Кира повернулась боком, стараясь, как и советовала Лана, не разглядывать ценник. Из офиса они уходили вдвоем, под любопытные и немного недовольные взоры бухгалтерии, которые были вынуждены задерживаться из-за годовой отчетности и расчета отпускных для тех, кто после новогодних каникул решил уйти в отпуск. Еще один повод позлословить. Хорошо, что кадровики и экономисты у них находились тремя этажами выше в большой высотке, заседая вместе с генеральным директором. Не считая, отчего-то спущенной бухгалтерии к полевым работникам, вроде геологов, картографов, юристов и самой Киры, которая числилась ведущим инженером по экологии, у них практически не было женщин. Все научные и около научные работники, а также специалисты в нефтесфере были мужчинами.
— Оно ничего, но мне кажется, оно меня полнит, — проворчала девушка, разглядывая сиреневое платье. Приподняв головы, девушка придирчиво оглядела обтягивающий ее силуэт платье со скромным вырезом лодочка и длинной юбки не выше колена. Рукава три четверти, а также плотное кружево ткани казалось ей вполне милым.
— Прошлое тебя худило и вообще, ты на детский утренник собралась или корпоратив? — фыркнула Неверова, разглядывая недовольно отобранные платья.
— Считаешь скучно? — нахмурилась Леонова и вновь повернулась к коллеге, которая, не раздумывая, шагнула в примерочную, отодвинув плотную шторину, за которой стояла услужливая консультант. Подойдя к тремпелю на котором были развешаны аккуратно отобранные Кирой платья, она придирчиво принялась разглядывать каждое, кривя лицо.
— Ты на похороны идешь? Или хоронишь свою молодость? — спросила Лана, повернувшись к надувшейся подруге.
— Я выбираю классику!
— Ты выбираешь скуку, так ты своего Пашу не закадришь, — Леонова фыркнула, раздраженно отвернувшись, мрачно посмотрев в зеркало. Платье ей и правда не нравилось, как и другие отобранные ею варианты.
— Я не собираюсь никого кадрить, — пробурчала тихо себе под нос, распуская длинные волосы и вновь приподнимая, закручивая их в высокую прическу.
Лана только глаза закатила, а затем, схватив стопку нарядов под возмущенное Кирино «эй», вручила в руки ошарашенной девушке-продавцу, скомандовав капитанским тоном:
— Несите нам что-нибудь красное! — надо сказать консультант сориентировалась достаточно быстро, перехватывая кипу нарядов.
— Но там было красное, — возразила Кира, махнув рукой в сторону убежавшей девушки.
— Не то, нам нужен огонь, пожар! А ты выбрала училку истории на первом светском балу.
— Училки истории в красном на бал не ходят.
— Ходят, если это тот закрытый наглухо мешок ржаво-кирпичного цвета.
Девушка поджала губы, ничего на это не ответив, с помощью подруги, расстегнув потайную молнию сзади, стянула уже раздражающее ее сиреневое платье, когда Лана охнула, чуть отодвинув шторку, взглянув на то, что принесла окликнувшая их консультант.
— Новая коллекция, привезли только вчера, хотели сегодня выставить на манекены, — мелодичный голос продавца заставил немного расстроенную Киру выглянуть следом за подругой и озадаченно уставится на предложенное платье.
Поначалу она не видела в нем чего-то необычного, насыщенного винного оттенка, из мягкой блестящей тянущейся ткани, приятной на ощупь. Потайная молния сзади, полукруглый небольшой вырез, запах на груди с аккуратной сборкой на талии, имитирующей пояс, который там был и не нужен. Длинные рукава и юбка в пол с вырезом.
Вот именно сам вырез был той самой «фишкой» этого, казалось бы, на вид, скромного платья. Стоило Кире одеться, как она поняла, что он оголяет ее ногу едва ни не до самого бедра, практически не оставляя места для фантазии по поводу цвета белья.
— Ни за что, — выдохнула девушка, поворачиваясь боком и бросив взгляд на возбужденно сверкающую глазами Лану. Ее обычно невинное выражение лица сейчас сменилось алчным оскалом, отчего захотелось мигом прикрыться. Или зашить вырез.
— Именно то, что надо, берем! — категорично заявила Неверова, и Кира тихо застонала, бросая очередной взор на свое отражение, невольно представив себя в красной помаде, на каблуках, дефилирующую по квартире перед Пашей.
Она резко качнула головой, отгоняя фантазию, и схватилась за бирку с ценником, ойкнув от суммы.
— Без ножа режешь, — вздохнула Леонова, жалобно взглянув на невозмутимую коллегу.
— Тебе же нравится, — хмыкнула, даже не спрашивая. Она была уверенна на все сто. И была права, Кире оно действительно нравилось. Особенно за свою невинную, не сразу заметную провокацию. И да, оно делало ее выше, подчеркивало изящность ее фигуры, и глаза будто становились ярче.
К тому она просто любила красный.
— Сучка ты, — проворчала, потянувшись к сумке за кошельком.
— Мяу, — взмахнув рукой, скрючив пальцы точно кошка, мяукнула Лана, озорно улыбаясь.
— Сюда нужна красная помада, золотой клатч и красивый мужик.
- С последним будет проблема.
— Что, Паша не красивый?
— Еще одна шуточка и на стриптиз пойдешь одна, — пригрозила пальцем Кира, быстро переодевшись обратно и застегивая сапоги, пока консультант относила платье на кассу. Дабы пробить его, а заодно и упаковать вместе с отобранным небольшим золотым клатчем на цепочке.
— Молчу-молчу, — приняв, самый что ни на есть невинный вид, Неверова двинулась к кассе, оставив Киру одеваться.
В это время Кенар не находил себе места, он буквально ходил из угла в угол, ощущая как растет его раздражение, все еще бушующее с неудавшегося собеседования. Подумать только, доминантная личность! Тоже ему, Америку открыл.
— Упырь лысый! — прошипел Паша сквозь зубы, вонзая вилку во вчерашний салат с крабовыми палочками, еще раз оглядев до блеска отмытый кафель на кухне. Наверное, их небольшая, но уютная двухкомнатная квартира еще никогда не была такой чистой за последние два года, разве что, когда Павел только въехал и провел полную генеральную уборку, выбросив некоторые абсолютно ненужные вещи с разрешения хозяйки и Киры.
Генеральная уборка была его спасением от гнева. Но и сейчас она не помогла погасить огонь раздражения. Ко всему прочему Львенок до сих не явилась домой, хотя стрелка висящих в коридоре часов давно показывала половину десятого вечера. Телефон не отвечал, а вконтакте она упорно молчала, что уж говорить о других соцсетях. Бросила его тут, голодного, холодного и одинокого. Не могла, что ли хотя бы сказать, куда пошла? Бесконечные звонки без ответа для него, того, кто не любил любое общение по телефону, были равносильны подбрасыванию дровишек в костер инквизиции.
— Да нафига тебе телефон вообще, если ты его не слышишь?! — взревел Паша, бросив в порыве злости свою Моторолу на диван, чудом не впечатав пусть и защищенный, не рассчитанный на такую силу удара, смартфон. Он понимал — беситься, потому что беспокоится. Возможно, она задержалась на работе, а может что-то случилось по дороге и от этого его беспокойство только возрастало.
