— Простите, ребенок пинается.
За столом дружно выдохнули, а Паша отчаянно пытался спасти штаны, тихонько ругаясь, правда, не в сторону будущей матери. А так, скорее, из вредности.
— Давай я тебе что-нибудь из вещей дам, — с сомнением потянул Саша, оглядывая субтильного в сравнении с ним Пашу, — хотя…
— Да я в твоих шмотках утону. У меня запасные есть, щас переоденусь, — вздохнул Кенар, с сожалением отпуская руку Киры, которая покосилась на него, поинтересовавшись заботливо:
— Тебе помочь?
— Я сам, сиди, отдыхай, — поцелуй в макушку, тихий вздох, — уж штаны я сам переодену, чай не маленький!
— Ну, это как посмотреть, — хохотнула Леонова, отмахнувшись от строгого взгляда. Она так увлеклась, что не заметила, бодро соскочила со своего места Лиза, переглянувшись с Ольгой Петровной и быстро сказав отцу, проходя мимо, что идет спать. Олег даже внимания не обратил, только кивнув, а вот зоркая Людмила нахмурилась, но пока ничего не сказала. Лишь пристально посмотрела в сторону ушедшей девочки, а после повернулась к мужу.
— Что? — вскинул брови Владимир.
— Да так, — отозвалась, поскребя ногтем деревянную поверхность стола, поворачиваясь к счастливо улыбающейся дочери, искренне надеясь, что не ошиблась в Павле. Судя по благоговейному взору, которым та провожала своего мужчину, Кира окончательно потеряла от него голову. Хотелось верить, что это взаимно, иначе все просто не имело смысла.
Дом Александра Леонова был отделан по последнему писку дизайнерской моды, но с толикой домашнего уюта и сохранившего свою уникальную атмосферу загородного жилища, где можно было отдохнуть от шума и пыли городских улиц. По минимуму мебели, только самое необходимое, включая ванные комнаты в каждой спальне, в том числе и гостевых. Огромная гостиная с камином, большим коричневым кожаным мягким диваном, плазмой и зелеными растениями в горшочках, которые очень любила Женя. Спальня, выделенная для Киры с Пашей, находилась на втором этаже, куда вела такая же деревянная, как и вся отделка в доме, лестница с красивыми резными перилами. На большой двухспальной кровати аккурат посередине развалился Сникерс, перевернувшийся на спину при виде хозяина, сверкнув на него круглыми глазами.
— Жиробас, а ну кыш с покрывала! — строго прикрикнул на кота Паша, шагнув к сумке с вещами на кресле, которую они оставили, когда приехали. Кот на заявление хозяина никак не отреагировал. Даже ухом не повел, только чуть дернул задней лапой и вытянул передние, по-прежнему оставаясь в том же положении — Кенар закатил глаза.
— Точно тебя однажды побрею до состояния сфинкса, — пробурчал, стягивая футболку, бросая ее рядом с котом. Штаны забрал с собой, планируя застирать. Специально стирать их в стиральной машине не было смысла. Тем более, завтра они должны были вернуться, а там можно и дома все забросить в стирку. Проще сейчас избавится от пятна, чтобы потом сок не въелся в ткань окончательно.
Так и рассудив, Кенар схватил заранее разложенные полотенца, бросая выложенные джинсы на кровать к тонкому свитеру. В конце концов, на улице уже становилось прохладно, его же куртка была сейчас на Кире, потому оставался свитер. Зайдя в белоснежную ванную комнату, с интересом огляделся и, хмыкнув, потянулся к вентилю с горячей водой, повернув его в тот момент, когда дверь спальни скрипнула. Этого уже мужчина не услышал, пока настраивал воду, забираясь в душевую кабину, смывая неприятную липкость от сока, с удовольствием чувствуя, как расслабляются мышцы под горячими струями. Разминая плечи, прикрыл глаза, позволяя каплям стекать по телу. Только улыбнулся, уловил отдаленный звук копошащегося в ванной человека.
— Долго ты, — мурлыкнул, не открывая глаз, замерев в предвкушении, стоило двери кабинки с тихим скрипом отъехать. Запустил пальцы в собственную шевелюру, зачесывая назад мокрые волосы и чувствуя, как нежные пальчики неуверенно коснулись кожи. Сам Канарейкин даже не понял, что именно насторожило его так. Но точно хищный зверь затаился, несмотря на заливающую глаза воду, опустил голову, выдыхая. В нос ударил едкий сладкий аромат кокоса, никак не свойственный Кире. Горло запершило от горечи — такими сильными духами девушка никогда не пользовалась. Только нейтральные запахи. Тем более в последнее время они вообще использовали туалетную воду одной марки Деметр «Новая Зеландия», будто скошенная трава. Уж точно не благоухания конфет баунти, заполонивших маленькое пространство вокруг.
Резко поднял голову, отскакивая от женской ладони, едва не поскользнувшись на скользкой поверхности, и обернулся, уставившись ошарашено на стоящую перед ним девицу, в чем мать родила, смотрящую влюбленным взором больших карих глаз.
— Какого хера?!
Окрик был таким громким, что, наверное, их на улице услышали, но Паше было не до церемоний. Если так себя ощущают жертвы домогательств, то примерно тоже ощущал он сам. Грязно, мерзко и неприятно. Плевать, что там про мужчин думают женщин, ничего нет хорошего в том, что к тебе вламывается какая-то малознакомая пигалица с кровожадным взором. Как угроза всему, что ты строил. А именно отношения с Леоновой, с которой и так не просто, она же Бог весть чего подумает!
— Паша, я пришла, — с придыханием потянула эта насмотревшаяся сериалов малолетняя дурочка, хлопая наращенными ресницами. В ограниченной области кабинки спрятаться было негде, но Павел не терял надежду сбежать. Она молящее протянула руки, а сам Кенар с трудом подавил желание по ним шлепнуть, хотя стоило бы. А еще бы неплохо ее отцу выпороть эту отбитую. Оставалось только вжаться в стенку, рявкнув:
— Убери свои лапы, курица! Ты чего тут забыла?!
Удивленная Лиза похлопала вновь ресницами, явно не понимая в чем проблема. Даже оглядела себя, а Кенар подивился, сколь порой глупыми бывают люди.
— Не поняла? — задала она вопрос скорее себе, чем ему, — ты же сам меня позвал.
— Да когда?! — голос Паши сорвался на фальцет. Вот он точно никого не звал. Ну, кроме Киры, ее бы не прочь увидеть, а не эту тощую пигалицу. Потому протянув руку и двигаясь бочком к выходу, паша схватил полотенце, выпрыгивая из кабинки душевой, пока Лиза переваривала вопрос. Обернул вокруг бедер, почувствовав себя Тарзаном, которого домогается доморощенная Джейн и второе прижал к груди точно щит, мрачно пялясь на девчонку, которая даже голая не возбуждала абсолютно. Скорее уж напрягала.
— Как когда? Ты на меня смотрел… — озадачилась Лизавета, выбираясь из душевой следом, а паша снова отступил на шаг назад, — когда едва не налетел. Улыбнулся! Да! — она уверенно кивнула, хихикнув.
— Это была вежливость, — огрызнулся Паша, — я всем улыбаюсь, не тебе одной. Я вообще парень вежливый, а еще занятой! Почти женатый, вот.
На что эта роковая горе соблазнительница, отмахнулась, фыркнув.
— Да брось, мне Ольга Петровна сказала, что у вас с этой Кирой все несерьезно. Ты же не можешь, в самом деле, хотеть ее? Господи, она ж старая! — с отвращением поморщилась Лизавета, а Кенар вскинул бровь.
— Старая? — фыркнул он возмущенно, — да ей всего тридцать три! Она меня на четыре года всего старше.
