— Пора бросать, — философски заметил мужчина, выуживая сигарету и закуривая. Не замечая привычного вечернего похолодания, стоя в расстегнутом пальто, Павел задумчиво выдыхал дым от сигарет. Было желание нажаловаться в соответствующие органы, но затем, вспомнив, к какому геморрою это приведет, к тому же записать разговор на аудио он как-то не додумался. Пролетел, конечно, но ничего. В конце концов, не очень-то и хотелось.
Как и возвращаться домой, мысли о тягостном вечере и обоюдном молчании, а может очередной ссоры. Надо будет купить что-то на ужин или заказать.
Вздохнув, морозный воздух полной грудью, Паша не спеша пошел в сторону метро, не пожелав сегодня брать такси и ехать на машине домой. Сегодня ему хотелось проветрить голову и немного побыть в одиночестве. С этими мрачными мыслями он ехал в вагоне полным скучающих и спешащих домой людей, которые толкались, незлобно переругивались или вовсе были погружены в свои смартфоны, никак не реагируя на происходящее вокруг благодаря заткнутым наушниками ушам.
Бредя по освещенному уличными фонарями двору, Кенар лениво пинал снег, разглядывая темное беспросветное небо, вышки виднеющихся небоскребов, а также дома, где находилась их с Кирой уютная двухкомнатная квартира, где они практически душа в душу прожили два года.
— Прямо семейная пара какая-то, — усмехнулся он сам себе и внезапно запнулся, оставшись почти в паре метров от нужного подъезда, не поверив своим глазам. Прямо перед ним стоял уже знакомый ему черный мотобайк марки Kawasaki Ninja H2R, одного из самых мощных мотоциклов в мире. И надо же такому случиться, что только один человек в Москве гонял на таком и только у него был мелкий белый памеранский шпиц, который сейчас благополучно обсыкал ему заднее колесо, будучи привязанным к бензобаку.
— Привет Пуся, — поздоровался с собакой, подошедший Павел. Сам он встал в метре от недовольно смотрящей на него животины, которая тряслась от холода и порыкивала на него, разглядывая глазками пуговками.
— Я могу оставить тебя тут и тогда ты замерзнешь к утру, став отличным пособием для будущих ветеринаров, — потянул Паша, глядя в чрезвычайно умные, но очень злые глаза собаки, — либо я тебя сейчас отвязываю и ты сможешь спокойно сожрать ботинки своего недалекого хозяина в теплой квартирке. А еще, — он вытащил из пакета купленные по дороге сосиски и помахал ими, отчего Пуся встала на задние лапы и радостно тявкнула.
— Мы договорились?
Ответом ему был радостный лай и Паша, с осторожностью подойдя ближе к мотобайку, с трудом развязал морской узел затянутый его дружком, тихонько матерясь про себя. Намотав поводок на руку, Кенар подставил руки, когда собака неожиданно встала на задние лапы и Пуся нисколько не стесняясь, запрыгнула на них, трясясь всем своим тельцем.
— А ты ничего, — хмыкнул Паша, смотря в глаза шпица, которая высунула язык. Очередное «гав», тихое поскуливание все, что ответила ему промерзшая собака.
Павел не особо удивился тому, что Ярик явился без приглашения, скорее его больше удивил тот факт, что когда он вошел в квартиру, открыв дверь своим ключом, его друг уничтожал остатки пасты приготовленной Кирой еще вчера. Сам он до кастрюли не дотрагивался, это был некий принцип. Раз уж они теперь друг другу никто, значит и каждый за себя, в том числе и в еде. Хоть Паша искренне и не желал этого.
— Ну и какого рожна? — буркнул он, остановившись в дверях кухни. Стоящая у плиты Кира готовила мясо, отчего по квартире разносился приятный аромат да такой, что даже его желудок тихо среагировал, напомнив, что они не ели практически с самого утра.
Кенар опустил на пол Пусю, которая, недовольно рыкнув, тявкнула на сидящего за столом Ярика, невозмутимо доедая остатки из кастрюли, никак не среагировав на возмущенный взгляд.
— А, Пабло, спасибо, что забрал Пусю, а то я про нее и забыл, — мурлыкнул блондин радостно, кладя вилку на стол и наклонившись, потяну руки к собачке с радостным возгласом:
— Иди к папочке!
— Гав!
Ярик тут же убрал руки от рычащей псины, мигом скукожившись на кухонном стуле и прижавшись к спинке, на что Пуся в очередной раз рыкнув, побежала цокая коготками по полу в сторону коридора.
— Что за неблагодарная скотина, а? — возмутился тут же Ярослав, опуская поджатые ноги на пол — я ее кормлю, пою…
— Ты привязал ее к байку и оставил на морозе, — прервал его Павел и даже Кира, старавшаяся никак не реагировать на присутствие соседа, резко обернулась, шлепнув озадаченного парня по затылку.
— Ты же сказал она дома! — аж повысила голос девушка, невольно сама, испугавшись своей реакции, но, тем не менее, не отступая.
— Я и думал что она дома! — фыркнул Ярик, тут же скуксившись под скептическими взглядами, — я просто забыл, что взял ее с собой, когда убегал от той психованной дамочки с охранной…
— А вот с этого места поподробнее, — потянул мрачно Павел, складывая руки на груди и прислоняясь к косяку, воззрился на поморщившегося парня.
Ярослав надул щеки, аки хомяк и немного помявшись, пустился в пространственный рассказ о том, как его угораздило явиться в гости к лучшему другу и практический лучшей подруги (по его словам), потому как больше идти было некуда. Все оказалось до ужаса банально. Когда он выпроводил парочку очередных ночных бабочек из своей арендованной пятикомнатной квартиры в центре города, которую ему оплачивала его любовница и по совместительству работодатель, вызвал клининговую компанию, чтобы убрать последствия недельного скопления мусора, а сам решил прогуляться с собакой до ближайшего парк. Там-то его и нашли, точнее сказать — настигли прямо во дворе на Невском бульваре, где находился его дом. Огромный белый лимузин затормозил у самого его подъезда, откуда Ярик вышел вместе с Пусей на руках, даже не удосужившись натянуть шапку на голову, поскольку планировал недолгую прогулку. Вот только планы сбила выскочившая из лимузина дама, смутно показавшаяся ему знакомой, которая тут же бросилась к нему с распростертыми объятиями вместе с вышедшей за ней охраной. Обращение «Снежок» мигом освежило еще замутненную алкогольными парами и бессонной страстной ночью голову Ярослава, отчего он мигом с Пусей на руках приспустил в сторону крытой стоянки, где находился его знаменитый Кавасаки, на котором он и удрал от преследования.
— В общем, я как чувствовал, что я тут нужен, — закончил свою речь Тасманов, хлопнув себя по переполненному животу, обтянутому белым худи, где некогда даже был пресс.
— О вашей ссоре, голубочки мои, мне уже сообщил ваш сосед напротив, когда интересовался, не сменила ли Кира мужика, — на этой фразе он бросил хитрый взгляд из-под ресниц на покрасневшую Киру, которая недовольно прищурила глаза на гаденько улыбающегося Ярика.
— Я сейчас тебе в мясо добавлю Даместос, — пригрозила Леонова пальцем, бросив быстрый взгляд на Павла, который продолжал сверлить друга недовольным взглядом зеленых глаз. Тасманов фыркнул и, поставив локоть левой руки на поверхность деревянного стола из кедра, который они с Кирой купили год назад, подпер подбородок рукой, с вызовом взглянув на друга.
