Овощи выскакивали из подпола, прямо в ведро с водой, ведьме только и оставалось выловить уже отмытые коренья и нарезать. Едва она поставила горшок в печь и взялась за нож, во дворе подозрительно загрохотало.
Василиса подошла к окну и осторожно выглянула из-за занавески.
Леший невозмутимо сгружал доски с двух своих коряг-прислужников.
Чего задумали, Алексей Петрович?
Не привык я в долг жить, да гостепреимством пользоваться. Забор у вас покосился, вот решил поправить.
Яга изумленно смотрела на доски, коробки с гвоздями и самого Лешего. Забор она хотела поправить еще в прошлое лето, но ей такую цену заломили за доставку материалов и работу, что хоть криком кричи.
Спасибо! — она улыбнулась Лешему, а тот застыл, глядя на нее. Закатное солнце подсветило ее волосы в этот момент, рыжий цвет полыхнул, как рябина на снегу, заставив мужчину окаменеть.
Василий, наблюдавший за ними из прихожей, довольно ухмыльнулся и потер когтистые лапы.
Вечер в компании Лешего прошел замечательно. С аппетитом поужинав, попив травяного отвару, он долго рассказывал интересные истории из своей жизни. Да так складно, что даже кот, не расстающийся со своим блюдечком, забыл о нем и слушал вместе с Ягой.
Первые неудобства начались, когда пришло время устраиваться на ночлег. Яга привыкла мыться перед сном, а Леший заседать в будочке на краю участка.
Я пройдусь ненадолго, — Леший смущенно скрылся в темноте.
Василиса облегченно вздохнула и вытащила огромное корыто из-под лавки. Вода была едва теплой, но она уже привыкла к такой температуре и даже не поморщилась, опустившись в лохань.
Сиреневое мыло, хихикая, терлось об мочалку, покрывая ее пеной. Яга обладала редким даром для ведьмы, предметы долго контактирующие с ее силой, оживали и приобретали характер. Самое неприятное, что чаще всего характер получался шкодный и непоседливый.
— Ты бы не разлеживалась, или хочешь, чтобы тебя Леший в неглиже увидел? — кот потянулся и пошлепал с дивана на чердак.
Яга спохватилась, действительно, как она могла забыть о госте! Ведьма заметалась по комнате, собирая раскиданные вокруг предметы гардероба и вещи. Корыто выплеснулось на заднем дворе и заняло привычное место под скамьей. Сама Яга облачилась в ночнушку и забралась на печку. Как только она накрылась одеялом, скрипнула входная дверь.
Леший пофыркал рядом с рукомойником, погремел ковшом и наконец-то устроился на скрипучем диване.
— Доброй ночи вам, Василиса Ильинична, — неожиданно сказал он.
— Доброй ночи, Алексей Петрович, — Яга махнула рукой и лампа погасла.
Несмотря на все эти пожелания, сон к ведьме никак не шел, она ворочалась с боку на бок и уже решила встать, когда Леший снова заговорил странным голосом.
— Василиса Ильинична, а где твой, эээ, ваш кот спит?
— На чердаке, — Яга села на постели думая о причине такого странного вопроса.
— А кто тогда мне по ноге елозит?
— По ноге? — ведьма соскочила с печи и подошла к дивану, решительно откинула одеяло и глубоко вздохнула.
— Кто там? Василиса, да не пугай ты меня так!
Сиреневое мыло усердно намыливало волосатую лодыжку Лешего, изредка гнусно хихикая.
— Ах ты безобразие! — Яга схватила пищащее мыло и сунула в ящик, закрыв его на ключ. Леший посмотрел на нее, потом на свою тщательно намыленную ногу, потом снова на ведьму и начал трястись.
— Алексей Петрович, это просто мыло! Что с вами? Валерьяночки?
Леший начал трястись еще больше, Яга пригляделась и поняла, что тот просто нагло смеется, зажимая себе рот подушкой.
— Тьфу на тебя! Я уж думала, инфаркт случился! — ведьма рухнула на диван рядом с ним и сама засмеялась.
— И давно у тебя мыло оживает по ночам? — отсмеявшись спросил Леший.
— Дар такой, — Яге стало неудобно, у нормальных ведьм там третий глаз открывается, видения всякие, а у нее мыло и мочалка живые. — Купалась перед сном, вот и пропустила шкодника.
Леший снова засмеялся, да так заразительно, что Яга в сердцах треснула его подушкой. Он перехватил ее руки, магия обоих столкнулась и разлетелась искрами вокруг них.
— Извини, не хотел, — Леший с сожалением отпустил руку Яги.
— Сама виновата, — ведьма вспомнила что она сидит в ночной рубашке на диване с мужчиной, и подскочила.
— Вроде больше никого нет, спокойной ночи!
— Спокойной, — Леший улегся на спину и старался не следить глазами за ладной фигуркой ведьмы, шустро залезающей на печку. Его рука горела от соприкосновения с ее силой, но больше горело где-то внутри, едва он вспоминал ее нежную кожу, так отличающуюся от его грубой и мозолистой.
Яга сама не заметила как заснула, коря себя за легкомысленность.
Петух вальяжно взгромоздился на подоконник и затянул свою утреннюю песню.
В несчастную курицу полетели сразу два тапка, один изящный фиолетовый с меховым бантиком и второй, огромный и на деревянной подошве.
“Одна сатана”, — мысленно прокомментировал кот, не решаясь произнести такое вслух. Повторять судьбу петуха ему не очень то и хотелось, а ведь снаряды у этой парочки еще оставались.
Леший потянулся и невольно ойкнул, чертов диван был невыносимо жестким, и теперь вся спина словно окаменела. Плюсом ночное происшествие оставило свой след, уснул он далеко не сразу, поэтому сейчас в голове была только одна мысль — рухнуть обратно в постель и не шевелиться до самого обеда.
Со стороны печи раздалось похожее ойканье, он перевел взгляд туда и подавился смехом. Всклокоченная Яга, больше похожая на селянку, заночевавшую в стоге, чем на ведьму, усиленно пыталась открыть глаза.
— Скажешь мне "доброе утро", будет то же самое, как с петухом, — мрачно выдала она, отыскивая халат на лавке. Одежда у Яги была как на подбор, всех оттенков фиолетового. Он задумчиво посмотрел на тапочку с бантиком и снова улыбнулся.
Наградой за это стал яростный взгляд ведьмы, и она была просто прекрасна в этом своем растрепанном виде.
— Молчу, — Леший все же поднялся и первым вышел из дома, давая Яге привести себя в порядок без свидетелей.
Коряги уже стояли у порога. Вчера он понял, что принесенных досок не хватит, и отправил их за второй партией.
— Дома все в порядке? — коряги кивнули, а у Лешего возникла шальная мысль. Он покопался в котомке у коряги и вытащил дощечку, на которой накорябал пару слов и отправил прислужников в обратный путь.
Когда он вернулся, Яга была уже одета и причесана, а на столе дымился свежезаваренный травяной настой.
— Простите, Алексей Петрович, я с утра не очень-то разговорчива и гостеприимна, — было видно, что ей неудобно за свое поведение.
