Джек с улыбкой на губах посмотрел мне в глаза:
– О телах, найденных на земле Маниго? Да, читал. Я даже решил съездить туда и взглянуть самому. Просто из любопытства. А потом вернуться к Джулии и попросить ее честно рассказать нам все, что она раньше утаивала.
– Мне можно с тобой? – не раздумывая, спросила я. Ответом мне стала его обычная улыбка, неизменно сиявшая на задней обложке его книг, пробуждая у читательниц безумные мысли.
Воздух между нами был полон благоухания цветов, запаха его туалетной воды и чего-то еще, чему у меня не было названия, чего-то первобытного. Это нечто напитывало землю и пространство между нами. Казалось, воздух дрожал вокруг нас, окутывая коконом, внутри которого прошлого не существовало. Были только Джек и я. И я была готова поклясться, что где-то за высокими, стройными кедрами, там, где солнечные лучи уже начали потихоньку угасать, я услышала голос моей бабушки, зовущий меня по имени. Но не для того, чтобы выбранить меня, а скорее успокоить и поддержать.
– Кто-нибудь уже сказал тебе, что ты сегодня прекрасна?
Я вновь переключила внимание на Джека и на миг задумалась.
– Да, но только другими словами. Кое-кто даже процитировал Шекспира.
Джек снова улыбнулся. Его лицо было совсем рядом. Я почти уверена, что именно пунш заставил меня закрыть глаза и податься вперед.
– Мелли! – донесся из сада голос моей матери, и она подошли ко мне на пару с моим отцом. – Начинают прибывать гости. Пойдем встречать их.
Мои родители поздоровались с Джеком и встали по обе стороны от меня. Втроем мы в унисон повернулись, чтобы поприветствовать первых гостей – моего начальника Дейва Гендерсона и его жену Робин. Я оглянулась через плечо. Интересно, подсчитал ли Джек, какой это был по счету почти-поцелуй, но он уже исчез в саду, оставив после себя лишь запах одеколона и тревожное чувство внутри меня, примерно в том самом месте, где заканчивался мой глубокий вырез.
Глава 24
Темнота прокралась в мой сад незаметно, без всякого объявления. Сквозь заросли цветущей индийской легерстремии и все живые изгороди были протянуты провода с тысячей мерцающих огоньков, обмотаны вокруг толстого ствола большого дуба, создавая иллюзию россыпи звезд в зеленоватом небе. Сад сверкал, как колесо обозрения, моя голова тоже шла кругом, пока я болтала, смеялась и танцевала, все время осознавая, что Джек поблизости, но его никогда нет рядом.
Музыканты, одетые в стиле звезд «Крысиной стаи»
[3], весь вечер держали танцующих на танцполе, исполняя классические хиты практически всех десятилетий, чтобы угодить вкусам гостей любого возраста. Чэд оказался на удивление хорошим танцором – отлично изобразил лунную походку Майкла Джексона из клипа «Билли Джин» и станцевал со мной великолепный танец под хит группы the Tams «Будь юной, будь глупой, будь счастливой». Танцпол опустел всего один-единственный раз, когда Нола и Олстон попросили музыкантов исполнить хит «Почему мы бандиты» из репертуара Айс Кьюба. Я единственная из тех, кто был старше четырнадцати лет, узнала эту песню, и то лишь потому, что она часто доносилась из комнаты Нолы. Чтобы спасти положение, я предложила «аббовскую» «Танцующую королеву» и, когда гости толпой повалили на танцпол, удостоила Нолу триумфальным взглядом. Та в ответ лишь закатила глаза.
Марк дважды приглашал меня на танец. Его движения были скорее тщательно оттренированными, нежели естественными, но в целом как партнер по танцу он был неплох, и, главное, на него приятно смотреть, особенно в непосредственной близости. Оба раза Ребекка выискивала Джека и тащила его на танцпол. Я поймала себя на том, что не могу на них смотреть, но не потому, что мне было неловко из-за того, что я сама танцую с Марком, а потому, что видеть их вместе было слишком больно, хотя я и знала, что они больше не пара. Что, однако, не помешало мне заметить, что Джек был отличным танцором. Он не сделал ни одного неловкого движения, которые большинство белых парней непременно выставляют напоказ на танцполе. Я даже взгрустнула, что он крутил в танце не меня и не его рука касалась в данный момент моей талии.
Как раз тогда, когда я подумала, что в меня больше ничего не влезет из закусок и напитков, музыканты заиграли знакомую и пугающую мелодию «С Днем рождения», под которую два официанта вынесли на большом подносе огромный торт с пугающим количеством зажженных свечей. Они поставили его на пустой стол, украшенный розами Луизы из моего сада.
Я застыла перед тортом, а все вокруг хором подпевали, поздравляя меня. Я огляделась по сторонам и увидела знакомые и любимые лица, в кои веки чувствуя себя почти по-настоящему счастливой. Даже старый дом за моей спиной с его изуродованным фундаментом был бессилен омрачить мою радость. Более того, если быть до конца честной, он даже внес свой вклад в мое общее чувство удовлетворения.
Но, поблагодарив гостей и обняв по очереди родителей, я остро почувствовала, что, несмотря на всю мою благодарность, где-то на периферии моего сознания присутствовала пустота, словно некий смутный запах, который, куда бы я ни повернулась, все время ускользал от меня. Я всегда знала, что она там была, однако предполагала, что, как только мои мать и отец примирятся с моей жизнью, она исчезнет. И хотя она больше не казалась такой глубокой и темной, она по-прежнему оставалась там – этакий скелет в шкафу, который я не хотела видеть.
– С тобой все в порядке?
Я обернулась и обнаружила, что смотрю в голубые глаза Джека, и, словно кусочки головоломки, все внезапно встало на свое место, все линии и изгибы идеально вписались друг в друга. Я шагнула к нему, и вместо того, чтобы, как мне всегда казалось, упасть в пропасть, моя нога встретила твердую землю, а мои руки сжали его ладони.
– Со мной все в порядке. – Я улыбнулась, как беспечный подросток. – Я замечательно себя чувствую.
Он странно посмотрел на меня:
– Потому что у тебя был такой вид, будто ты перенеслась куда-то далеко, за пределы собственного тела.
Я откинула голову и рассмеялась, разрываемая на части знанием, но не зная, что с этим делать.
– Похоже на то.
Я нехотя отпустила Джека и повернулась к руководителю музыкантов, который снова обратился ко всем присутствующим:
– Без дальнейших церемоний я хотел бы представить мисс Нолу Петтигрю и миссис Джинетт Приоло Миддлтон, которые споют дуэтом в честь сорокалетия мисс Миддлтон.
Это публичное объявление моего возраста заставило меня поморщиться, но в следующее мгновение толпа буквально вынесла меня к сцене. Нола сидела с гитарой Бонни на коленях, моя мать стояла рядом с микрофоном. Мягкий ветерок в моих волосах и далекие звуки теперь уже знакомой мелодии говорили мне, что Бонни где-то рядом, но я ее не видела. Она как будто знала, что для ее дочери настал момент, когда та оказалась в центре внимания, но сама предпочла оставаться в тени. Бросив в мою сторону робкую улыбку, Нола наклонилась над гитарой и начала перебирать струны.
