— Кто-то обещал нам вечер отдыха, почему я слышу болтовню о работе? — фыркнула Кристина, и Сергей миролюбиво поднял руки, усмехаясь.
— Понял-понял, просто хотел сказать, что хорошо, что у Паши есть теперь знакомые менты!
— Раиса не из полиции, ее отец оттуда, он и помог, — отозвался Кенар, а Кира невольно прищурилась, чувствуя, как едва успевшие разбежаться мысли, снова принялись тревожно собираться в стаю.
— Кто такая Раиса? — спросила осторожно, рядом встрепенулся Тасманов, до этого момента печатавший что-то на экране смартфона.
— Да, кто такая Раиса? — Кенар улыбнулся и ткнувшись носом в шею Киры, чуть коснулся мягкой кожи губами, заставляя вздрогнуть и одновременно пробираясь между ног ловкими пальцами.
— Вот скоро и узнаете, — мурлыкнул, посмотрев в желтые глаза девушки хитрым лисьим взглядом.
— Ты че, притащил какую-то пенсионерку к нам на тусовку? — закатил глаза Ярик и Паша хохотнул, качнув головой, а Кира ойкнула тихо, когда этот хитрый лис осторожно провел по кружевной кромке ее трусиков, чувствуя невольное возбуждение и ощущая, как мысли снова куда-то разбежались.
— Это девушка, тупица, нашего возраста. Просто ее зовут Раиса, — хмыкнул Канарейкин, продолжая свое черное дело, оголяя бедро Киры под пиджаком сильнее, цепляя пальцами резинку чулок и снова скользя по внутренней стороне бедра. Кира попыталась сжать ноги, но это ни капли не помогло, только чуть пиджак не уронила, пришлось смириться.
— Раиса, прости Господи, вот не повезло-то бабе с именем, — пробормотал Тасманов, вызывая новый взрыв смеха, — поди, пионерка, комсомолка и зашкварная девственница. Нормальные бабы такие имена не носят!
Паша ничего не ответил, потеревшись носом о шею Киры, вдыхая аромат ее тела и волос, не давая ни минуты на то, чтобы сосредоточится хоть на чем-либо серьезном.
— Ну, ты и хамло Тасманов. По-твоему нормальных девушек можно звать только Анжелами и Снежанами какими-нибудь? — нахмурилась Кристина, а Сергей, положив руку на спинку дивана за ее спиной, потер двумя пальцами подбородок.
— Догогочешься, Тасманчик, — хмыкнул он весело, — окрутит тебя такая Раиса, потом будешь стихи в ее честь сочинять, — Ярик на секунду замер, а затем заржал, нервно дергая ногой, едва не свалившись с края дивана.
Кира перевела взгляд с него на Пашу, встретившись с хитрыми зелеными глазами, в которых не было привычно шутливого выражения. Наверное, она научилась читать его мысли на расстоянии, потому что его довольный вид даже при его попытках отвлечь заставил что-то щелкнуть в голове, а сама она, наклонившись, прошептала:
— Только не говори мне, что эта девушка тут как раз для этого? — ее недоверчивый взор вызвал улыбку, широкую и очень-очень наглую. Тем временем, очередной, раздражающий барабанные перепонки, трэк сменился на зажигательную латину, а толпа внизу заревела, двинувшись на площадку, бросая напитки. Уже изрядно выпившим людям хотелось отрываться и танцевать, а не вести задушевные разговоры у барной стойки. Да и программа девочек-зажигалок, как обычно извивающихся в клетках при минимуме одежды, как бы намекала на веселое времяпровождение.
— Танцевать, пошлите танцевать! — объявила Кристина, хватая за огромную руку Сергея, который со стоном поднялся под ее настойчивым влиянием. Радов закатил глаза, поднимаясь с дивана, хватая за шкирку дернувшегося Ярика.
— Пошли блонда, вы идете? — он посмотрел на Пашу, но прочитав его ответ, только махнул рукой, таща Ярика и двигаясь за мелькнувшей уже на лестнице стройной фигуркой своей девушки. Тасманов возмущался, но не очень громко, только изредка требуя свободы попугаям. Оии остались совершенно одни в вип-зоне за столиком, учитывая, что Тасманов заранее оговорил никого сюда не пускать с директором клуба. Девушке даже вдаваться в эти подробности сейчас не хотелось, особенно, когда Паша неожиданно вновь пересадил ее, заставив оседлать его, отчего и без того задравшаяся юбка платья приподнялась сильнее. Дыхание перехватило, а девушка невольно взглянула на танцплощадку, которая была прекрасно видна с их ракурса. Если бы кто-то поднял голову и присмотрелся, то заметил бы, в какой двусмысленной позиции они оба находятся.
Пиджак упал на пол и Кира чуть приподнялась, чувствуя, как ладони Павла обхватили ее бедра, скользя под ее и без того задранную юбку, мешая хоть сколь либо сосредоточится на происходящем.
— Нас могут увидеть, — только и смогла хрипло произнести, чуть дернувшись, когда его пальцы сжались, прижимая крепче к мужскому телу. Запах его одеколона кружил голову, как вино, которого оказалось достаточно, чтобы ее разум затуманился. Или дело было вовсе не в вине.
— Если зайдет, я спущу его с лестницы, — выдохнул Паша, касаясь губами мягких губ девушки, чуть прикусывая, — зафига ты этой помадой накрасилась?
— Чтоб пометить тебя, милый, — невольно пошутила, зарываясь пальцами в мягких каштановых волосах Кенара, отпуская напряжение и позволяя себе, расслабится в его руках. Пусть делает, что хочет. В конце концов, еще ни разу Паша не подводил ее, чтобы не доверится ему. Одну рука прошлась от бедер к талии, сжав крепко, а вторая пробралась вновь под юбку, вырисовывая кончиками пальцев узоры на коже, заставляя вздрагивать каждый раз от невероятных ощущений. Тихий стон сорвался с губ, и Кира запрокинула голову, чувствуя, как Кенар ткнулся носом в ложбинку груди, немного прикусив кожу.
— У меня от тебя крышу рвет, Львенок, — прохрипел, обжигая дыханием место укуса, которое невероятное жгло. Ловкие пальцы вновь коснулись кружева белья, принимаясь осторожно двигаться поверх нее, создавая трение по чувствительной коже, заводя еще сильнее. Девушка невольно качнула бедрами в такт, почти не слыша ничего из-за звона в ушах от нарастающего возбуждения. Ладонь скользнула по его щеке, а кончики пальцев прошлись по губам, сквозь полуопущенные ресницы, наблюдая, как Паша прикусывает кожу на них, продолжая движение пальцами.
— И у кого тут крыша еще едет? — выдохнула Кира со стоном, наклоняясь к губам, чувствуя, как нервы буквально сжались в комок от острого наслаждения, будто бы она резко поднялась в гору и сейчас спускалась вниз по трамплину без страховки на бешеной скорости.
— Девушка, что за пошлые намеки? — мурлыкнул Паша, нажимая на чувствительную точку и заставив Киру тихонько вскрикнуть, но этот звук потонул в музыкальной какофонии и воплях танцующих людей снизу. Ноги невольно впились в его плечи, обтянутые шелковой рубашкой, заскользив по дорогой ткани, сминая, будто пытаясь разодрать, а дикая горячая волна смыла все остальные эмоции, оставляя чистое, ничем не прикрытое наслаждение, за которым последовала полная разрядка.
— Теперь я точно не смогу ходить, потому что у меня дрожат все мышцы, а эти каблуки явно были придуманы средневековыми инквизиторами для девичьих пыток, — усмехнулась слабо, когда Паша чуть прикусил в поцелуе ее губы. Съедая остатки помады, которая незаметно исчезла во время их небольшого развлечения отдельного от общей массы.
— Отлично, значит, нам не придется тут долго торчать, — обрадовался, было, Кенар, на что Кира нагло хмыкнула, чувствуя, как он убирает руку, целомудренно поправляя ее платье, усаживая девушку обратно в первоначальное положение. Кира чуть отклонилась, схватившись за шею Павла, и подхватила с пола упавший пиджак, прикрывая им ноги снова, и улыбнулась, чуть поерзав попкой на коленях, отчего Паша зашипел.
