За эту информацию Запад был готов платить миллионы и миллионы долларов. Каждая крупица информации с секретных ядерных объектов Ирана была на вес золота…
* * *
Тарик лежал всю ночь, а потом и весь день. Его ели насекомые, его палило солнце – а он продолжал лежать. Как его и учили американские инструкторы в Форт Брег – он ни о чем не думал, дышал плавно и как можно медленнее, делая перерывы между вдохами, он не сдвигался, несмотря на десятки мелких и вредных существ, атаковавших его. Из этого состояния он вышел только один раз – где-то неподалеку протарахтел вертолет и он насторожился. Но вертолет пролетел и всё – его никто не искал, не преследовал, не загонял как лисицу.
Примерно в двадцать три часа следующего дня – вдалеке сверкнули фары. Судя по высоте над землей – эти фары принадлежали пикапу или внедорожнику.
Тарик ждал.
Человек, ехавший в машине параллельно линии столбов ЛЭП заметил пометку краской – ее трудно было не заметить, белая краска заметна даже ночью, если знаешь, что ищешь. ОН остановил машину. Вышел. Направил на опору луч фонаря, затем пошарил им вокруг.
Да. Всё правильно. Это здесь.
Тарик не двигался. Он ждал.
Человек обошел машину, пиная по скатам, затем устроился у капота, посмотрел на часы, потом стал смотреть в небо. Потом – снова включил фонарь и стал смотреть по сторонам, помогая своим глазам лучом света – мощным и хорошо сфокусированным. Ничего не увидел…
– Педар саг
[46]… – Тарик слышал его голос.
Нервничает.
Тарик ждал. Ему некуда было спешить. Если контактёр предал – скорее всего, именно сейчас он начнёт звонить своим кураторам из Этелах-е-Сапат, разведки Корпуса стражей исламской революции и спрашивать, какого хрена его так изощренно поимели, заставив тащиться в эту хренову глушь посреди ночи, причём, впустую. В таком случае Тарику останется лишь лежать и ждать, пока этот козёл не уедет, сочтя контакт проваленным – а потом и смываться самому.
Но пока Тарик ждал.
Контактёр выдержал еще полчаса.
– Гузби ришет! – громко сказал он, ударив кулаком по капоту ни в чем не повинной машины – Пердел я вам в бороду!
И никому не позвонил.
Только когда контактёр сел за руль и завёл мотор – Тарик поднялся из низкорослой, высохшей травы, мигнул фонариком. Два раза, потом еще один…
Человек заглушил двигатель. Вышел из машины – в одной руке был фонарь, в другой автоматический пистолет.
– Кто вы такой? – спросил он.
– Доктор Хамад передает вам привет, эфенди, – отозвался Тарик.
– А что еще?
– Доктор велел получить по счетам.
– Не двигайтесь!
Человек поставил фонарь – мощный, квадратный, аккумуляторный, с ручкой – на капот машины, залез в салон – и появился через несколько секунд. Поднял руку, в которой были две смотанные скотчем флеш-карты – кусочки пластика, которым нет цены.
– Всё здесь!
– Что именно?
– Всё! Результаты испытаний. Внутренний аудит программы – его проводил Мехшед, местный технический университет. Ему были предоставлены все исходные данные!
Тарик чуть переместился в сторону, чтобы прямой луч света не бил в глаза.
– Не двигайтесь! – повторил контактёр – Где деньги!
Тарик поднял коробку левой рукой.
– Здесь!
– Бросьте сюда!
Обычно люди не ожидают опасности от противника, который действует левой рукой, они подсознательно помнят, что сильная рука – правая. Кроме того, Тарик всего лишь делал то, что приказал ему сам контактер…
Тарик бросил коробку – обычно в таких случаях люди автоматически отвлекаются на летящий предмет, чтобы оценить, не несёт ли он опасность? Кроме того, в коробке были деньги. Продолжая движение руки после броска – он выхватил пистолет, уже снятый с предохранителя и трижды выстрелил на свет. Бросился вперед, когда контактёр еще не успел упасть на землю.
В машине больше никого не было.
Тарик подобрал фонарь и погасил его – он ему не был нужен, нужно было пользоваться ночным зрением, если хочешь жить. Обыскал труп контактёра, забрал всё, что у него было в карманах, до последней мелочи. Затем карманным ножом один за другим отрезал все пальцы на руках, складывая их в пакет. В машине нашел ломик и минут пятнадцать с силой бил по лицу, по голове уже мертвого контактёра, превращая его в кровавое месиво, чтобы потом невозможно было опознать. Труп он спрятал в одном из остовов «раздетых» угонщиками машин. Он видел этого человека первый раз в жизни и не знал, почему ему приказали казнить его. Но это приказал сделать человек, которого он считал своим отцом, а ради отца он был готов убить не только этого человека – многих…
Машина была отличной – «Тойота Ланд Круизер» сотой серии. Он собирался ехать обратно на мотоцикле, но, подумав, решил не отказывать себе в комфорте. Риск был – но если всё пройдет нормально, через несколько часов он будет в Туркменистане…
Окровавленный ломик, нож и пальцы – он выкинул по одному через окно машины, когда возвращался в город. Ни сожалений ни угрызений совести он не испытывал – он всего лишь хорошо выполнил приказ.
* * *
Машину он бросил в Мешхеде, у площади Гхем. Там же договорился с туркменскими гастарбайтерами, работающими в автосервисе и имеющими прямые контакты с контрабандистами, ввозящими из Туркменистана русскую водку, презервативы и многое другое, чего не хватало в Иране. В обратный рейс их фургончики, которые хорошо знали по обе стороны границы, шли пустыми, и ни один водитель не отказался бы подзаработать, поместив в тайнике вместо бутылок русской водки, обернутых теплоизолирующим материалом, чтобы не разбились, – человека.
Через несколько часов, – он едва не задохнулся насмерть из-за подтравливающего глушителя, – он был уже в Сарахсе, городе-двойнике иранского с аналогичным названием. Такие города раньше были только на американо-мексиканской границе, а теперь появились и здесь, причём по тем же самым причинам. На пограничном посту машину никто и не пытался останавливать. На туркменской стороне – он нанял машину – в оплату приняли иранские риалы, причем обошлось всё очень дёшево. Так он доехал до Ашхабада, столицы Туркменистана, потом до Гузеларбата, потом до Балканабата и, наконец, до Туркменбаши, города, названного правителем этой страны в честь самого себя и стоящего на берегу древнего Каспийского моря. Их никто не пытался остановить и обыскать, дважды водитель платил местным полицейским дань. Ашхабад они проехали быстро, Тарик только запомнил контраст между утопающими в зелени модерновыми высотками столицы и беспросветной нищетой заброшенной провинции. Он видел ослов, впряжённых в небольшие тележки на дороге, дехкан, играющих у дороги детей. Пару раз они останавливались, чтобы поесть в придорожных едальнях, было дёшево и вкусно. Люди выглядели добрыми, не озлобленными – хотя явно бедными и прибитыми жизнью. В одном месте, они обогнали колонну танковозов, везущих новые русские танки.
