– Не только, – с досадой сказал майор. – Ты что, телек не смотришь?
– На хрена мне этот дебильник? – с обезоруживающей простотой сказал старший лейтенант.
– Баранья башка… Вчера у чехов мятеж начался, в Грозном бои идут. Главного у них грохнули, и еще много кого. Чипок пока не ввели, но недалеко до этого.
– Твою мать…
– Иди, броник надень. И не расслабляйся. Возможен силовой прорыв.
– Есть…
Про себя, старлей со злобой прикинул, что пострадают только они – рабочая скотинка. Литеры и так без досмотра идут и номерные тоже – за них не они, за них начальство получает, там наверху договариваются. И хоть бы малый кусок за них им отстегнуло – нет, иди, впахивай как китайский доброволец. И не забудь отломить!
С..и!
* * *
Все произошло как то буднично, обыденно – и от того еще более страшно…
Они работали с подстраховкой – то есть один работает, один прикрывает с автоматом. Все трассы, какие на Кавказ идут, – опасные, тут клювом нельзя щёлкать. Прошляпил – могут всю смену под корень вырезать! Жара, двигались все как варёные. Еще и злые как собаки – дышать
[48]-то нельзя. Штрафов навыписывали – хоть премию давай, как стахановцам.
И тут…
Шел как раз литер. Они все знали, что ФСБ ведет наблюдение, их предупредили что наблюдать могут даже с беспилотников – и потом накроют прошедшую без досмотра машину и аля-улю! Потому все литеры, все номерные – останавливали точно так же, как обычные фуры. Только не мурыжили, работали быстро и если даже у литера вместо накладной оказался бы отпечатанный на дрянной бумаге анекдот про Вовочку – все равно бы пропустили. Система работает именно так.
Подошел литер. Барчук махнул жезлом и пошел проверять. Дудоров прикрывал его с автоматом, стоя чуть подальше, прямо напротив поста на возвышении. Барчук уже подошел к кабине – когда прямо на трассе тормознула почти такая же, как у него «Приора» – и из нее выскочили четверо, в военной форме и с автоматами Калашникова. Двое бросились к посту, а двое – подняли автоматы и окатили рефрижератор фуры градом пуль.
– Стой, стрелять буду! – крикнул Дудоров и передернул затвор автомата.
Чудовищная сила вырвала у него автомат из рук, и он взвыл от боли. Один палец у него был сломан, еще два вывихнуло и отшибло всю руку…
Идущий со стороны города «Хаммер» резко тормознул перед постом, из него вывалились еще четверо. У троих – автоматы, еще у одного – короткий, легкий пулемет с матерчатой сумкой под пули, передней рукояткой и каким-то американским прицелом как в фильмах. Он и был главным – высокий, пшеничного цвета волосы, аккуратная бородка…
– Так… оружие сюда, выстраиваемся вон там и руки в гору! Не дергаемся, снайперов не злим! – с лихой веселостью крикнул он.
Понурые менты… или теперь уже понты – поспешили выполнить приказание. Сопротивляться никто и не думал…
Со стороны бронетранспортера подошел офицер Нацгвардии, протянул блондину руку.
– Здорово, есаул. Чего буянишь?
– А ты глянь.
Они подошли ближе к расстрелянной фуре, зашли к ней со стороны дороги. Несколько дыр от пуль были у самого пола и через них сочилось что-то вязкое, почти черное, падая в придорожную пыль тяжелыми каплями…
* * *
– Имя. Из какого тейпа? Куда шел – до Москвы?
Оттащенный в сторону водила, молодой, тёмный лицом, усатый – только злобно зыркнул.
– Знаешь меня? – спросил есаул Белый.
Водила ничего не сказал, но по глазам было видно – знает. Есаула Белого знали хорошо.
– Петрюк… кто там?
Подбежал один из казаков.
– Хорунжий Петрюк по вашему приказанию прибыл!
Белый указал носком ботинка на водителя.
– Повесить.
– Слушаюсь! Только это… веревки то нет.
– Возьми из машины буксировочный трос! Что, как пацан?
– Слушаюсь!
* * *
Уже в петле – водитель раскололся. Фамилия его была Салманов, тейп Цечой. Участвовали в мятеже, убийствах милиционеров. Их род отправил в Москву три машины, три фуры, в каждой – по двадцать вооруженных боевиков. Командования у них никакого не было, задач особых им никто не ставил. Просто они знали, как доехать до Москвы без досмотра. Ехали с одной целью – русских убивать.
Водилу достали из петли и расстреляли. Не самая плохая смерть для мусульманина, теперь он считался шахидом и гарантированно попадал рай. Повешенный до рая не доберется.
Есаул Белый приказал отогнать машину подальше, там сбросить трупы в Дон. Рыбе тоже надо чем-то питаться. Посмотреть, какое оружие годное – забрать как трофеи.
Настало время разбираться с гаишниками…
Есаулу Белому передали записную книжку, которую отобрали у Барчука, он с интересом перелистал её. Списки, списки, списки. Марка машины, номер, примерное время прохода. Литерные машины. Еще какие-то записи цифрами, одни цифры. Судя по виду этих записей – кто кому сколько должен. Люди обозначены цифрами, дальше цифры с нулями – кому сколько полагается.
– Это ты чехов, значит, за деньги пропускал, – спросил Белый у майора Барчука.
– Да не чехов! Не чехов!
– А кого? – спросил стоящий рядом нацгвардеец.
– Да не знаю, я! – майор едва не плакал – договора не было чичей возить! Старшие договаривались – только товар! И все! Если чичей – там за это свои бы голову отрезали!
– А товар, это не героин, случайно? – полюбопытствовал казачий есаул.
– Да не знаю! Они везут, я пускаю! Мне с этого не обламывалось ничего, всё в Москве делили! Это они!
Внезапно нацгвардеец с силой ударил полицейского кулаком в лицо. Тот, охнув, упал, капитан бросился к нему и стал пинать ногами. Потом достал пистолет…
– Не надо! – резко сказал Белый.
– Ты чего? Это же тварь! Такие гады чехов в Грозный пропустили! В Будённовск!
– Не надо, – сказал Белый, – он хоть говно, а все равно не надо. Круг так решил. Если русские русских мочить будут, это край. Не надо.
– Добрые вы… – буркнул капитан, засовывая пистолет в кобуру. – В Грозном не подыхали…
– Я под Харьковом подыхал.
Капитан не нашел что ответить.
– Так, теперь вы… – Белый показал на гаишников, так и стоящих с поднятыми руками стволом «Миними», отобранного у американского парашютиста-спасателя – Сейчас вон там за углом снимаете броники, форму, раздеваетесь до трусов. Все, на хрен с себя снимайте! Потом п…уйте в город и не оглядывайтесь!
