руссогейта» твердил, что «ладить» с Москвой — «это хорошо, а не плохо».
Да, под влиянием оголтелой антироссийской пропаганды последних лет общественное мнение в США о нашей стране меняется не в лучшую сторону. Но даже на своем личном веку я уже не раз наблюдал приливы и отливы подобных настроений.
Летом 2019 года я общался с группой американских студентов, приезжавших учиться в Москву. Спрашивал их, в частности, о том, что им кажется ошибочным в представлениях россиян об Америке. «Вам кажется, будто мы все время думаем про вас плохо, а это не так», — ответила мне одна темнокожая девчушка из американской глубинки.
Сколько раз я слышал за свою жизнь нечто подобное — не перечесть. И смысл не в том, будто американцы на самом деле думают про нас хорошо, а в том, что они в подавляющей массе своей вообще про нас не думают. И это правильно, так и должно быть: все заняты своими делами и оглядываться на чужих людей, живущих где-то за тридевять земель, совершенно не обязаны.
О таких вещах голова должна болеть «у начальства». А в этом смысле я сохраняю определенные надежды на Трампа и его единомышленников.
Понятно, что власти США от своих претензий на глобальное доминирование без боя не откажутся. Но Трамп, будучи американским националистом, признает и чужое право на защиту национальных интересов. Для него суверенитет — не пустой звук.
«Будущее не принадлежит глобалистам; будущее принадлежит патриотам», — сказал он осенью 2019 года с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН. И добавил: «Прописная истина: если хочешь свободы, гордись своей родиной. Если хочешь демократии, береги свой суверенитет. А если хочешь мира, люби свой народ».
По-моему, с этим трудно не согласиться руководству любой страны. А значит, и в отношениях с США все же еще не все потеряно. Поладить все-таки можно. Просто заниматься этим придется, на мой взгляд, уже не нынешнему, а следующим поколениям лидеров.
Фото к Главе 9:
9.1 Приглашение на церемонию инаугурации Д. Трампа и М. Пенса с их фотографиями, 20.01.2017
9.2. Первый пресс-брифинг генерала Майкла Флинна в Белом доме, 1 февраля 2017 года. Слева — Шон Спайсер
9.3. Делегация ТАСС в Белом доме: автор, М. С. Гусман, пресс-секретарь президента США Джей Карни, В. Н. Игнатенко, С. В. Михайлов
9.4. Полицейский поит лошадь из фонтана у Белого дома
Часть 3. Профессиональный разговор
Глава 10. «Пресс-сарай»: быт и нравы журналистского корпуса при Белом доме
По молодости лет глаза у меня были завидущие, и я нередко ревниво сравнивал чужой фасад со своей изнанкой. Но как-то в Вашингтоне мне пришло в голову, что завидовать надо самому себе.
Я не знаю места более щедрого на профессиональную отдачу для журналиста-международника, чем северо-западная калитка Белого дома на Пенсильвания-авеню. (Ну разве что штаб-квартира ООН при съезде высоких гостей на открытие очередной сессии Генеральной Ассамблеи.) Если возле нее стоять, как я нередко говорил себе и другим, то рано или поздно мимо тебя пройдет почти весь мир. Тем более, что оттуда и до МВФ и Всемирного банка рукой подать.
В двух шагах от Овального кабинета
В Белом доме этот вход — ближайший к рабочему западному крылу и тому подъезду, охраняемому морскими пехотинцами, от которого гостей проводят в Овальный кабинет. Там постоянно дежурит шеренга телекамер, там же рядом располагается и «пресс-сарай», как я его называю, то есть пристройка с залом для брифингов и кабинетами сотрудников пресс-службы президента США.
Многие годы работы в Вашингтоне я был единственным российским журналистом, имевшим постоянный рабочий пропуск в Белый дом, так называемый hard pass. Возможно, дело было в том, что я его получал еще до терактов 9/11, когда режим безопасности в госучреждениях США был, на мой взгляд, довольно беспечным.
Хотя и после этого получить пропуск, пройдя предварительные проверки, было вполне реально. Среди моих знакомых в пресс-пуле Белого дома было немало иностранцев: от англичан и канадцев до немцев, французов и итальянцев; от японцев и китайцев до симпатичной турчанки и пары индийцев.
Правда, некоторые зарубежные СМИ, прежде всего те же японцы, предпочитали отправлять на брифинги своих нанятых на месте сотрудников-американцев. Но в любом случае почти все мы из этой интернациональной журналистской братии все же не были по-настоящему полноправными обитателями «пресс-сарая».
Например, ни у кого, кроме англичан, не было постоянных, закрепленных за ними кресел в небольшом по размеру зале, выстроенном на том месте, где при Франклине Делано Рузвельте, нуждавшемся в водных процедурах, размещался президентский бассейн. Но британские СМИ по понятным языковым и политическим причинам вообще действуют в США практически наравне с местными и, скажем, агентство Reuters (Рейтер) имеет в Белом доме кресло в первом ряду — вместе с американским Associated Press и ведущими местными телекомпаниями.
Права и обязанности
Помимо привилегий, принадлежность к основной части пресс-пула налагает и определенные обязанности. Прежде всего — по участию в посменных дежурствах, как в самом Белом доме, так и на выезде. Организуются они для того, чтобы любая информация, поступившая от президента или из его окружения, гарантированно дошла до всего журналистского корпуса.
Дежурства, конечно, не круглосуточные: расписание главы государства обычно известно заранее, да и по ходу дела пресс-служба может давать отбой, оповещая журналистов, что до такого-то часа новостей можно не ждать. Но все же участие в ротации — дело довольно обременительное. Особенно если президент, скажем, отправился в выходной день играть в гольф, а пресс-пул томится от безделья где-нибудь неподалеку.
