Бородатый сумел не показать недовольства – он всегда был недоволен, когда чего-то не понимал, а недовольство свое он выражал чаще в виде свинцовой струи. Его предупредили, что этот парень псих конченый, loco – но дело знает и большие люди заинтересованы в нем. Так что – он принужденно улыбнулся и даже шутливо поднял руки.
– Ладно, сдаюсь. Аллах Акбар… или как там у вас.
– Что нужно сделать?
– Грохнуть одного типа. Из-за него вся эта каша заварилась.
– Где он?
– На военной базе. У нас есть там друг, он проведет нас туда, bien? Вопрос – как мы будем оттуда сматываться, когда будет горячо.
– Очень просто. Ты знаешь, где здесь склад удобрений?
Бородатый родился не вчера. И имел представление о жизни – равно как и о смерти. Он четко понимал одну простую вещь – с бандитами поступают по закону. С террористами поступают безо всякого закона. Как с тем Беном… хреном. Прилетели ночью, высадились на гасиенде, да и всадили пулю в голову. И нахрена им это надо, нахрена ему такие телодвижения нужны? Он следом за этим Беном… хреном в могилу не торопится…
– Э… брат… так нельзя, братишка – бородач улыбнулся, чтобы показать что он в общем то по-доброму настроен и ничего такого не имеет в виду – так дело не пойдет. Ты что, хочешь устроить большой бада-бум? Так не пойдет братан… нет, так совсем не пойдет, нахрен… Здесь люди живут… такие же как мы крутые чуваки, у них тут и семьи есть… много латиносов, в общем, тут белых совсем почти нет. А ты рвануть бомбу хочешь. Нет, парень, этот ислам… что-то не то с башкой делает. Давай, договоримся как-то по-другому.
Человек повернулся и направился к двери.
– Стой! Стой, ты что, совсем, чувак?
– Или вы делаете, что я говорю, или ничего не будет, Иншалла.
– Нет, нет, так не пойдет… Ты хочешь устроить мясню… так только ниггеры нахрен поступают. Вот они – принимают чертов ислам в зонах и творят всякий беспредел… нет, давай как-то по-другому, да?
Бородач злился на себя – он знал, что теряет авторитет перед своими людьми. Вожак – не должен мельтешить перед подозрительными самцами из другой стаи… иначе скоро будет другой вожак. Но он сам вступил на эту дорожку, еще когда уже из спецгруппы федеральной полиции… и другого пути у него уже не было.
– Окей. Давай так – я позвоню синьору Вирджилу… ты ведь знаешь синьора Вирджила, да, мужик. И спрошу, как следует поступить в этой непростой ситуации, bien? Я просто позвоню и спрошу, он скажет, bien?
Человек с совиными глазами промолчал. Бородатый – достал телефон, набрал номер. В отличие от исламских экстремистов – мексиканские наркомафиози еще не уяснили, сколь опасно иметь при себе сотовый, пусть даже и насквозь левый. С другой стороны – и американцы не могли наносить удары беспилотниками так, как они это делали в Пакистане.
– Синьор Вирджил… Дай мне синьора Вирджила, идиот. Я сказал…
Бородатый прервал разговор, уставился на человека с совиными глазами. Тот хохотал как сумасшедший.
Бородатый выключил телефон.
– Черт бы тебя побрал, урод! Какого хрена ты ведешь себя как идиот?!
– Вообще то это ты ведешь себя как идиот, Родриго, как чертов маменькин сынок. Ах, я сейчас позвоню синьору Вирджилу, и пусть он разберется, bien?
– Черт бы тебя побрал. Ты что, в натуре свихнулся на этом, а?
– Нет, конечно. Я еще в своем уме…
– Черт бы тебя побрал… – в третий раз повторил бородач и расхохотался.
* * *
– Что будем делать?
– Что я сказал – здесь есть дилер удобрений?
Бородатый пихнул Абдаллу в бок.
– Ты опять начинаешь? Нет, хрен я на это куплюсь.
– Это необходимо. Несколько бомб, не слишком мощных. Мы должны отвлечь их внимание, понимаешь. Я сделаю такие бомбы, что наверняка никто не пострадает. Bien?
Бородатый задумался. Он знал, как стрелять из пистолета, из автомата, из гладкоствольного ружья, как избавляться от трупов и договариваться с копами – но все его знания относительно бомб заканчивались на том, что это чертовски опасные штуки, от которых надо держаться подальше. Потому что они могут в любой момент рвануть, оставив тебя без рук, ног, башки или яиц.
– Ты знаешь, как делать такие штуки?
– Конечно, знаю. Была хорошая практика. Я видел дилерскую стоянку с подержанными машинами по дороге, там мы возьмем несколько машин.
– Да, там есть… – бородатого жег один вопрос – слушай, братан, а как там?
– Где – там?
– Ну в том месте, где ты жил. Там, где эти психи бородатые с калашами проживают. Знаешь, я знаком с парнями, которые в тех местах квалификацию повышали за счет дяди Сэма – так вот, они в один голос говорят, что там – психи конченые, отморозки такие, что свет не видывал, на своем Аллахе они свихнулись и готовы убить человека просто за то, что он что-то не то сказал. Или просто так, за то что он белый. Черт… мы тоже много кого завалили… но чтобы такая хрень… Скажи, они и в самом деле такие двинутые, а?
Человек с совиными глазами – посмотрел на своего старого друга так, что того оторопь с головы до ног пробрала.
– Ты немного не прав. Это такие же люди как мы, как ты и я. Они тоже родились в трущобах, еще худших, чем у нас…
– А ты знаешь, на месте моего дома теперь хренов торговый центр построили, там эти хреновы гринго отовариваются, когда не сильно стреляют…
– … но при этом, они по-настоящему верят, верят в Аллаха, понимаешь? Эта вера определяет каждый их поступок от рождения и до смерти. Эти люди по-настоящему верят в то, что делают, понимаешь, да?
И снова – бородатому стало не по себе. Он как и все – ставил свечки святому Гильермо, который считался покровителем бандитов и разбойников – но в вопросах веры он был очень осторожен и старался не связываться с теми, кто верит во что-то иное, чем в деньги. Нельзя работать с человеком, если ты не понимаешь его мотивации… а все, кроме денег было для бородатого слишком сложным для понимания…
– А сколько там стоит килограмм дури? – перевел бородатый разговор на другую, привычную тему…
– Штук шесть… семь… в лаборатории. На базаре в Карачи – втрое.
– Твою мать… – бородатый привычно подсчитал – это же двадцать концов. Если не больше…
– Точно.
– И они этим торгуют? А нахрена им тогда Аллах?
Человек с совиными глазами посмотрел на своего старого друга – но ничего не ответил…
На улице – раздался шум, характерный глухой рокот двигателя Хаммера.
– Это он?
– Он.
– Пошли… брат.
* * *
Вошедший в комнату человек в американской военной форме – держал в руке пистолет сорок пятого калибра. Его дуло – безошибочно уставилось на человека с совиными глазами, которого он не знал…
