– Оливера нет в лесу, – хмурюсь я.
– Нет? – он наклоняется ближе ко мне, тараща свои глаза и раздувая ноздри. – А где он тогда?
– Я не знаю.
– Ты сказала Сюзи, что нашла его в лесу и что он там прятался. А теперь ты нас туда отведешь. Покажешь нам, где он был все это время.
– Нет, – повторяю я.
Подходит Джаспер, хватает меня за руку и без лишних слов стаскивает с кровати. Рана на его щеке слегка зажила, побледнела по краям, но в середине остается красной. Этот шрам у него до конца никогда не заживет.
– Да, да, отведешь, – цедит сквозь зубы Джаспер.
Фин рычит из угла, где его крепко держит за холку Лин. Ладно, я уже на ногах, и парни гонят меня к лестнице, а затем вниз.
Оливер покинул меня. Мне очень больно оттого, что он ушел тайком, пока я спала. И не сказал почему. Просто ушел, и все.
Джаспер приказывает мне надеть сапоги и куртку, и я их надеваю, а затем парни выталкивают меня на улицу. Успеваю заметить, что входную дверь они буквально снесли – она висит на согнувшихся петлях, замок на ней сломан. Надо же, а я даже не проснулась, когда они ломились. Один только Фин почувствовал их приход.
– Вы напрасно время свое тратите, – говорю я. Парни сумели каким-то образом захлопнуть входную дверь так, чтобы Фин остался внутри и не шел за нами. Слышу его печальный вой из-за двери. Ну, хотя бы они не сделали ему ничего плохого, и на том спасибо.
– Оливера нет в лесу.
В лунном свете стоящий на крыльце Ретт выглядит одновременно уставшим и бешеным. Диким. А вообще они напоминают стаю волков, ищущих, кого бы им задрать. Беспокойных, безжалостных волков. Не протрезвевших, к тому же.
– Тогда где же он? – спрашивает Ретт, наклоняясь ко мне так близко, что я чувствую его горячее дыхание.
– Оливер был здесь, – отвечаю я, сердито глядя на него. – Он все это время был со мной, а потом ушел. Я не знаю, где он сейчас.
– Лжет она, – говорит Джаспер похожим на рев коровы голосом.
– И ты все это время прятала его здесь? – спрашивает Ретт.
Я стискиваю зубы и бросаю взгляд на Лина, который стоит, засунув руки в карманы своих джинсов. Судя по его виду, Лину неловко видеть все, что происходит, однако и остановить своих дружков он не пытается.
– Он не прятался, – говорю я. – Просто не хотел оставаться с вами, придурками.
– Нельзя верить ничему, что она говорит, – перебивает меня Джаспер. – Выгородить его пытается, ведьма.
Он морщится, и я вижу на рукаве его свитера кровавое пятно на том месте, куда цапнул его Фин.
– Ты отведешь нас в тот лес, – объявляет Ретт, окончательно приняв это решение.
Джаспер вновь хватает меня за руку, но я успеваю отдернуть ее.
– Сейчас нет полнолуния, – объясняю я, трогая то место, где всегда находилось бабушкино кольцо. Как бы мне хотелось, чтобы оно по-прежнему было у меня. А еще лучше, если бы со мной сейчас была бабушка.
– Ну и что? – говорит Джаспер.
– А то, что нам нельзя идти в Чащу, если нет полнолуния. Лес может проснуться. И увидит нас.
Джаспер смеется – смех у него неприятный, как у осла, – а Ретт говорит, наклоняясь почти вплотную к моему лицу:
– Мне плевать на твое полнолуние. Пусть сегодня будет хоть День святого Патрика, и ты боишься, что лепреконы украдут у тебя колдовское золото. Ты отведешь нас туда, где прячется Оливер, и точка. А свои ведьмовские бредни засунь сама знаешь куда.
Джаспер толкает меня раскрытой ладонью в спину, и я иду вперед – прежде всего потому, что не хочу, чтобы он ко мне еще хоть раз притронулся. Мы спускаемся с крыльца, словно идущие в ряд оловянные солдатики. Парни пьяны и находятся в отчаянии. Что бы ни случилось той ночью на озере, что бы им ни слышалось в их хижине, от этого им никуда не сбежать. От этого начинает трещать и раскалываться их разум.
А затем я вижу еще одну фигуру, стоящую за деревьями, уткнувшись в грудь подбородком.
Сюзи.
Она пришла с ними. Она член их шайки. Я вижу Сюзи, и у меня в животе образуется яма, из которой несет гнилью. Очевидно, именно так выглядит и пахнет предательство.
Но никто из них не понимает, не хочет понять, что если мы войдем в Чащу под наполовину убывающей Луной, деревья проснутся, и тогда нам не будет пути назад.
– Вы, парни, не должны так грубо вести себя с ней, – увидев меня, говорит Сюзи, выбегая навстречу нам, сильно морща свой лоб. – Вы должны были просто попросить ее, чтобы она отвела нас в лес.
– По-хорошему она не согласилась бы, – возражает Ретт, едва взглянув в ее сторону.
Сюзи пристраивается рядом со мной, старается шагать в ногу.
– Нора, мне так жаль, – нервно шепчет она, грызя ноготь на пальце и беспомощно глядя на меня. Но я и слышать ее не желаю. – Я сказала им про Оливера, как ты нашла его в лесу. Они просто хотят увидеть его, и…
Сюзи замолкает, не договорив, и снова начинает обгрызать ноготь.
«И избить его», – мысленно заканчиваю я. Да, они хотят найти Оливера и разобраться с ним, потому что когда случается что-то ужасное, всегда хочется обвинить в этом кого-то другого, не себя. Хотя, быть может, Оливера на самом деле есть в чем винить.
– Просто покажи им, где ты нашла Оливера, – вновь подает голос Сюзи. Теперь она, нахмурив брови, умоляюще смотрит на меня. – Так будет гораздо проще.
Сюзи напоминает мне сломанную фарфоровую куклу, потерявшую всю свою набивку, словно выпотрошенную дочиста. Но я не позволяю себе сочувствовать ей, как прежде, потому что Сюзи – предательница.
– Да, ты уж лучше не ищи приключений на свою голову, – подхватывает идущий позади меня Джаспер. Надо мной нависает его долговязая тощая фигура.
Мы проходим вдоль берега озера, затем поворачиваем на север, к горам и устью Черной реки. Ретт возглавляет нашу группу, двое других парней идут у меня за спиной – наверное, на случай, если я вдруг вздумаю сбежать. Ну а рядом со мной плетется Сюзи, едва волочит ноги и уже жалеет, наверное, что пришла вместе с тремя парнями, заставляющими меня подниматься в темноте по горному склону.
Возможно, мне надо бы опасаться того, что может произойти, того, что они могут со мной сделать.
Но на самом деле, боюсь я только одного – леса.
Облака уходят дальше на юг, на черном небе появляется Луна, а где-то неподалеку слева недовольно ухает сова. Ну да, конечно, она не хочет видеть нас здесь, потому что мы своим шумом распугиваем мелких грызунов, за которыми она охотится по ночам.
Что ж, наш пробирающийся по снегу маленький отряд, в который входят пьяные парни, незамеченным уже не остался. А ведь мы еще не успели до Чащи дойти.
Продолжаем тащиться в горы, пока не добираемся до двух крутых склонов оврага и каменной стены, охраняющей границу Чащи.
