Ратибора разозлила дотошность Бэюма, но в разговоре приходилось сохранять дипломатичность:
– Поутру я отправлюсь своей дорогой и не доставлю…
– Я не прогоню тебя, какую бы правду не услышал. Но объяснись.
Поразмыслив, что бы соврать, Ратибор вспомнил, что хитрости в нём ни на долю. Вздохнув, турич предпочёл ответить честно:
– Хорошо, знай же, я убил Акуэль – супругу Джовиты.
Бэюм застыл, подумывая, не забрать ли свои слова назад. В голове не укладывалось, чтобы смертный мог убить спутницу бога. Носудя по тону Ратибора, сказанное не было ложью.
– Ладно, – сказал орон, – этой ночью – ты мой гость.
Оленеголовый отправился в землянку и остановился, переступив порог. Он дождался Ратибора, осторожно принимающего гостеприимство Бэюма. Подойдя к двери, турич смог лучше разглядеть хозяина. Лицо его было всё исполосовано, под левым глазом в опасной близости проходила рана от когтей.
Кивком охотник пригласил турича в дом. В землянке оказалось тепло и просторно. Многочисленные лучины и очаг в углу давали достаточно света. В общей комнате стояло пять лавок, частично занятых гостями, на стенах висели выделанные шкуры, всевозможные ловушки и оружие, большей частью неимоверно старое. Какие-то ящики и стол были сколочены из неловко вытесанных досок.
Постояльцев у Бэюма было пятеро. Ратибор узнал драконида с песчаной чешуёй и долговязого голема. Помимо них в избе сидели ещё два орона и шестилапый коротышка, которого Ратибор не мог опознать.
Коротышка едва достигал аршина в высоту, туловище его походило на бочку с короткой чёрной шерстью. На круглой голове зияла широченная пасть, а крохотные глазки почти не были видны. Конечности короткие, оканчивающиеся широкими, как лопаты, лапами. Все шесть конечностей одинаковые, они в равной степени годились для ходьбы и для манипуляций с вертелами. Коротышка занимался готовкой – над огнём лоснились тушки зайцев и птиц.
– Это мои сожители, – сказал Бэюм. – А этот турич – мой гость. Этой ночью он разделит с нами кров и ужин. Располагайся, Ратибор, я скоро вернусь.
Орон скрылся за дверью, отделяющей общую комнату от хозяйской части. За стеной послышались голоса – Бэюм был там не один. Ратибор не захотел прислушиваться. Вместо этого он принялся изучать охотников, жмущихся к очагу. Те взирали с объяснимым недоверием, но к ножам не тянулись. Драконида у родников убили ни за что, и Ратибор в любую секунду рисковал повторить его судьбу.
– Ишь, витязь, – беззлобно бросил один из оронов. Выглядел он как побитый жизнью пёс, один рог был отломан.
– Ты воеводой был? – басовито спросил драконид.
– Да, воеводой.
– При князе?
– При князе.
Драконид кивнул неопределённо. Они с Ратибором посмотрели друг на друга так, словно бы их должна была объединять взаимная ненависть. Было время, когда туричи воевали с драконидами. Однако сейчас недосуг было сводить старые счёты.
– Меня зовут Игун, – сказал драконид.
– Моё имя Ратибор.
Внезапно голоса за стеной стали громче, а затем дверь распахнулась, и в общую комнату вышел ещё один орон, сопровождаемый Бэюмом. Это была женщина со строгим взглядом и решительными движениями. Скрестив руки на груди, она уставилась на Ратибора с недоброжелательностью.
– Ты уйдёшь завтра поутру? – спросила ороница.
– Как только рассветёт.
– У нас и без тебя тесно. Так что не вздумай задерживаться или доставлять неприятности.
– Он заплатил за ночлег, – напомнил Бэюм.
– От его платы у тебя будут одни неприятности. Пересечёшься с кем на охоте – он тебя прирежет за это копьё.
Суровая хозяйка окинула взглядом постояльцев и добавила, не тая:
– Может, даже кто-то из этих порешит тебя этой же ночью. Да и тебя заодно, турич, – поживиться у тебя есть чем.
– Не серчай, Нулгина, – отозвался один из оронов. – Твой муж сам нас порешает, не просыпаясь.
Пятёрка посмеялась, привыкшая к отсутствию у Нулгины радушия. Лишь коротышка, посмеявшись, отвернулся и прошептал ругательство, не услышанное никем.
Хозяйка пропустила шутку мимо ушей и продолжила буравить взглядом Ратибора. В этом грубом мире ладно выглядящий турич казался князем среди попрошаек. И во взгляде Нулгины читалось раздражение от несоответствия землянки и княжеского воеводы. Ей страшно хотелось выпроводить чужака, но гостеприимство мужа связало ей руки.
– К поселению направляешься? – спросила Нулгина.
– Мне надо на восток к широкой реке. Ни про какие поселения я не знаю.
– Лучше тебе туда не соваться.
После этого ороница ушла в хозяйскую часть. Бэюм пожал плечами и резюмировал:
– Не обижайся. Она у меня осторожная, только и всего.
– Я не в обиде. В Землях за Башнями я впервые – не знаю, чем тут живут, чего опасаться и как положено путников встречать.
– Земли за Башнями, – посмаковал чуждое ему название Бэюм. – Видел я эти башни. Даже подходил к одной – с вашими волхвами беседовал.
– Не осталось теперь волхвов.
– Давай-ка ты снимешь с себя железо, и мы сядем поговорим.
Ратибор кивнул и занялся снаряжением. Бэюм указал гостю лавку, на которой тому предстояло ночевать – под неё Ратибор и сложил кольчугу с оружием. Постояльцы с интересом пересчитали богатства воеводы. Среди дилетантского любопытства выделялся только взгляд драконида Игуна, разбирающегося в оружии.
Ратибор сел на лавку и заслонил копытами снаряжение. Поставив локти на колени, турич обратился к Бэюму, севшему напротив:
– Твоя супруга сказала, что «лучше мне туда не соваться». Она говорила про реку или про поселение?
– Про поселение. Называется Волчьей деревней. Касательно неё я согласен с Нулгиной – лучше тебе пройти стороной.
– Я не охотник – долгие походы по лесам не осилю. Без перевалочных пунктов не обойтись. Что не так с деревней?
– Рогатых туда не пускают. Туричей гонят камнями и палками, да и оронам не рады.
Ратибор прикусил губу, крепко задумавшись.
– Ты сказал, что ищешь широкую реку? – спросил Бэюм.
– Да, где-то на востоке. О ней мне рассказал живой корень.
– Рассказал? Обычно они оплетают, душат и грызут.
– У него и так было, чем поживиться.
– И ты поверил ему? Насчёт реки?
– Он рассказал мне о родниках, где я наткнулся на твоих постояльцев. Думаю, и с рекой не соврал.
Прищурившись, Бэюм потёр подбородок, но, подумав, покачал головой.
– Не стану расспрашивать, что ты ищешь у той реки. У того, кто убил богиню, должны остаться свои секреты.
