И тема стала раскручиваться. Летом в ВТО были устроены вечер и выставка в память царской семьи — Рябов на ней демонстрировал фотографии найденных костей. Интервью у него брали популярнейшие в то время газета «Московские новости», телепрограмма «Взгляд». Через священника Александра Шаргунова Рябов оповестил о своем «открытии» Православную церковь заграницей. Он пытался втянуть в дело и Русскую православную церковь, напросился на прием к Патриарху. Но здесь у него ничего не получилось, Патриархия на соблазн не клюнула, назвала его находку «сомнительным материалом» [113, с. 186–187].
Зато замелькали встречи с эмигрантами, иностранцами, деятелями культуры, последовал звонок от «императорского высочества» Владимира Кирилловича, расхвалившего «открытие». Рябова пригласили в ЦК, попросили изложить все письменно для Горбачева. Пригласили и в Лондон на аукцион «Сотбис», где должны были продавать архив следователя Н.А. Соколова (снова совпадение? Сразу после публикации о «находке»?). А возглавляла делегацию сама Раиса Максимовна [113, с. 236]! Причем Рябов даже намеревался отвезти картину «Место захоронения Романовых в Поросенковом логу» в подарок королеве Англии — поблагодарить за тот запрос, с которого все и началось. В Лондоне он встречался с продюсером Би-би-си, сделал в «Собтбис» доклад о своем «открытии».
К «царской теме» привлекли и кинорежиссера Карена Шахназарова, сына советника Горбачева Георгия Шахназарова — того самого автора масонской статьи в «Правде» о необходимости «нового мирового порядка». Правда, у него возникли проблемы. Как показывать уничтожение царской семьи, если виновной все равно получится коммунистическая партия, которая еще находилась у власти? Режиссер нашел выход. В его фильме «Цареубийца» главным злодеем выступает сумасшедший.
А «первооткрывателя» Рябова обошел и отодвинул в сторону его товарищ Авдонин. Может быть, желая персональной «славы». А может, Рябов где-то сболтнул лишнее. Авдонин обратился не к Горбачеву, а к появившемуся альтернативному вождю, Ельцину. Ведь Свердловск был его «вотчиной». Когда Свердловскую область возглавил ставленник Бориса Николаевича Эдуард Россель, по его приказу захоронение вскрыли, останки извлекли. Вроде бы по инициативе местной власти. Так же, как цареубийство. Так же, как снос Дома Ипатьева. Почерк один…
Любопытно отметить еще одно обстоятельство. Русская православная церковь от гробокопательских авантюр заведомо отстранилась. Не участвовала в этих махинациях. Но уже вскоре после вскрытия могилы в Поросенковом логе заезжий американский епископ Василий (Родзянко) в Свято-Донском монастыре вышел на амвон храма во время службы и торжественно объявил верующим, что обретены «царские останки», что английская и американская экспертизы ДНК «независимо друг от друга» подтвердили их «подлинность», вдохновенно говорил о «чуде», поздравлял людей. Хотя официально никакая экспертиза еще не проводилась и не назначалась (это произойдет только в 1993 и 1995 гг.). Заранее знал, что подтвердят?
Глава 12
Президенты и суверенитеты
В декабре 1989 г. на Мальте состоялась встреча Горбачева с новым президентом США Джорджем Бушем. Никаких официальных документов подписано не было. Но западные обозреватели объявили эту встречу самой важной после Ялтинской конференции глав великих держав в 1945 г. Потому что Буш признал: «холодная война» наконец-то окончилась. И вполне можно понять, как окончилась! Горбачев сделал заявления, которые трудно расценить иначе, как капитуляцию. Он подтвердил невмешательство СССР в дела Восточной Европы, дал согласие на объединение Германии по американскому сценарию, на уступки прибалтийским республикам. В ответ Буш всего лишь похвалил перестройку и устно пообещал не расширять НАТО на восток.
Как мы знаем, эти обещания остались пустым звуком. А вот Горбачев свои обязательства спешил исполнить. Сразу после Мальты, 5 декабря, он вместе с новыми руководителями Болгарии, Венгрии, Польши и ГДР опубликовал совместное заявление, осудившее ввод войск в Чехословакию в 1968 г. Еще через несколько дней, 12 декабря, в Москве открылся II Съезд народных депутатов СССР. Он принял еще три осуждающих постановления. По докладу Яковлева осудил подписание пакта Молотова-Риббентропа, осудил ввод советских войск в Афганистан и… силовое подавление беспорядков в Тбилиси. Но ведь если пакт Молотова-Риббентропа официально признавался «преступным», то присоединение к СССР Эстонии, Латвии, Литвы, Западной Белоруссии, Западной Украины, Бессарабии получалось «незаконным»! А осуждение действий в Тбилиси сразу же обернулось новой и очень большой кровью.
В Грузии националисты и без того чувствовали себя хозяевами. Отряды Гамсахурдиа нападали на Абхазию, устроили поход на Южную Осетию, сохранившую верность России. А безнаказанность (и даже фактическое признание их правоты!) придали смелость другим. Сразу же после таких решений Съезда поднял бучу Народный фронт Азербайджана. Возбудил население, что пора объединяться с «братьями» — жителями Иранского Азербайджана. 31 декабря 1989 г. к границе вышли многотысячные толпы азербайджанцев, стали крушить заграждения, вышки. Мятежники захватили ряд приграничных городов. В Нахичеванской автономной республике местный совет принял постановление о выходе из СССР.
Но эпицентром взрыва стал Баку. Здесь был создан «Совет национальной обороны» во главе с диссидентом Эльчибеем. Так же, как в других подобных мятежах, массы людей заняли главную площадь Ленина. Причем сперва протестовали, что московское правительство якобы не защищает права азербайджанцев в Карабахе. По городу начались погромы армян, их забивали насмерть, выбрасывали с балконов верхних этажей. Но организаторы беспорядков быстро подменили лозунги, манифестанты стали требовать отставки республиканского руководства. По сути, осуществлялся захват власти.
А партийная верхушка Азербайджана, военное и пограничное командование не знали, что предпринять — ведь применение силы в Тбилиси осудили!
Пускать в ход оружие было запрещено. На границе заставы очутились в осаде. Вокруг бушевали агрессивные толпы, громили хозяйство пограничников, жгли их машины. В Баку мятежники тоже заблокировали все казармы и военные городки, огородили баррикадами, закупорили дороги бетонными блоками. Лишь с запозданием, 15 января, советское правительство ввело в Азербайджане чрезвычайное положение, стало перебрасывать войска. На помощь пограничникам направили десантников, они разгоняли нарушителей силой. Или, вопреки приказам, давали очереди поверх голов. Этого оказывалось достаточно, толпы разбегались.
Но когда воинские части двинули в Баку, их встретили бутылками с зажигательной смесью, пулями. Причем у мятежников оружия было мало — охотничье и самодельное. Однако был отмечен факт, что «автоматный огонь по войскам велся из легковых машин без номеров» [96]. Стреляли и скрывались. По данным Минздрава Азербайджана погибло 27 военнослужащих и 7 милиционеров. Тогда и военные стали открывать огонь. При зачистке города было убито от 131 до 170 человек, пострадали 700–800. Даже Буш счел операцию оправданной, указывал, что Горбачев был обязан «поддерживать порядок». Но вся «прогрессивная общественность», как советская, так и зарубежная, подняла вой, расписывала ужасы, как советские военные расстреливали всех подряд, давили танками (если бы это было правдой, людей погибло бы раз в 10 больше, как в Китае — но об этом никто не задумывался). В целом же провокация удалась. До сих пор азербайджанцы вполне лояльно относились к СССР, а после «черного января» их тоже настроили на отделение.
