«Панда, ты малясь не вовремя», — слышу его голос на том конце проводка, пока он кивает Ольге, отходя на пару метров. Боишься, что услышит? Или может, опасаешься сорвать наметившиеся отношения с бывшей возлюбленной? Интересно, Глеб вообще в курсе, чем вы там вдвоем на заднем дворе здания заняты. Вообще знаешь, как себя чувствую сейчас, наблюдая втихомолку за тем, как ты к ней прижимался?
Рой вопросов, но задаю лишь один беспечным тоном, будто ничего не случилось:
— Как дела? Я тебе писала. Помощь нужна была, но ты не отвечал. Уже разрулила.
Давай, хочу знать, что мне все кажется. А там стоит не Ольга, лишь трансвестит какой-то, которому ты дорогу до библиотеки показываешь.
«Ты только ради этого звонишь? Ты почему вообще не паре, у тебя сейчас история должна быть!», — пошли знакомые недовольные нотки. Сглатывая ком в горле, отвечать мне видимо не собираются.
«И во что вляпалась опять?»
Претензия словно я только и делаю, что неприятности доставляю. Может это и не так, но сейчас в том состоянии мне кажется, будто меня во всех грехах обвиняют. Потому выдавливаю с трудом, дабы не скатится в окончательную истерику:
— Просто пристала одна ненормальная. Ничего существенного. Аналогично мне, я же тоже несущественная, — вот это уже психоз начался. Пора разговор заканчивать, чувствую, потряхивает, слезы глаза обжигают. Не хватало еще закатить скандал посреди коридора, дабы все вокруг узнали о моих проблемах.
«Ты там с эвкалипта навернулась?», — удивление в его голосе бесит сильнее, чем когда Ольга подходит ближе, указывая на золотые часики на своем запястье. Мажорка, будто красоты мало, нужно похвалиться подарками от Глеба. Одного парня недостаточно надо двух? Он кивает ей, будто понимает о чем речь.
— С фикуса, — сарказм так сочится будто яд, распространяющийся по венам, отравляющий сознание, не давая никаких попыток воззвать к благоразумию. Но либо Ян не слышит, либо всерьез не воспринимает.
«Злат, я сейчас реально очень занят. Обязательно поговорим, когда приеду. Меня не будет всего пару дней. Не скучай», — сбрасывает, оставляя меня в полном раздрае, убирая на моих глазах телефон. Иванцова снова светится, хватает под руку, вышагивая модельной походкой с ним в сторону парковки. Слежу, пока оба не скрываются за стеной здания, вцепившись в подоконник пальцами до побелевшей кожи. Не знаю, чего ждала, может того, что Кришевский обернется, заметит меня, затем разрешит всю ситуацию одним махом. Так, как умеет. Все эмоции разом накрывают, никакой учебы не нужно. Сейчас не продержусь даже пару, дабы белугой не заревет. Потому просто отправляю парням смс, будто приболела. Вот взяла, пока шагала, грипп подхватила. Погладила ставшее почти родным растение, двинувшись на выход. Мне надо побыть одной, зарыться дома в подушку, проревется, позвонить маме, Веронике, собрать вокруг себя тех, кто поймет мои переживания. Вряд ли Женя с Аркадием смогут оценить весь масштаб катастрофы случившейся на моих глазах. Лишь посмеются и попросят дождаться Яна.
Иван Федорович как раз выходил из машины, когда я спустилась вниз погруженная в свои мысли. Хотела незаметно проскочить, но меня заметили.
— Златочка! — обрадовался, словно дочери родной, раскидывая руки. Интересно, знает ли о шашнях сына с бывшей девушкой или делает вид, будто все нормально. Жалеет убогую? Осознание этой мысли никак не облегчает задачу, но покорно принимаю отеческие похлопывания по спине, чуть-чуть. — Ты почему здесь? Разве у тебя нет пары, история же вроде, — удивился, рассматривая внимательным взглядом, будто пытаясь прочитать что-то на моем лице. И почему мое расписание все знают лучше меня?
— Да вот, приболела, — для показнушности кашлянула в кулак, изобразив страдания на лице. С последним вышло вообще отлично. Без того бледная, растрепанная с глазами красноватыми от первых слез — идеальная гриппозница.
— Отлежаться денек хочу, или два. Плохо что-то.
— Ох, милая, давай тебя подброшу до дома, — выдохнул совершенно искренне, озаботившись моим состоянием. — Сейчас заедем в аптеку, все купим…
— Все нормально, я уже позвонила маме, она скоро приедет, — вру, стараясь оставаться максимально честной. Ректор обеспокоенно оглядывается, хмуря темные брови. Все-таки не знает, вряд ли стал бы так беспокоиться об очередной кинутой дурочке своего сынка. Видимо разрывается от необходимости помочь и собственной работой, потому решительно убираю его руку с плеча, кивая на университет.
— Идите, все будет хорошо. Полечусь да с новыми силами на учебу, — беспечно отвечаю, не забывая покашливать. Кстати в горле действительно запершило, вряд ли конечно от гриппа, но вполне удачно.
— Я все же позвоню Эльвире, мы заедем вечером. Сейчас пока ее нет, но как вернется, обязательно. Она приготовит свой фирменный куриный бульон, мигом на ноги встанешь! — заявил безапелляционно, погрозив пальцем. — И лекарства купим.
— Да все хорошо, — вздыхаю устало. — Со мной мама побудет, подруга придет. Спасибо Иван Федорович, не нужно.
Не хочу вас видеть. Никого, вообще.
«Где, черт возьми, Ян. Почему он не приедет?!», — хочу заорать, но молчу, пока мужчина судорожно дергает забавный синий галстук с медведями. Снова хмурится, словно пытаясь договориться с собственной совестью, потому облегчаю задачу.
— Обещаю звонить, рассказать как я. Завтра. Мне просто выспаться надо, сон лучшее лекарство, — намекаю непрозрачно, отчего Иван Федорович закивал, словно соглашаясь. Он что-то хотел сказать еще, возможно про Кришевского, однако слушать не стала. Бросилась с парковки быстрее ветра. Проигнорировав оклик в свою сторону.
Уже в автобусе набрала номер мамы, держась из последних сил, стоя позади толпы людей и понимая, что ничерта не вижу из-за потока нахлынувших слез.
— Мам, ты можешь ко мне приехать?
Самое лучшее в моих родителях — они не задают вопросы, когда они не нужны. Поддерживают, покупают вкусняшки, гладят по голове, молча выслушивая мои бредни на тему собственной ревности. Я даже могу крушить всю квартиру, а мама лишь станет молча подавать подушки, которые раздеру до последнего перышка. Так что к приходу Вероники с огромным тортом и бутылкой вина, я уже часа три, как была спокойна аки сфинкс.
— Ну, — с порога заявила моя добросердечная подруга, захлопывая двери ногой, протягивая тяжелые пакеты с грохотом бутылок внутри. Она что, ограбила винный магазин? — Ружье или яду в кофе ему подсыплем? Если что, я знаю одного отличного юриста с потока, отмажем влет.
— Ладно, девочки, — Марина Игнатовна обмотала вокруг шеи шёлковый шарф, грозя нам пальцем. — Не вздумайте чего учудить. А ты, — ткнула в меня пальцем, пока я глаза свои краснючие утирала рукавом домашнего кенгуруми. — Дождись его приезда. Если отец не в курсе, может действительно дела у них какие.
— Ага, — киваю, закрывая за мамой двери. Напоследок получила крепкие объятия с легким заверением в любви, ощущая небывалое спокойствие. Ненадолго, однако, помогло. Пока Вероника присвистнув, оглядывала масштабы катастрофы после моей затяжной истерики, сходила, умылась, вернувшись в зал, где Ника ногой сгребая остатки изорванного в клочья синтепона да перьев, ставила бутылку вина на стол, потянувшись к коробкам с китайской едой.
