— Ну как же это, — ахнула ее собеседница тем временем, — я думала, вы уже встречаетесь давно! Не зря же он котика этого твоего так для тебя выбивал. Настаивал, что возьмет все расходы, что…
— Стоп-стоп-стоп! Какие еще расходы?!
От возмущения даже голос зазвенел, а женщина на том конце тихонько ойкнула, видимо поняв, что ляпнула лишнего, но было поздно. Кира засопела в трубку, крепко ее сжимая.
— Ну,… я ему накинула сверху за квартплату определенный процент, там немного, всего тысяч пять. Еще в случае если кот что-то испортит, — бормотала хозяйка, а Кира зарычала, чувствуя, как внутри нее просыпается настоящий вулкан ярости и злости. А главное обиды. Вот оно как. Еду, что она готовит, он не есть, но продукты покупает без ее согласия. Кота кормит, опять же игнорируя ее саму. Теперь еще и Сникерс оказывается у него на содержании, а она не в курсе! Совсем беспомощной считает или это такое показательное благородство?
— И сколько? — едва сдерживая раздражение, спросила Кира, на том конце озадаченно осеклись.
— Что сколько?
— Платит! — рявкнула Леонова так, что бедную женщину едва удар не хватил, и она осторожно поинтересовалась:
— А тебе зачем?
Кира громко втянула носом воздух, чувствуя, как ее буквально распирает от желания надавать по ушам этому чертовому коню без рыцаря, явно решившего, что он может за все отвечать в жизни.
— Верну. С процентами, — мрачно изрекла Кира, глянув на холодильник, — яблок ему куплю.
— Почему яблок-то? — не поняла женщина, и девушка в ответ усмехнулась.
— Диета у него теперь яблочно-яблочная. Из серии хочешь жрать — жри яблоко. Не хочешь яблоко — не хочешь жрать!
Глава 5. Баба дома, мужик в пляс
Когда тебя из дома гонит борщ — это уже клиника. Вот так легко и просто можно выжить из квартиры мужика, если он сам же себя оградил от любого общения с дорогой ему женщиной. А заодно и от ежедневных встреч с ее кулинарными изысками.
Вот поэтому Паша страдал. А Кира, как назло, нисколько не упрощала ему жизнь, видимо специально издеваясь над ним. Зачем он вообще купил продукты? Надо было ограничиться яблоками.
При мысли о последнем Кенар скривился, вспоминая чуть кисловатый вкус сочных фруктов. Это первые четыре пошли хорошо, а вот остальные десять не особо. К тому же они никак не утоляли голод, а только разжигали его. Можно было бы заказать пиццу, но и ее сейчас Паша не хотел Он хотел борща. Как самый настоящий русский мужик. И именно этот самый борщ выгнал его из комнаты в направлении «куда-нибудь, где можно поесть», когда он застал Киру, говорящую с кем-то по телефону.
— Правда?
Кенар двинулся к ботинкам, стараясь не обращать внимания на ароматы с кухни и мелодичный голос Леоновой. Натянув первый ботинок, он ощутил, как его рецепторы забили тревогу, а рот наполнился слюной, стоило Кире распахнуть кухонное окно, откуда потянуло слабым дуновением ветра с соответствующими запахами свежеприготовленного борща. Наверняка ведь с бараниной. Или говядиной.
Желудок грустно заурчал, а решимости никак не вступать в мирные переговоры стали меньше.
— Я не такой. Мужик же, а не тряпка. Это всего лишь какой-то жалкий суп, — пробормотал себе тихо Кенар, с трудом заставляя себя двигаться и натянуть второй ботинок, хватая на ходу пальто, в очередной раз, позабыв про шапку. Из квартиры выскочил с такой скоростью, словно бы за ним демоны гнались. Впрочем, отчасти именно все так и было.
Уже где-то на середине лестничного пролета пришло осознание, что он конченный идиот. Как минимум, потому что ведет он себя, как обиженная пятилетка. Или семилетка, не так уж важно. Но и пойти и признать это тоже не мог. Обида штука сложная. Даже спустя полтора месяца, после произошедшего, Кенар не мог себя заставить простит ее. Частично понимал — Кира чего-то испугалась. Возможно их отношений. Но не мог. Может это уязвленное самолюбие, а может чистое упрямство, однако сесть за стол мирных переговоров Паша пока не был готов никак.
И именно на такой случай существовало всегда одно верное решение.
— Добрый вечер. Вас приветствует консультант Орифлейм. Не хотите ли поговорить о Боге?
— Тасманов, че придуриваешься?! — рявкнул в трубку Паша, продолжая спускаться по ступенькам, слушая мерзкое хихиканье на том конце проводе. Он осторожно перепрыгнул какую-то лужу на полу, издающую не самый приятный запах и скривился, спускаясь ниже.
— Чего тебе, альпинист мой ненаглядный? Хочешь вновь пойти покорять вершины? — ехидно поинтересовался Ярик, а где-то там позади какая-то взвизгливая певичка пела: «О Боже, какой мужчина». Судя по всему, Тасманов уже отдыхал где-то в недрах города, а женский хохот в трубке, который Паша по ошибке принял за ржание лошадей в столе, ясно указывал, что пинать баклуши он пошел не в детский центр. Хотя там ему самое место.
— Если что, я уже занят на этот вечер и может даже утро, — уточнил Ярослав, пока Паша прикидывал, стоит ли ему туда ехать.
— Вот и меня займи, — буркнул Кенар, а в трубке примолкли, а потом произнесли уточняющее:
— Из дома валишь?
Паша честно хотел отмазаться, сказав, что всего лишь хочет отдохнуть, но это было бы полуправдой. В последнее время он действительно уставал, но отдыхать хотел не в таком ключе. И явно не в компании очередного курятника, который на нем повиснет.
— Жрать хочу, а еще выпить, — наконец ответил Паша, выходя на морозный воздух. Вечером в марте все же было прохладно, особенно без шапки, а ветер еще и трепал его волосы и неприятно морозил уши.
— Тогда, Колобок, кати в бар «Торнадо» на Ворфоломеевской, — важно потянул Ярик, а затем насмешливо добавил: — И бубенчики свои чахлые захвати. У меня тут три любительницы музыки в мужском исполнении.
— Дебил, — только и брякнул Павел, отключаясь, слыша, как заржал в трубку его друг.
Бар «Торнадо» находился в самом сердце их большого и прогрессивного города России, как раз для любителей веселой ночной жизни. Его любили посещать не только местные жители, но и гости города. Находящийся в здании Царской Конюшни, внутри стоял великолепный рояль с вековой историей, современный интерьер разбавляли ретродетали, меню представляло блюда японской, итальянской и европейской кухонь, а большой выбор напитков не оставлял никого равнодушными. Здесь часто проводили различные кинопоказы, концерты, выставки и тематические вечеринки, а обстановка вокруг располагала к интересным знакомствам и новому общению. Интерьер бара состоял из открытой кирпичной кладки, разношерстной мебели и различных любопытных мелочей: меню на грифельных досках, полманекена у барной стойки, вырезанный из ретро-комода диджейский пульт. И именно сейчас какой-то умник за ней решил, прогнал весь репертуар «Русского радио» начиная с лохматых двухтысячных, заканчивая различными новомодными Нимфеточками, Креветочками, Гречками и прочими певицами да певцами ртом.
