— Как я тут оказалась? — голос Наташи поначалу такой пугающе тихий, когда она опустила голову, а ее волосы упали на лицо, заставил от нее шарахнуться стоящих рядом людей. Даже Смерть, нежданно что-то пробормотав про сумасшедших девиц, отступила. — Действительно, как?! — гаркнула Тараканова, и Гордей едва успел увернуться от удара, пригнувшись. Кроссовок описал дугу, врезавшись в стену. Пока девушка стягивала второй ботинок с ноги, Лавров быстро переместился в сторону, уворачиваясь и от следующего снаряда.
— Сюда иди, крылатое ты недоразумение! Его там уже отпевать собрались, поминки назначили, а он тут в Раю прохлаждается! Небось, на амброзию польстился, алкаш ты романтизированный?! — Девушка подхватила свою обувку, бросившись следом за убегающим купидоном, спеша нагнать его, периодически бросая в спину снаряды.
— В Раю понравилось, задница ты ванильная? Небось на дев покусился из Райского сада, да?!
— Твоя ревность необоснованна, Таракан, я тут был по важным делам! — попытался крикнуть в свое оправдание Гордей. В душе разливалась радость от осознания, что, наверное, Наташка его все же любит. Если конечно не убьет раньше, он даже доживет до ее признания.
— Знаю я твои дела, сюда иди, кому сказала! — она остановилась, и Лавров тоже замер, склонившись, упираясь ладонями в колени. Оба тяжело дышали, смотря друг на друга, стоя посреди солнечной улицы второго неба прямо на чистом тротуаре. Он без привычных крыльев, без рюкзака с едой, что забыл у Гавриила и она, в белых носках с кроссовками в руках, злая до чертиков и невероятно красивая.
Губы сами по себе растянулись в улыбке.
— Люблю тебя, дура психованная, — проговорил неожиданно для себя, вдруг поняв, что чувствует. И мысли перестали кружить роем в голове, появилось осознание того, что он реально хочет. — Что бы ни случилось, я тебя всегда найду, где бы ты ни была. И больше не позволю упасть, во всяком случае, без меня.
Наташа непонимающе посмотрела на него, озадаченно наклонив голову. Даже руки опустила.
— Ты что, грудного сбора из Эдемского сада накурился, наркоман крылатый?
Лавров хохотнул, отмахнувшись от ее слов, качая головой. На душе было легко, а в голове абсолютно пусто. Не важно, что будет впереди и какое решение он примет, зато точно знал, что будет в итоге. Они всегда будут вместе.
— Пошли уже, мой таракан мадагаскарский, опаздываем. Я и так задержался, — хмыкнул Лавров, протягивая руку и дождавшись, когда девушка шагнет к нему, вкладывая свою ладонь в его руку, крепко сжал, чувствуя тепло кожи.
— Они что, реально организовали поминки?
— Я тебе больше скажу, они уже даже купили тебе гроб, венок из ромашек надрали, и Макс даже собрался спеть ост из Игры престолов на твоих похоронах.
— О Господи…
— Вот и я о чем, ты чем думал, когда сюда шел. Вот знаешь же, что Ковальчук конченный идиот…
— Слушай, на ост из Игры престолов я как-то даже не надеялся!
— Мужская дружба. Сильная и беспощадная…
Глава 7 — Меня много и имя мне Гордей
— Он был таким хорошим другом. Смотрел с нами футбол, делился любовным порошком и за всех печатал отчеты…
— На кого ж ты нас покинул, Горде-е-ей!
— Ууу… как же мы без нашего блондинистого друга.
— А вы представьте, какого Наташке-то? Она совсем сбрендила, уже за ним побежала!
— Тараканова, это все из-за нее! Из-за этой стервы белобрысой он от нас ушел!
— Ой, умолкни Лерочка, тебя только тут не хватало.
— Топтыгина, ты мне тут поговори, я, между прочим, его любила по-на-с-то-я-ще-му!
— А Гордей он такой: и с Земли ушел, и от канцелярии ушел, от Лерки ушел, от Таракана ушел…
— Захлопнись, Владлен, прям сил нет слушать твои бредни.
Задумчивый взгляд серых глаз остановился на огромной процессии людей, собравшихся подле стенда, где висела его фотография в анфас с широкой улыбкой, имитирующей благоговейное счастье. Они даже нимб ему над головой пририсовали, отчего захотелось немножко прослезиться. Многочисленные коллеги, работники канцелярии, пара чертей, два князя Тьмы, один архангел Варахаил в бессменных розовых лосинах по колено, Ипполина Матвиенко, все девять муз, даже его начальник Арсений Степанович — каждый пришел с ним проститься, прикоснуться к его божественному изображению. Подкинуть очередной букетик увядших ромашек рядом с одиноко стоящей горящей черной свечкой.
— А почему свеча черная? — поинтересовался Гордей, стоя в дверях ресторана, где проходили его «похороны». Или поминки, тут уже сам Дьявол не разберет.
— Так это, из Ада Веня притащил. Или Ася, кто их знает. У нас-то свечки в прошлом месяце все Костик на свои ритуалы и руны потратил, — махнула рукой Наташа, с любопытством заглядывая за его плечо и указывая пальцем на двух, стоящих близко друг к другу, князей Тьмы — Велиала и Асмодея. — Все орал, что его сглазили, начитался какой-то ерунды мистической и все свечки испортил.
Гордей задумчиво покосился на жителей Ада, потом на Макса Ковальчука, замотанного в белую простыню, размахивающего бутылкой коньяка, точно поп кадилом, и периодически озаряющего себя крестом. На голову этот клоун нацепил бумажную корону, важно изображая из себя священника. А может и самого Папу Римского.
— Идиоты, — вздохнул купидон.
— Кто же спорит, зато смотри, Ипполина Матвиенко надрывается, — хмыкнула Наташка, когда рыдающая женщина резким движением отбросила очки, уткнувшись носом прямо в грудь главы корпуса купидонов, сотрясаясь рыданиями. Она так вцепилась в мужчину, что все попытки ее отодрать были абсолютно тщетны. Рядом, постелив предварительно модный журнал на пол, рухнула Валерия, а к ней присоединились ее подруги — Фиона и Лариса. Прямо в ряд.
— О, наконец-то. Остановите вы этот балаган! — возмущенная Топтыгина подскочила к ним невесть откуда, сдув непокорную рыжую прядь с лица и возмущенно упираясь кулачками в бока, бросая недовольные взгляды в сторону разбушевавшегося Ковальчука, который объявил мессу по ушедшему. — Он же тут всех под монастырь подгонит! Тебя требует причислить к лику святых!
— Церковь имени Гордея Лаврова, — прикрыл мечтательно глаза сам виновник торжества и благоговейно вздохнул, — я буду прекрасно смотреться на иконах.
Наташа изумленно покосилась на парня, ухмыльнувшись после его слов.
— Тащишь, — мурлыкнула она, обнимая его за талию одной рукой и улыбаясь подруге, — ладно тебе, Майка, пусть развлекаются.
Возмущенная Топтыгина проследила взглядом от одного лица до другого, а затем только фыркнула, махну на них рукой.
— Что с вами говорить? Муж и жена — одна Сатана. Лучше посмотрите, что эти придурки с канцелярией сделали. Твои фото, Горди, даже на бачках унитазов в туалете, а твой пристальный взгляд наблюдает за каждым в душе, — иронично протянула она, а парень резко изменился в лице, возмущенно возопив, сжимая кулаки.
