И буквально на следующий день, 16 января, в Москву пожаловала чрезвычайно представительная делегация Трехсторонней комиссии! Одного из главных центров «мировой закулисы». Ее возглавлял председатель этой организации Дэвид Рокфеллер. С ним прибыл мощный международный ансамбль: лучший теневой дипломат США Г. Киссинджер, Ж. Бертуан, В. Жискар д`Эстен, Я. Накасонэ, У. Хайленд. Подписали с советским руководством некое неопределенное «соглашение о совместной деятельности», мало кому понятное. Но на переговорах шла речь о принятии СССР в «мировое сообщество»!
Для этого Трехсторонняя комиссия назвала два условия. Первое — отказ от Восточной Европы. Второе касалось отношений со странами «третьего мира». Советский Союз в течение десятилетий помогал в экономической и военной областях многим государствам Азии, Африки, Латинской Америки. У них накопились колоссальные долги, 150 млрд долл. Но при этом возникала и финансовая, политическая зависимость, поддерживалась мировая система, дружественная СССР. Делегаты Трехсторонней комиссии указали, что для вступления Советского Союза в «мировое сообщество» эти особые отношения с развивающимися странами станут проблемой. Отсюда вытекало требование — списать все долги [98].
Горбачев согласился. Как бы из гуманных соображений — поддержать бедные государства «третьего мира», дать им поблажку. Астрономическая сумма вовсе не личных, а народных денег, которые вкладывались в помощь «дружественным» правительствам (и за которую они как-то расплачивались товарами, которая обеспечивала их привязку к Советскому Союзу), одним махом была выброшена в никуда! И опять односторонне! Конечно же, американские и западноевропейские банкиры не собирались прощать чьи-то долги… Зато Горбачев за такую уступчивость был обласкан, принят в члены Трехсторонней комиссии. А в СССР появилось отделение ложи «Бнайт Брит» (которой руководил Киссинджер) [101].
Глава 10
Технологии распада
Националистические настроения уже четверть века исподволь распространялись в советских республиках при полном попустительстве местных органов власти, КГБ и МВД. Когда «перестройка» нарушила привычный порядок, они стали прорываться наружу. Первый всплеск произошел в конце 1986 г. в Казахстане. Горбачев снял первого секретаря компартии республики, «брежневца» Кунаева, заменил своим ставленником Колбиным. Но взбунтовались казахи. Начались массовые манифестации, участники били стекла, жгли машины. Подозревают, что за организацией беспорядков стоял глава правительства Казахстана Нурсултан Назарбаев, который сам метил на место Кунаева. Для подавления направили войска, на предприятиях мобилизовали рабочих (в то время казахи составляли лишь 25 % населения Алма-Аты). Погибли 3 человека [17]. Получили телесные повреждения 1700. Задержали 8,5 тыс. ЦК квалифицировал мятеж как проявление казахского национализма. Но вскоре началась «гласность» — и формулировку о «национализме» отменили.
На Украине Михаил Сергеевич выпихнул на пенсию еще одного «брежневца», Щербицкого. Но тот выступал главным препятствием для националистов. Сразу же стали обильно прорастать «всходы», посеянные предшественником Щербицкого Шелестом — всякие бывшие бандеровцы, вошедшие при нем в сельские, городские, районные советы. Сформировалось движение «Народный Рух», появились «жовто-блакитные» флаги с «тризубом». А уж Прибалтика забурлила вовсю. Образовались «Народные фронты» Эстонии, Латвии, сепаратистская организация «Саюдис» в Литве. Вовлекали широкие массы людей, в 1988 г., в годовщину подписания пакта Молотова-Риббентропа провели акцию «Балтийский путь». 2 млн эстонцев, латышей, литовцев выстроились живой цепью на 600 км, удостоившись книги рекордов Гиннеса. У националистов шло откуда-то отличное финансирование, было «все схвачено» в местных органах власти и правопорядка. На выборах в Верховные Советы прибалтийских республик они получили большинство депутатских мест. Эти Верховные Советы стали объявлять свои языки государственными, принимать постановления о суверенитетах Эстонии, Латвии, Литвы. И хотя в Москве их суверенитетов не признавали, но и не ставили на место, не распускали такие органы республиканской власти.
Вслед за прибалтами потянулись молдаване. Провозгласили в своей республике молдавский язык государственным, даже упразднили кириллицу и перешли на латиницу, ввели румынское правописание. Сепаратисты внедрили лозунг, что они и румыны — один народ, пора вернуться в состав Румынии, как было с 1918 по 1940 гг. Но в Приднестровье большинство населения составляли русские и украинцы, рядом с ними жили гагаузы. Языковую реформу они отвергли и жить в Румынии абсолютно не желали. Начались их конфликты с молдаванами.
А самые жаркие очаги напряженности сперва обозначились в Закавказье. Нагорный Карабах имел статус армянской автономной области в составе Азербайджана. После распада Российской империи, в 1918–1920 г.г., здесь кипели жестокие межэтнические схватки. Но при советской власти армяне и азербайджанцы примирились, соседствовали вполне нормально. В 1988 г. нашлись активисты, возбудили армян требовать передачи Нагорного Карабаха в Армению. А другие подстрекатели в ответ возбудили азербайджанцев, устроили погром армян в Сумгаите. В Армении образовался комитет «Карабах», начались массовые забастовки, митинги. В Карабахе армяне и азербайджанцы схлестывались в драках, потом дошло до огнестрельного оружия. В Азербайджане мутил воду «Народный фронт». Возбуждал людей, что в Карабахе нападают на азербайджанцев, и покатились новые погромы армян в Баку, Кировобаде, Нахичевани и других городах. В Баку манифестанты захватили главную площадь Ленина, расположились там лагерем.
Пришлось вводить чрезвычайное положение, бросать на усмирение войска. Но солдат, курсантов, направляли без оружия. Право применять силу связывали множеством ограничений. Да и какую силу? Солдаты вынуждены были пускать в ход ремни, палки. Например, при погроме в Сумгаите погибли 26 армян и 6 азербайджанцев, более 100 были ранены. А при наведении порядка пострадали 276(!) военнослужащих. И из обеих республик хлынули потоки беженцев. Из Армении уезжали азербайджанцы, до сих пор проживавшие там мирно: 180–200 тыс. человек. Из Азербайджана побежало спасаться не меньшее число армян. Раскипятившаяся Армения оскорбилась, что Москва не отдает ей Карабах, провозгласила себя суверенной. Начала формировать отряды добровольцев, чтобы отбить спорную область.
Но пошла вразнос и Грузия. Здесь на роль лидеров выдвинулись ярые шовинисты — Звиад Гамсахурдиа, Мераб Костава и др. Начались гонения не только на русских, но и на национальные меньшинства — абхазов, осетин. Абхазия решила отделиться от Грузии, стать отдельной союзной республикой, там созывались многотысячные сходы. Это возмутило грузин, они тоже забурлили митингами. 4 апреля 1989 г. по призывам националистов массы людей захватили площадь у Дома правительства. Из спортсменов и бывших военных создавали отряды боевиков, их вооружали металлическими прутьями, цепями, топорами, собирали деньги на покупку огнестрельного оружия. Причем сперва предполагалось — для усмирения абхазов. Но 6 апреля направленность мятежа резко изменилась. Были вброшены лозунги «Долой русский империализм!», «СССР — тюрьма народов!», «Долой Советскую власть!». Кстати, этот прием был не случайным. В дальнейшем он стал повторяться в самых разных местах. Накрутить возмущение по одному поводу, а потом перенацелить людей.
