А промышленные инновации в США даже крадут, хотя практика показывает, что без сопутствующей «технологии внедрения» в виде необходимых экономических и правовых условий они нередко остаются лежать у похитителей мертвым грузом. Наоборот, их лучшие собственные разработки норовят «утечь» туда, где нужные условия налицо.
Кстати, отвечу заодно и еще на одно распространенное недоразумение. Многим кажется, будто «роботоподобное» соблюдение американцами всевозможных инструкций и предписаний свидетельствует об их «зашоренности» и чуть ли не узколобости, во всяком случае, отсутствии творческой фантазии. Я же склонен думать, что творческая мысль в Америке бьет ключом, но только там, где это уместно и необходимо, то есть опять-таки технологично.
Одно дело — изобретение и разработка нового лекарства. На этом этапе можно и нужно выдумывать, экспериментировать, творить. И американцы — мировые лидеры и по инвестициям в медицинские и прочие НИОКР, и по отдаче от них.
Совсем другое дело — внедрение и употребление лекарств. Я хочу, чтобы мой врач был в курсе новейших разработок, но при этом умел и правильно, строго по назначению, их применять. Я буду только приветствовать такой педантизм и решительно возражать против импровизаций. И меня радует, что американцы, насколько мне известно, придирчиво проверяют новые медицинские препараты.
До идеала далеко
Означает ли все вышесказанное, что за океаном достигнут некий «технологический идеал» организации общественной жизни? Разумеется, нет. Там имеется масса системных недостатков — и скрытых, и очевидных. Достаточно вспомнить, что США делают лишь первые шаги, да и то неуверенные, к системе всеобщего гарантированного медицинского обслуживания населения. Все воочию убедились, как грозно и болезненно это им аукнулось во время борьбы с пандемией COVID-19. Притчей во языцех во всем мире служит и архаичная, непрямая и крайне сложная система американских выборов.
Лично мне претит и принятое в США изготовление «поточным методом» политологических книг и статей. Наверное, авторам и издателям «злоба дня» позволяет обеспечить дополнительный спрос. Но читателей идеологическая «штамповка» зачастую раздражает легковесностью, бездоказательностью, а то и откровенной конъюнктурностью.
Наконец, общеизвестно и то, какую злую шутку сыграли с американцами изощренные финансовые технологии, внедрявшиеся в недавнем прошлом на Уолл-стрит. Долгое время казалось, будто они позволяют создавать деньги практически «из воздуха», принося колоссальные барыши не только профессиональным финансистам, но и рядовым обывателям-инвесторам.
Вот тогда-то, кстати, многие в США все-таки не устояли, судя по всему, перед искушением положиться на авось — например, приобретая в рассрочку жилье явно себе не по карману на кабальных, как позже выяснилось, условиях. Скорее всего, не случайно это совпало с общим периодом эйфории в Америке по случаю «победы в холодной войне».
В целом социальный идеал, наверное, вообще недостижим — во всяком случае, как результат. Скорее, это процесс: неуклонное поступательное улучшение условий жизни. Ведь даже чисто теоретически «технологию успеха» представить себе можно, а «технологию счастья» — нет. Американцы при всем их показном оптимизме никогда не казались мне особо счастливыми и беззаботными людьми.
12.2. Почему американцы не умеют быть счастливыми
Осенью 2010 года известная американская исследовательница истории и культуры России Сюзан Мэсси перешла из англиканства в православие. Мне это дало удобный повод расспросить ее о жизни и о том, что подвигло ее на смену конфессии.
Мэсси родилась в 1931 году в семье швейцарского дипломата в Нью-Йорке, но почти вся ее жизнь связана с Россией и, в первую очередь, с Санкт-Петербургом. В этот город она, по ее словам, влюбилась с первого взгляда в далеком 1967-м. Тогда они с мужем работали над книгой о последнем российском самодержце «Николай и Александра», ставшей впоследствии мировым бестселлером.
Позже Мэсси написала фундаментальный труд «Страна жар-птицы: краса былой России», который переиздается в США уже четыре десятилетия. Все это принесло ей известность, благодаря которой на заключительном этапе холодной войны между Востоком и Западом она консультировала президента Рейгана.
Если верить Сюзан, именно она научила его тогда русской пословице «доверяй, но проверяй», вошедшей с его легкой руки не только в политический лексикон, но и в обиходную речь американцев. Я во всяком случае слышал однажды эти слова в бытовом контексте от одного из своих знакомых.
К принятию православия Мэсси, по ее признанию, привела вся жизнь. Она и прежде бывала в церкви в России едва ли не чаще, чем у себя дома в Америке. И в нашем разговоре вспоминала, например, как присутствовала на первой Рождественской литургии в возрожденном московском храме Христа Спасителя 7 января 2000 года. А окончательное решение приняла для себя после воссоединения в 2007 году зарубежной Русской православной церкви с Московским патриархатом.
Православие, по словам американки, научило ее помимо всего прочего правильно относиться к жизненным испытаниям. «Русские знают, как встречать страдания лицом к лицу», — сказала она, вспоминая о том, как именно русский православный приход в США помог ей в свое время пережить трудности, связанные с тяжелой болезнью сына — гемофилией. В дальнейшем ее сын стал священником англиканской церкви.
Главной в своей жизни наградой Мэсси считает орден Данко, изготовленный для нее российскими детьми, больными гемофилией, которым она в прямом и переносном смысле помогала стать на ноги. А лучший комплимент она, по ее словам, услышала, когда ее назвали человеком «со швейцарскими мозгами и русским сердцем».
«Поломанная система»
Рассказ Сюзан заставил меня задуматься о том, что американцы, пожалуй, действительно не очень-то стойко переносят жизненные невзгоды. Ведь то, что во внешне благополучной и беззаботной американской жизни у многих возникают проблемы с психикой, — как говорится, медицинский факт.
Тема эта, мягко говоря, не новая. Еще одна из классических работ Дейла Карнеги, вышедшая в свет в 1948 году, называлась «Как перестать тревожиться и начать жить». Можно вспомнить и параноидальный черный юмор Джозефа Хеллера, автора знаменитых романов «Уловка-22» и «Что-то случилось».
За океаном сохраняется устойчивый спрос на услуги психотерапевтов. Американские ассоциации психологов (практиков и исследователей) насчитывают около 150 тысяч (!) членов и гордо именуют себя крупнейшими в мире. По словам русского американца Евгения Зубкова, профессионального врача той же специальности и моего друга, вся эта система вполне функциональна и существенно повышает качество жизни населения США.
Тем не менее споры вокруг психического здоровья нации в Америке полностью не утихают никогда, а особенно обостряются после криминальных массовых расстрелов. Так, после бойни 2012 года в начальной школе «Сэнди-Хук» в штате Коннектикут (я о ней упоминал, когда рассказывал о президентстве Обамы) общенациональная газета USA Today писала, что «разобраться с поломанной системой психиатрической помощи в стране будет, возможно, еще труднее, чем с оружием».
